Гадкий утенок

– Еще бы, ведь ты у нас самая умная. Будь проклят тот день, когда ты у меня поселилась.

Таня с достоинством улыбнулась:

– Все ты врешь. Ты счастлив, что я у тебя живу. Я тебя хорошо кормлю, подставляю тебе материнское плечо, содержу твой дом в порядке. Если я уйду, ты пропадешь.

Это точно, подумал Джоэл, а вслух сказал:

– Ничего материнского в твоем плече нет. Плечи у Тани были широкие и сильные – с такими только в атаку ходить. Что ж, к войне ей не привыкать. Таня родилась и выросла в Сараеве, городе, который вот уже несколько лет представлял собой ад кромешный. Четыре года назад восемнадцатилетнюю Таню, всю израненную осколками и полуживую от голода, привезли в госпиталь. Глаза у нее были, как у столетней старухи.

– Между прочим, я отлично управлялся здесь и без тебя, – заметил Джоэл.

Таня презрительно фыркнула:

– То-то жена тебя бросила. Бедняжка Донна никогда не видела своего мужа. У мужчины должна быть не только работа, но еще и семья. Слава Богу, в твоей жизни появилась я. Я спасла тебя. – Она съела еще ложку супа. – Между прочим, Донна тоже так считает. Она сказала, что я – лучшее событие всей твоей жизни.

– Мне не нравится, что ты общаешься с моей бывшей женой, строите за моей спиной какие-то козни.

– Ничего мы не строим, а просто разговариваем. Разве это козни?

– Да.

– Я сижу целый день одна. Мне нужно практиковаться в английском, вот и я практикуюсь по телефону, – объяснила Таня и с удовлетворением добавила – Мой английский с каждым днем становится все лучше. Скоро я уже смогу учиться в университете.

Джоэл напрягся:

– Ты этого хочешь?

– Не пугайся. Я все равно буду жить у тебя в доме. Мне здесь нравится.

– Я ничуть не испугался, – огрызнулся Джоэл. – Буду счастлив, если ты отсюда уберешься. Поселилась у меня в доме, командует здесь, хозяйничает!

– А что мне остается делать? – удивилась Таня. – Если бы не я, ты тут заплесневел бы и прокис, как недозрелая маслина.

– Ас тобой я буду свежим и аппетитным, да?

– Да, – улыбнулась Таня. – Свежим ты будешь, а вот с аппетитностью все несколько сложнее.

Какая у нее обаятельная улыбка, подумал Джоэл. Лицо угловатое, слишком широкий рот, слишком глубоко посаженные глаза – одним словом, не красавица, но до чего же потрясающая улыбка! Этой улыбкой ее одарил Господь, а Джоэл всего лишь убрал с этого лица шрамы.

– Было бы куда лучше, если бы ты стал со мной спать, – спокойно заметила Таня.

Джоэл опустил глаза и поспешно зачерпнул ложкой супу.

– Я уже говорил, что не занимаюсь сексом с подростками.

– Между прочим, мне двадцать два года.

– А мне почти сорок. Я для тебя слишком стар.

– Разница в возрасте – ерунда. Современные люди не обращают на это внимания.

– А я обращаю.

– Я знаю, ты просто хочешь портить мне жизнь. Но не будем спорить. – Она встала. – Ты сегодня расстроен, а потом будешь говорить, что у тебя изжога из-за моего супа. Закончим ужин, кофе я подам в библиотеку, и ты мне расскажешь, что там у тебя стряслось.

– Ничего у меня не стряслось.

– Облегчишь душу, и тебе станет легче. Ладно, я пошла за жарким. – И с этими словами она удалилась на кухню.

– Пей свой кофе. – Таня опустилась в просторное кресло, подобрав ноги. – Я положила туда немножко корицы, тебе понравится.

– Я не пью сладкий кофе.

– Корица – это не сахар. А потом, что ты понимаешь в кофе? Я уверена, что со студенческих лет ты не пил ничего, кроме горькой черной бурды.

– Это не бурда, – возразил Джоэл. – К тому же ты все время твердишь, что кофеин вреден.

– У себя в больнице ты все равно его употребляешь.

– Это тебе твои шпионы доносят? Что хочу, то и пью. – Он с решительным видом отставил чашку в сторону. – И не хочу я сейчас никакого кофе. Мне нужно вернуться в больницу, проверить одну пациентку.

– Это из-за нее ты такой нервный? Даже есть не стал.

– Ничего я не нервный.

