Его благородная невеста

– Ты сослужила добрую службу моему отцу, когда согласилась следить за порядком в замке, – проговорив Арик. – Мы были рады принять тебя здесь.

Мило улыбнувшись, Ровена ушла, оставив Стивена страдать в одиночестве.

Теперь Арик знал, что надо сделать для того, чтобы сберечь собственную честь и сохранить семью.

Однако его следующий разговор со Стивеном был не из легких. Его младший брат явно был слишком озабочен политикой, а Арик не мог открыть ему мотивы своих поступков. Но основное было сделано. Теперь – и как можно скорее – надо подобрать подходящий момент и рассказать обо всем Гвинет.

Господи, сколько же у нее было дел за прошедшие два дня! Гвинет улеглась в постель, охнув от усталости, однако она была удовлетворена своей работой. Сначала она руководила тщательной уборкой кухни и кладовой, а потом проверила наличие всех ценностей. Белье было перестирано и вывешено на просушку. Каждый гобелен сняли со стены и вытащили во двор, чтобы выбить из него пыль. На пол положили свежие циновки, в которые были вплетены. веточки лаванды, чтобы они наполняли воздух приятным ароматом. Добросовестных горничных оставили на работе, ленивых уволили. Надо еще съездить к фермерам, но на это потребуется больше времени. Гвинет намеревалась сделать это в ближайшем будущем. Также к концу недели следовало пополнить склады красильни, поэтому слугам было велено собирать травы в саду замка.

Гвинет уставала, по испытывала громадную радость от работы. Чувство справедливости подсказывало ей, что Ровена тоже неплохо справлялась со своими обязанностями здесь, в Нортуэлле, хотя временами была грубовата со слугами. Однако Гвинет была уверена в том, что ей удастся лучше управлять замковым хозяйством, ведь осуществлялась ее заветная мечта, и, кроме того, она делала это для мужа, которого так сильно любила.

Наконец-то ее глаза засияли счастьем. И Арику с каждым днем все больше нравилось, как работает его жена. Похоже, отныне в их жизни будет только радость от того, что их окружает, любовь и, конечно же, будет счастье, которое подарят им их дети.

Их отношения становились все более прочными, Гвинет постоянно видела доказательства его привязанности к ней. Им двигали понимание и страсть, соединенные с огромной добротой… Неудивительно, что и она испытывала к нему те же чувства. А его серебристые глаза в последнее время постоянно были полны невыразимой нежности. До сих пор Арик, правда, не говорил Гвинет о любви, но она ничуть не сомневалась, что когда-нибудь услышит от него такое признание.

С тех пор как супруги прошлым утром занимались любовью, они мало разговаривали друг с другом, а сейчас Арик еще не лег в супружескую постель.

Нахмурившись, Гвинет зарылась лицом в подушку и забылась неспокойным сном.

Позднее, уже перед рассветом, она проснулась и увидела Арика, сидящего на стуле в середине комнаты. Он смотрел в окно, а рядом с ним устроился Пес. Сев в постели, Гвинет тоже выглянула в окно на чернильно-синий океан, в волнах которого отражалась сияющая луна. Гвинет нахмурилась. Что тревожит его в столь поздний час?

Она выбралась из постели, подошла к мужу и положила руку ему на спину. Арик не шелохнулся, однако она знала, что он почувствовал ее присутствие.

– Что тебя беспокоит, Арик? – спросила она.

– Ничего такого, что должно тревожить тебя, моя маленькая драконша, – ответил он. – Ложись в постель, спи.

В его голосе отчетливо слышались усталость и смирение. Сердце Гвинет болело за мужа, и она ласково провела ладонью по его золотистым волосам.

– Но ты же должен понимать, что если ты из-за чего-то переживаешь, то и я не смогу чувствовать себя спокойной, – промолвила Гвинет. – Поделись со мной, скажи, что тебя беспокоит.

Несколько мгновений. Арик размышлял, затем повернулся к ней. Черты его лица исказились от усталости, словно он не спал несколько дней.

– Ты переживаешь из-за отъезда Ровены? – спросила Гвинет.

На губах Арика появилась мягкая улыбка. Обняв Гвинет за талию, он привлек ее к себе и прижался головой к ее животу.

