Гиперборея

— И что ты мне ответила тогда? — снова задал вопрос Хамсин.

— Я ответила, что не позволю тебе сделать то, что ты задумал.

— И ты уверена, что способна на это?

— Способна на что?

— Остановить меня?

— Может быть одна я — нет.

— А кто с тобой? Наместники? Ареопаг? Народ гипербореи? Или может быть сам Хозяин? И где же они все? У меня создалось впечатление, что ты на этой земле одна хочешь противостоять мне.

— Ты ошибаешься…

— Мне известно о том, как ты и твои друзья прорывались из Аполло-Порт!

— А жители этого города?

— Эти упрямцы, которые до сих пор точат на меня зубы? Я мог бы хоть сейчас стереть этот городишка с лица земли! Они не остановят меня! И не посмеют даже пытаться! Они опасаются за свое имущество и слишком дорожат своими смертными шкурами. Никто ведь не стал уговаривать тебя не сдаваться в плен? Я угадал?

— Ты прав, как всегда, дорогой! — снова включилась в разговор Василиса. — Мы отомстим за то унижение, которое нам пришлось вынести в Пронионе! Мы разрушим этот город! Сожжем дотла!

Она даже вскочила с места и прошлась, волоча подол шубы по земле и потирая руки. Хамсин все еще продолжал вопрошающе смотреть на меня.

— Надеюсь, ты собираешься выполнить данное обещанье и оставить в покое этот город? — спросила я, потому что последние слова Василисы меня весьма насторожили. — Ты и так там почти камня на камне не оставил.

— Я еще не решил! — нервно рыкнул принципал и тоже вскочил, обратившись к своей любовнице:

— Успокойся и сядь! От твоих метаний у меня все мелькает перед глазами!

— Это не от моих метаний у тебя мелькает перед глазами! Это все проклятая тундра! И ее однотипные пейзажи! Я хочу назад во дворец! Хочу в свой сад!

— Ты получишь свой сад, как только я расправлюсь с наместниками!

— Что же тянешь?!!

— Всему есть свое время, и не указывай мне!

— Ты не можешь без моих указаний! Ты нерешительный! Ты даже мужа моего не смог прикончить!

— Замолчи или пожалеешь!

Начиналась милая семейная стычка. Меня даже смех разобрал. Хамсин обернулся в мою сторону. Он был взбешен, но вовсе не из-за меня.

— Что смешного?

— Может, избавите меня от ваших перепалок? Только их мне еще выслушивать не хватало…

Я опустила глаза, не в силах заставить себя не улыбаться.

— Она же издевается над тобой, не видишь разве? — в том же крикливом тоне вопросила Василиса, указывая в мою сторону перстом в драгоценном камне.

Принципал закивал головой, то ли соглашаясь со своей подругой, то ли с какими-то собственными мыслями. Двумя быстрыми шагами он подошел к выходу, откинул полог и позвал своего верного слугу:

— Ильсар!

Тот явился незамедлительно, словно только и ждал, когда его позовут. Его хозяину даже ни к чему было надрывать связки, Скра был всегда рядом.

— Слушаю, — сказал он и наклонил голову.

— Мы уходим. Прикажи снаряжаться в дорогу.

О своей участи я могла лишь догадываться. Меня усадили в повозку, связав не только руки, но и ноги. Трою, обмотанную сетью, положили у меня в ногах. Отряды Хамсина собрались довольно быстро. Передовые ушли гораздо раньше нас, за ними потянулась, по всей видимости, артиллерия: те самые машины, что превратили Пронион в горящие руины. И только потом отправилась личная гвардия принципала и он сам. Хамсин и Василиса ехали верхом почти позади всех, и я могла наблюдать за ними. Блондинка была закутана с головы до ног и ежилась от каждого порыва ветра так, что даже издалека было заметно. А я уже привыкла к вечному холоду и неуюту тундры. Мы находились сейчас слишком далеко от теплых источников, открытые для всех ветров и холода. Я не могла даже закутаться в свой плащ, так как руки были связаны, но и он мне вряд ли помог бы.

Повозка, как и вся процессия, двигалась довольно медленно, так что, лишь слегка прибавив шаг, меня догнал Ю-Ю. Изловчившись, он запрыгнул на покрытые шкурами дроги и уселся рядом. Я заметила, как напрягся Хамсин, увидев этот его маневр.

