Гиперборея

Как и на любом рынке здесь было полным полно разного народу. Покупатели, продавцы, просто зеваки, никто из них к счастью не обращал на меня особого внимания, потому что среди них нередко встречались те, кто также как и я были одеты в ненецкий национальный костюм. Правда, большинство было облачено в его облегченный вариант для теплого климата столицы. Теплые оленьи куртки были свернуты на манер шинелей и привязаны за спиной у тех, видимо, кто явился сюда из окрестностей столицы или из тундры. Здесь находились и те немногие избранные из Мира людей, кто знал о существовании Гипербореи. Я слышала, что грань между двумя мирами здесь, на севере особенно тонка. Их легко можно было узнать не только по одежде, ведь и титаны не чурались оленьих шкур, но главным образом по монголоидной внешности и небольшому росту. Что они делали здесь по Ту Сторону? За какой надобностью приходили? Неужели, чтоб закупить товар?

Хотя нет. Присмотревшись повнимательней, я поняла, что абсолютное большинство людей были как раз торговцами. Так вот оно что! Обыкновенная коммерция. Торговали они, справедливости ради надо сказать, продуктами собственного труда. У одного такого прилавка я даже задержалась, чтоб посмотреть, что же люди предлагают титанам за их золото и серебро: рыболовные снасти и крючки, кнуты, упряжь, веревки, разного размера ножи. На другом, рядом, предлагалась одежда и обувь, женские украшения из меха, бисера, кости. Целые своры неугомонных хаски, нарты, олени, отливающие светом шкурки песца, куницы, росомахи, — и это лишь немногое из того ассортимента, что северный люд поставлял в Гиперборею. Рынок был огромен, и мне совсем ни к чему было обходить его весь.

Я вынуждена была надеть меховую куртку и накинуть на голову капюшон, скрывающий не только волосы, но и лицо наполовину, по причинам, уже известным. В мой ансамбль благодаря Ю-Ю входило также некое подобие рюкзака или торбы, причудливо украшенное узорами и бисерной вышивкой. Туда я сложила все, что удалось стащить с лотков: кое-какую снедь и нож. Это был отличный ненецкий нож с костяной ручкой и замысловатой резьбой в виде летящего в беге оленя с рогами больше, чем он сам. Чехол к ножу полагался кожаный с вышивкой и костяными вставками.

Теперь, когда я была почти экипирована, нужно было как-то узнать, в какой стороне находятся реликтовые леса и как туда попасть. Спросить об этом кого бы то ни было я, разумеется, не могла, не вызвав подозрений. Конечно, среди этой толпы наверняка могли бы найтись сочувствующие изгнанному ареопагу и его сторонникам. Но как угадать, кто именно? А если спросить у кого-нибудь из людей? Нет. Лучше не рисковать…

Сколько же в Аполло-Порт народу! И ведь не весь же он был сейчас на рынке. Несомненно, это был один из самых больших городов Той Стороны. И как только Прону, кем бы он ни был, удалось справиться со всеми ими? Но ведь справился же! И возможно именно благодаря лояльности населения. Ведь если бы все титаны восстали, вряд ли бы этот чужак смог взять власть в свои руки. Нет. Никому здесь доверять нельзя. Чем-то он их всех подкупил.

Я почти уже выбралась из базарной толчеи, не зная пока, куда следовать дальше, как вдруг увидела знакомую особу. Возле лотка с оружием стояла Неясыть. Она была слишком увлечена, выбирая для себя снаряжение, перебирала стрелы, колчаны, ножи, ремни и еще какие-то предметы, предназначение которых я не знала. На всякий случай я наполовину спряталась за одной из колонн, обрамлявших некое сооружение, как я потом поняла, служившее весами, и стала наблюдать за туземкой.

На весы заезжали оленьи упряжки и конные повозки с разным грузом. С помощью особого механизма, служитель измерял вес товара вместе с повозкой и теми, кто ее вез, затем, наверное, вычитал чего-то там на глазок из брутто и объявлял нетто. Я утоляла свой голод куском свежего сыра и только что выпеченной, неостывшей еще булкой и сверлила глазами Неясыть, стоявшую ко мне в профиль. Должно быть все необходимое она уже выбрала и теперь энергично торговалась, хитро щуря и без того узкие свои глаза. Все-таки она непроста эта туземка. Если даже и из людей, то уж наверняка шаманка, общающаяся не только с гипербореями, но и с местными духами.