– Зачем тогда возвращаться в госпиталь? Это что, ребенок?

– Нет, женщина.

Таня выжидательно молчала.

– Ее привез Николас, – неохотно пояснил Джоэл.

– Николас? – Таня напряженно выпрямилась.

– Так я и знал, что тебя это заинтригует, – кисло пробормотал Джоэл. – Но это, в сущности, неважно. И не вздумай убеждать меня взяться за это дело. Мало ли что Николасу в голову взбредет! Кости лица сильно повреждены, я не смогу его восстановить. Пусть лучше ею занимается Сзмплин.

– А я тебя ни в чем и не убеждаю, – резонно заметила Таня. – Мой долг перед Николасом – мое личное дело. Так что это за женщина?

– Ее зовут Нелл Калдер. Она пострадала во время покушения на Кавинского.

– Какое отношение она имеет к Николасу?

– Можешь не ревновать. Он ее почти не знает.

– С чего ты взял, что я ревную?

Ее удивление выглядело так искренне, что Джоэл невольно вздохнул с облегчением. С деланной небрежностью пожав плечами, он сказал:

– Я же знаю, что вы с Николасом – сердечные друзья.

– Во-первых, он спас мне жизнь, а во-вторых, он привез меня к тебе. – Таня задумчиво смотрела Джоэлу в глаза. – Но нас связывает только дружба, больше ничего.

– Николас никогда ничего не делает просто так.

– Зачем ты так говоришь о нем? Ведь я же знаю, он тебе нравится.

Да, нравится. Но Джоэл чертовски ревновал к нему Таню. Внезапно он вспомнил знаменитую сцену из фильма «Касабланка», где Ингрид Бергман смотрит влюбленными глазами не на скучного и благородного Пола Хенрида, а на сомнительного красавчика Хамфри Богарта. Пускай Хенрид – герой Сопротивления, но женщины во все времена предпочитали не героев, а импозантных злодеев. Они куда как интереснее.

– Ты его не понимаешь, – сказала Таня. – Он не такой жесткий, каким кажется. И вообще, он теперь по другую сторону.

– В каком смысле?

– Жизнь круто обошлась с ним. Бывает, человека кидает то так, то этак, исполосует всего шрамами, и кажется, что ради выживания не остановишься ни перед чем. А потом вдруг все меняется… – Она смотрела на чашку. – Внезапно снова становишься нормальным человеком.

Джоэл понял, что она говорит не только о Танеке. Таня прошла через ад, но теперь и она оказалась «по другую сторону». Ему хотелось дотронуться до нее, утешить, сказать, что он дорожит ею больше всего на свете.

Вместо этого Либер взял чашку и отпил кофе.

– Очень вкусно, – соврал он.

Ну ты и молодец, сказал он себе. Николас спас ей жизнь, а ты сказал ей паршивый комплимент в адрес сваренного ею кофе.

Таня весело улыбнулась:

– А я тебе говорила!

– Да, ты все время талдычишь одно и то же. Это действует мне на нервы.

– Так почему Николас хочет, чтобы ты помог этой женщине?

Он пожал плечами:

– Кажется, он считает, что виноват в случившемся. А отдуваться за него должен я. Нет уж, на это я не куплюсь.

– Не уверена. Тебе жалко эту женщину, я вижу.

– Я не смогу вернуть ей прежнее лицо.

– Ну так сделай другое. Ты ведь сможешь ей сделать новое лицо?

– По-моему, ты обещала, что не будешь меня убеждать.

– И не подумаю. Решай сам. Но я вижу, что решение ты уже принял. В твоих силах сделать эту работу интересной. – Таня лукаво улыбнулась. – Почему бы тебе не сотворить собственную Галатею?

– Я не сказочник, – категорично заявил Джоэл. – Я хирург.

– Без сказок нельзя. А тебе они нужны больше, чем кому-либо другому. – Таня отобрала у него чашку. – Я вижу, что на самом деле мой кофе тебе не понравился.

– Да, то есть… – смешался он. – Вообще-то не очень.

– Но ты все-таки выпил его – ради меня. – Таня чмокнула его в лоб. – За это спасибо.

Она унесла поднос.

Без нее библиотека вдруг как-то потускнела.

Она сказала, что долг перед Николасом ее личное дело.

Это неправда.

Танек сделал своим должником его, Джоэла. Благодаря Николасу в его жизни появилась Таня. За этот долг ему никогда не расплатиться, даже если этот ублюдок будет каждый день привозить ему по новой пациентке.