— Принципалу не нравится, — кивнула я.

Доктор оглянулся.

— Да, ну и что! Я и так на волоске вишу.

— От чего на волоске?

— От смерти, от чего же еще.

— Ты знаешь, кто такой Прон?

— А то!

— Знаешь?!!

Я была удивлена. Я ведь полагала, что как только открою Ю-Ю глаза, он тут же воспылает к своему хозяину ненавистью.

— Тебе известно, что Прон — это ни кто иной как Хамсин? Тот самый, который десять лет назад пленил тебя и заставлял работать в шахтах?

— Не кричи так! Кругом ведь уши. Я знал об этом с самого начала. Случайно догадался, увидев однажды, как его слуга превращается в ворона. Да ведь Хамсин и не изменился совсем, только внешне, но ведь это ничего не значит.

— Почему же ты служишь ему?

— Я служу ему, лечу его людей, завоевываю его доверие только для того, чтоб оказаться в один прекрасный момент кому-нибудь полезным. Например, тебе.

— Ты лукавишь. Есть что-то еще. Ведь так? Откуда ты мог знать?

— Однажды я ведь помог тебе бежать?

— Потише! Мне, кажется, Хамсин прислушивается к нашему разговору.

— Да пусть слушает…

— Странный ты какой-то. Я ведь тебя давно вроде бы знаю… И не спрашиваешь, что с твоей женой.

— Я уверен, что с ней все в порядке.

— Откуда такая уверенность?

— Надо убедить Прона, что ты не сможешь бежать, тогда он позволит развязать твои конечности.

— Уходишь от ответа? Хотя постой-ка… Я, кажется, догадалась, почему ты при Хамсине остался. Неужели все-таки Василиса?! Быть не может!

Ю-Ю оправдываться не стал — не захотел или, может быть, не нашел, что сказать. Меланхолично соскочив с повозки, он направился на встречу Хамсину. Не останавливая коня, диктатор выслушал доктора, который бежал рядом с ним, махнув рукой, отдал кому-то распоряжение. Один из тех воинов, что находился рядом с принципалом, подъехал ко мне и, остановив повозку, двумя ловкими движеньями разрезал мои веревки. Я освободилась и принялась растирать запястья, заставляя застоявшуюся кровь двигаться быстрее. Затем я подползла к своей собаке.

— Не вздумай! — грозно предупредил солдат.

Мне было приказано держаться от нее подальше.

Теперь я могла отвернуться от принципала и, закутавшись в плащ, наблюдать за ничем особенно не приметным пейзажем предгорной тундры. Гвардия Хамсина, довольно таки на большое расстояние отстав от основных сил армии, медленно и вальяжно двигаясь, подходила к перевалу. Казалось, что командующий никуда не торопился. Понять его намерения я не могла. Стоило ли терять столько времени и сил, собираясь в поход на Пронион, что бы даже не захватив город, добыть недостающего наместника, тогда как все остальные его недруги преспокойно сидят в столице.

Созерцая то, как быстро опускается на нас вечер, я не заметила, как принципал подъехал к моей повозке. И как это Василиса допустила такое безобразие? Но оказалось, что она уже перебралась в более удобную не повозку даже, а почти экипаж, и задремала, словно в колыбели. Что же тебе надо, бывший наместник?

— Красивый закат, — сказал он мне довольно миролюбиво.

— Я и не знала, что ты эстет, — не слишком учтиво отозвалась я.

Он не обратил внимания на мой тон и продолжал следил глазами за опускающимся за горы солнцем. Оно не баловало нас ни вчера, ни сегодня, а под вечер вдруг вынырнуло из-за края туч, но лишь на пару мгновений. Глядя на горизонт, я снова остро почувствовала жуткую усталость и одиночество, и мне снова захотелось домой.

— Скоро перевал, — сказал Хамсин. — Надо будет сделать остановку. Ночью опасно идти через горы.

Я несколько секунд внимательно изучала выражение его лица, пытаясь понять намерения непредсказуемого диктатора. Он был самым странным из всех наместников, с которыми мне приходилось встречаться. Были свои странности и у Гавра, но я успела к ним привыкнуть. Смысл же поступков Хамсина, что тогда, десять лет назад, что сейчас, был мне неясен. Интересно, а он-то понимает свою нелогичность?