На своей щеке я чувствовала теплое дыханье стоявшего совсем близко от меня ездового оленя. Он в свою очередь слышал запах хлеба и тянул ко мне морду. Я вспомнила Шабура. Где теперь он? Может быть так и остался на конюшне Прона? Ничего. Я его выручу, как только отыщу Иверлин и Трою. Только пока не знаю как…

Наконец, Неясыть расплатилась и, довольно улыбаясь, начала складывать свои приобретения в длинную расписную суму. Я не понимала, о чем она разговаривала с торговцем, видимо своим земляком, потому что ненецкого языка само собой не знала, но все равно прислушивалась зачем-то. И не сразу поняла, что на рынке что-то происходит.

В рядах торговцев возникло какое-то шевеление. Потом все загудели, глядя куда-то в одну сторону. Я насторожилась и тоже стала смотреть туда же. То, что я увидела не оставляло никаких сомнений: за мной погоня. Блеск воинских кирас слишком уж выделялся на фоне многоцветных гражданских одежд. Воины грозно проходили сквозь толпу, на ходу хватая всех женщин и всматриваясь в их лица. Недовольный ропот толпы нарастал, но тут же слышалось и оправданье. Кто-то совсем рядом со мной произнес, объясняя другому:

— Говорят, сбежала опасная преступница…

Это я-то опасная преступница?! Хотя может быть. Четверть часа назад я записалась в воровки. Однако, как скоро здесь распространяются слухи…

Я отступила, соображая, каким же образом мне избежать облавы, и наткнулась на повозку, стоявшую на весах. Возница и весовщик стояли поодаль, наблюдая за приближающимися солдатами и оживленно комментируя происходящее. В телеге лежали покрытые полотном мешки. Не долго раздумывая, я нырнула под полотно и замерла.

Теперь я не могла ничего видеть, а только слышала, как солдаты приблизились, как ругались попавшиеся им под руку женщины и их мужчины, как они прошли мимо и как потом все стали обсуждать случившееся. Наконец, и весовщик вспомнил о своих обязанностях. Я услышала скрип механизма. Служитель весов объявил вес.

— Вот так да! — воскликнул хозяин повозки. — Я думал меньше!

Что еще за "вот так да"! Можно подумать я так уж много вешу!

Упряжка тронулась и покатилась в неизвестном направлении. Я не знала, куда меня сейчас увезут и не могла, пока толпа шумела вокруг повозки, выбраться из-под покрывала. Возница, судя по ворчанью, сидел впереди. Я прислушивалась к голосам, звучавшим вокруг, и соображала, где я могла находиться.

Постепенно звуки рынка стали отдаляться. Слышались лишь отдельные шаги и голоса, лай собаки, ворчание оленя. Возможно, повозка уже выехала на окраину или даже за пределы Аполло-Порт. Я осторожно приподняла полотно, выглядывая. Так и есть. Телега подъезжала к городским воротам, а возле них стояла стража. Неужели они станут проверять груз?

— Что везешь? — лениво спросил один из солдат, когда повозка подкатила с воротам и остановилась.

— Провиант, — ответил возница учтиво.

— Куда тебе столько?

— Семья у меня большая.

— В тундре живешь?

— И в тундре, и в предгорье я пасу своих оленей. И вся моя семья со мной: три жены пятнадцать штук ребят, отец старый, сестренки незамужние да младшие братья.

— Да… Большое семейство.

— А почему не через главные ворота едешь?

— Да мне же в эту сторону. Там у меня стойбище. Зачем такой крюк делать?

— А может быть ты мятежникам провизию везешь?

— Каким мятежникам?! У меня семья! Клянусь Нумом!

— Ладно. Проезжай!

Вскоре высокие ворота города, остались позади. Сразу же за пределами его начиналась недружелюбная тундра. И хотя, благодаря близости к живительным источникам, было довольно еще тепло, дикий ветер, почти не проникавший за стены города, здесь разгуливался во всю мощь. Полотнище, прикрывавшее меня, начало трепыхаться, и я испугалась, что хозяин повозки захочет поправить его или чем-нибудь привязать покрепче, чтоб оно вовсе не улетело. И тогда он, конечно, меня заметит.