– Да нет, – сказал он. – Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы у нее все сложилось с Нортумберлендом. Кто знает, может, этот человек сумеет доставить ей такое удовольствие, какого никогда не доставлял ни один из Невиллов.

Пожав плечами, Гвинет взяла руку Арика в свои ладони – она чувствовала, что ему необходима ее поддержка.

– Стало быть, все дело в войне, в необходимости встать на чью-то сторону, а это тебе не по нраву, – заметила она.

Арик напрягся, а затем со вздохом провел рукой по своим волосам.

– Да, – выдохнул он.

– А тут еще Нортумберленд со своими обвинениями в государственной измене, – добавила Гвинет. – Представляю, каково тебе.

– Нортумберленд – осел, – заявил он.

– Ну да, – кивнула Гвинет. – Причем тупоголовый.

Арик тихо засмеялся, и от звука его смеха Гвинет стало чуть легче.

– Пойдем в постель, – прошептала она.

Арик посмотрел на жену со своего стула – его серебристый взгляд был полон признательности, страсти и еще чего-то теплого. Гвинет улыбнулась мужу, а потом он встал и, взяв ее за руку, пошел вместе с ней к кровати.

Они легли рядом, и Арик поцеловал ее в губы. Она с готовностью ответила на поцелуй. Он любил ее нежно и осторожно, но слишком быстро. Потом они некоторое время лежали молча. К утру Гвинет показалось, что его тревога немного успокоилась и что именно она помогла ему облегчить давящий на плечи груз.

Но когда солнце взошло и Гвинет проснулась во второй раз, она снова увидела Арика сидящим на стуле и смотрящим на океан. Казалось, он буквально обезумел от горя. Гвинет охватила паника.

– Арик! – позвала она мужа, прикрывая нагую грудь простыней.

Помедлив, он посмотрел на нее припухшими, покрасневшими глазами. Было понятно, что он не заснул ни на мгновение. Его широкие плечи как-то поникли, он казался очень усталым. Гвинет охватило беспокойство, когда Арик с трудом поднялся со стула и направился к ней. Резкие черты его лица изменились, уголки рта опустились, взор потух.

– Я должен кое о чем спросить у тебя, – сказал он, усаживаясь на край кровати.

Понятно, что он хочет узнать что-то очень важное, хоть и не сказал жене об этом сразу. Гвинет положила руку ему на запястье.

– Да, дорогой, спрашивай, – ласково промолвила Гвинет.

Кивнув, Арик вздохнул.

– Как ты, должно быть, слышала от Нортумберленда, вот-вот начнется война, – начал он. – Уже несколько недель назад я должен был ответить на вопрос о том, на чью встану сторону. Дело в том… – Арик помолчал. – Так вот, дело в том, что совесть не позволяет мне сражаться на стороне короля Ричарда.

– Но почему?.. – недоуменно спросила Гвинет.

– Не задавай мне вопросы, на которые я не могу тебе ответить, – отрезал Арик.

Лицо его становилось все более мрачным и серьезным, а вскоре и вовсе стало напоминать грубо обточенные серые камни, которые защищали замок Нортуэлл от морских волн. Сердце Гвинет замерло от тревоги и какого-то странного беспокойства.

– В таком случае ты выступишь на стороне Генриха Тюдора? – решилась спросить она. Гвинет пугала даже сама мысль об открытой измене. Что будет с Ариком, если люди Тюдора не одержат победу?

Он умрет изменником!

Страх Гвинет становился все больше, казалось, он превращается в огромный валун, который вот-вот раздавит ее. Ответ Арика еще больше обеспокоил ее.

– Нет, – сказал он. – Я не встану ни на чью сторону.

«Ни на чью?»

– Ты не думаешь, что тебя в любом случае могут обвинить в измене?

– Вне всякого сомнения, – кивнул он.

У Гвинет было такое чувство, будто он ударил ее кулаком в живот. Ей стало казаться, что внутри у нее взорвалось что-то ледяное и ужасное. Ее паника становилась все сильнее.

– Король Ричард убьет тебя, – сказала она.

Арик медленно кивнул:

– Возможно, именно этого я и заслуживаю.

«Заслуживаю?»

– Да что ты такое говоришь? – воскликнула Гвинет. – Ты не можешь так думать! Это не так! Нелепо оставаться в стороне и ждать смерти. Возьми в руки меч, в конце концов! Закрой глаза и выбери чью-то сторону.