Зона сумерек

— Извините, — пробормотал Леший.

— Ничего страшного, — доктор улыбнулся.

Леший слегка повернул голову, скосил глаза. Справа маячили аж целых два телевизора, и от них к его телу тянулись провода. Все эти изящные и, на вид, невероятно сложные приспособления озадачили и порядком напугали Лешего. Память вернулась к нему вместе с сознанием и он отчетливо вспомнил, что Гончие Смерти срезали его по ту сторону Порога.

— Где я? — спросил он.

— В больнице, — вопрос удивил врача и он взглянул на больного более пристально.

— В какой больнице? — забеспокоился Леший.

— В нашей. Городской, — еще больше удивился врач.

— Какого города?

— Виктор Алексеевич?!

Леший облегченно вздохнул и откинулся на подушку. Он тоже узнал врача, хотя и не сразу. Он брал у него интервью.

— В меня стреляли… — вспомнил он.

Брови на обеспокоенном лице взлетели под белую шапочку.

— Кто?!

— Вы их не знаете…

— Да уж. Наверно.

Цилиндр-гармошка съехал на бок и теперь был похож на поварской колпак Макаревича.

— Они мне ничего важного не прострелили? — с беспокойством спросил

Леший, косясь на монитор.

Врач крякнул.

— Почему вы молчите?

— Не знаю, как на счет стрельбы… Это вам, наверное, лучше с милицией поговорить. Ко мне вы поступили с сердечным приступом.

— А пули? — изумился Леший.

— Да не было никаких пуль, Виктор Алексеевич! Как перед Богом.

Леший прикрыл глаза. Воспоминания вереницей пронеслись перед ним, цепляясь одно за другое вполне логично и последовательно.

— А землетрясение? — спросил он.

— Мама! — ахнул врач и Леший понял, что у него крупные неприятности. Надо было все-таки попридержать язык. Олег Витольдович, Леший наконец припомнил его имя-отчество, горестно вздохнул над ним и шагнул к соседней койке. Через несколько минут он вышел за стеклянную перегородку и Леший услышал сказанное вполголоса:

— А за этой жертвой землетрясения, Лариса, приглядывай особо. И если что — сразу зови меня.

"Вот теперь точно влип, — подумал Леший — галлюцинации и навязчивая идея. Мокрые смирительные рубашки и мягкий кляп". Действительность показалась ему продолжением его странных снов.

Сосед Лешего умер ночью. Тихую, почти неслышную суету по этому поводу он наблюдал сквозь неплотно прикрытые веки, старательно делая вид, что спит.

К утру на эту койку положили другого. Судя по виду — тоже не жильца. Впрочем,

Леший был лишен сомнительного удовольствия наблюдать в зеркало себя. И слава

Богу. Когда серо-розовый рассвет, неяркий и усталый, привычно замаячил в окне, Леший неожиданно для себя уснул крепким исцеляющим сном без сновидений.

«Они» появились на третий день. Леший почти не удивился, он все время ждал чего-то подобного и удовлетворенно поздравил себя с верной догадкой.

Сестра подвела к его койке знакомую личность — под два метра ростом, гибкую как ртуть, с темными цепкими глазами и в белоснежном хрустящем халате, накинутом на плечи.

— Виктор Алексеевич, — осторожно позвала сестра, глаза молодой девушки за стеклами очков были круглыми от любопытства, — с вами хотят говорить из ФСБ… Наверное по поводу тех выстрелов.

— Спасибо, Лариса, я поговорю с господином Мегре.

Леший приподнялся, устраиваясь поудобнее и почувствовал, как вдоль позвоночника пробежал знакомый холодок азарта. Это были уже не смутные путанные сны, не "сага о пропавшем диктофоне", это было нечто конкретное.

— Добрый день, Игорь Дмитриевич, — поприветствовал он.

Вошедший опустился на табуретку рядом с Лешим, даже не покосившись на его бледного, трудно дышащего соседа.

— Здравствуйте, Виктор Алексеевич, — в тон ответил он.

— Рад вас видеть, капитан Цебич, — подал Леший, — или мне следует называть вас Динзиль?

Темные глаза мигнули, но через мгновение взгляд посетителя обрел прежнюю невозмутимость.

— Как хотите. Это не имеет принципиального значения. Хотя, должен признать — я недооценил ваш профессионализм. Вам удалось узнать гораздо больше, чем положено. И гораздо меньше, чем вам бы хотелось. Я прав?

— Не стану спорить. Я любопытен, — Леший ответил Цебичу таким же острым взглядом — и что вы теперь будете делать. Устроите мне второй "виртуальный расстрел"?

— Если я извинюсь, вам станет легче? — спросил Цебич.

Леший промолчал. Ответ был ясен.

— Никаких расстрелов больше не будет, — серьезно сказал Цебич, — на этот раз я пришел к вам как друг.

— Вот это, действительно, новость. Значит, в прошлый раз вы приходили как враг? — хмыкнул Леший.

— Я этого не говорил, — возразил Цебич.

— Мне послышалось, — согласился Леший. — И что случилось на этот раз?

Сатана устроил наркокартель из ада в эдемский сад и вам требуется герой на роль ангела с пламенеющим мечом?

— Что-то вроде.

— И вы решили, что я вполне подойду? — Леший был убийственно серьезен, как всегда, когда его распирало остроумие. — Кстати, что с Сергеем? Он жив?

— И даже здоров, — Цебич сцепил ладони в замок и хрустнул суставами, -

Сергей — мой родич, хоть и примкнул к чужой стае. Кроме человека, никто не убивает себе подобных. Генетический запрет.

Тонкая игла ткнула в сердце и пропала. Сергей Боровской — не человек.

Ну и что? Он Лешему нравился, а все прочее могло подождать.

— Нам нужна ваша помощь, — произнес Цебич, ощутимо надавив голосом, — и на этот раз она нужна не только нам.

— Кому же еще, — без интереса спросил Леший. И услышал неожиданное:

— Женщине, которую вы знали под именем Яны Бельской.

Белые стены реанимации и халат Цебича на мгновение качнулись и поплыли перед глазами. И тут же, словно чертик из табакерки, возникла Лариса. В тонких, сильных пальцах неизвестно откуда оказался шприц. Леший мотнул головой, осторожно попытался вздохнуть. Получилось. Боль уходила.

— Извините, вам пора уходить, — произнесла девушка предельно вежливо и предельно твердо.

— Лариса, девочка, ты стихи любишь? — спросил Леший. Он был бледным как снег, лишь глаза лихорадочно блестели, — О любви, а? Ларочка, я напишу стихи о любви персонально для тебя… Не гони капитана ФСБ — дело государственной важности.

— Но вы… — Лариса запнулась, — это может быть опасным, Виктор

Алексеевич. Для вашего здоровья. И для вашей жизни…

— Это не важно, — отмахнулся Леший, — Пару минут, хорошо? Всего пару минут…

Девушка отошла пятясь и качая головой а Леший перевел взгляд на Цебича.

— Говорите, — бросил он, — быстро, четко и по возможности правду. Что с

Яной Бельской?

— Серый говорил вам о замке Шлосс-Адлер? — спросил Цебич.

— Нет. Что это?

Цебич хмыкнул и задумался, на одно мгновение утратив всесокрушающую уверенность в себе.

— Это Перекресток, — произнес он наконец, — и нечто большее… Там не бывает тишины. Там всегда ветер…

Леший невольно поежился. В словах Цебича не было ничего страшного, но почему-то они отозвались знакомым холодом меж лопаток.

— При чем здесь Гнездо Орла, — спросил он, пытаясь поймать ускользающий взгляд собеседника, — Яна там?

— Еще нет. Но скоро будет там.

— Что ей делать в Шлосс-Адлере?

— У нее очень много вопросов, — произнес Цебич, — а у ветра много ответов…

— И зачем вы говорите это мне? — перебил Леший.

— А больше некому, — рот Цебича изогнулся в невеселой улыбке, — она не станет слушать никого другого… Но ей незачем встречаться с ветром… Она не выдержит этой встречи. Этого не выдержать никому.

— Не могу поверить что вас волнует судьба Яны, — Леший недоверчиво качнул головой, — не думаю, чтобы вы хоть когда-нибудь испытывали жалость.

— Это ваше личное горе. Можете не верить даже в собственное рождение. Я откровенен с вами. Десять против одного, что она погибнет. Но может и выжить.

— И что тогда? — отчего-то испугался Леший.

— Она будет знать все, что знает ветер. Она станет очень опасной.

Леший не нашелся с ответом. То, что говорил Цебич было как-то излишне многозначительно. Верить ему не было ни малейших оснований, но он уже верил, безоговорочно. Все это было правдой, или чем-то очень близким к ней. Цебич встал. Поправил съехавший халат. И неожиданно протянул Лешему большую ладонь.