Страница 37 из 60
— Так вот, — продолжила Бет, обернувшись на наместника. — Вы напрасно боитесь его. Здесь в лабиринте он так же беспомощен и уязвим, как и все мы.
Заявление это произвело ошеломляющий эффект. Община произвела хоровой вдох изумления и снова замерла в ожидании дальнейших слов Беатриче. А она приблизилась к наместнику и, указывая на него рукой, продолжила:
— Но мы можем заставить его вывести нас всех отсюда на волю. Он ведь не захочет остаться тут с нами навечно.
Толпа на другой стороне снова загудела. Все принялись обсуждать предложение Бет. Для многих из них слово «воля» имело тот же смысл, что и «мечта» или «мираж». Не все были готовы к таким внезапным переменам в своей судьбе. Кому они были нужны на этой «воле»? И зачем она была им нужна?
Наконец, снова выдвинулся Бахрам.
— Мы приняли решение, — сказал он. — Пусть Хамсин войдет в общину. Я поговорю с ним, как он того хочет. А потом, решим, что делать дальше.
— Постойте! Пусть сначала даст слово наместника, что выведет нас всех отсюда, — снова вмешалась Беатриче, но, не увидев особого энтузиазма на бледных лицах общинников, чуть менее уверенно добавила:-По крайней мере, тех, кто пожелает этого.
Воцарилась тишина. Беатриче с ожиданием смотрела на Хамсина и боялась, что он откажется, и она лишится последнего шанса на свободу. Все остальные не придавали этому особенного значения и просто ждали, как отреагирует наместник.
— Даю слово, — прогремело, наконец, из-под шлема.
— Что ж, тогда прошу к нам, — сказал Бахрам. — Саб-Бияр, принеси лестницу Но наместник, внезапно сделав короткий разбег, мощным прыжком преодолел пропасть и оказался на той стороне нос к носу с дервишем. Люди тут же боязливо отпрянули назад.
— Так, где мы сможем поговорить? — спросил он сразу.
— Идем в мои покои, — пригласил его жестом старик.
Саб-Бияр помог перебраться девушкам через пропасть и сразу спросил, каким образом они встретили Хамсина.
— Ты нас сначала накорми и напои, потом вопросы задавай, — сказала Иверлин. — Знаешь, сколько мы скитаемся по лабиринту?
— Вы, наверное, решили, что мы навсегда пропали? — спросила Бет, когда они уже шли к кухне. — Нас не было дней десять или одиннадцать?
— Признаться, да. Ведь Бахрам сказал, что вы отлучились дня на три, чтоб найти в лабиринте новенького.
— Ты что-то путаешь, — сказала Ив. — Мы никого не искали. Просто заблудились.
— Но вы ведь нашли наместника. Никак не мог подумать, что вы приведете именно его. А ведь это по его приказу я стал таким, какой я сейчас есть.
— Постой, — резко остановилась Беатриче. — Ты, что хочешь сказать, дервиш знал, что Хамсин блуждает в лабиринте, и послал нас за ним?
— Про наместника он ничего не говорил, но то, что в пещерах появился новенький, все знали.
— Все, кроме нас. Как же так?
— Сама спроси потом у Бахрама.
— Так это дервиш вывел нас на него? Как тогда, когда ты меня нашел, да?
— Возможно.
— Я спрошу у него сейчас же!
— Он разговаривает с Хамсином.
— Плевать. Мне не нравится, когда мной манипулируют, как марионеткой! Я сейчас же все выясню.
Она повернулась и почти бегом направилась к покоям Бахрама. Саб-Бияр рванулся за ней, что попытаться отговорить беспокоить в этот момент дервиша.
— Эй! А как же поесть? — осведомилась Ив и, не услышав ответа, нехотя поплелась за ними вслед.
Хамсин восседал на широком каменном кресле, напротив расположился Бахрам. Он знал, зачем наместник явился сюда и знал ответ на его вопрос. Присутствие его давнего врага, нисколько не смущало старика. Он не сомневался, что рано или поздно тот явится к нему.
— Тебе веди известно, зачем я здесь? — начал разговор Хамсин.
— Да.
— Надеюсь, ты заметил, что вопреки твоим предсказаниям, я все еще жив?
— Почему? — спросил дервиш.
— Уж не думаешь ли ты, что я должен умереть лишь потому, что ты предрек мне это? — иронично вопросил наместник.
— Признаюсь, наверное, я где-то ошибся, — спокойно согласился дервиш.
— Значит, на самом деле ты не можешь видеть будущее?
— Нельзя видеть то, чего еще не существует. Можно лишь предполагать о том, каким оно будет.
— Так будущего не существует?
— Существует. Но не как некая жизненная реалия, а как совокупность логических продолжений, вытекающих из вчерашнего и сегодняшнего дней. Это абсолютная абстракция.
— Все ты мудрствуешь лукаво, Бахрам. Почему же ты обманул меня, жалкий логик?
— Ты слишком непоследователен и алогичен, Хамсин. Как и этот лабиринт.
— Так я не умру?
— Неужели ты боишься умереть? Разве ты не бессмертен? Разве в случае потери тела, Хозяин не даст тебе другого?
— Я не боюсь смерти, ни временной, ни вечной.
— Тогда зачем ты пришел сюда? Зачем блуждал столько времени по лабиринту, зачем рисковал заблудиться в нем навсегда? Неужели лишь для того, чтоб выяснить сказал ли я правду или солгал?
— Теперь я и так вижу, что ты никудышный оракул, Бахрам. Уже сто лет, как по твоим словам я должен был быть мертв. Я пришел, чтоб посмеяться тебе в лицо.
— Отчего же ты не смеешься?
— Теперь мне не до смеха. Сам того не желая, я тоже оказался в плену у лабиринта. Я долго не мог признаться даже самому себе, что не смогу выбраться отсюда.
— Не сможешь выбраться?! — воскликнула появившаяся в дверях Беатриче, которая слышала лишь последние слова наместника. — Так как же ты собираешься выводить нас отсюда?!
— Никак, — ответил Хамсин и, слегка склонив голову в ее сторону, со значением добавил:-И, возможно, никогда.
На пороге возник Саб-Бияр, который так и не смог вовремя догнать и остановить Беатриче. Вслед за ним подоспела Ив.
— Так ты решил остаться? — продолжала допрос Бет.
— Мне, как ты понимаешь, здесь не место, — ответил Хамсин. — Я для вас враг и потому уйду.
— Куда?
— Я мог бы сказать, куда глаза глядят, если бы они у меня были.
— Ты никуда не уйдешь! — твердо заявила Бет. — Бахрам, ты ведь понимаешь, что его нельзя отпускать?
— Я думаю, он может уйти, — кротко сказал старик. — Мы не вправе удерживать его против воли.
— А он вправе был нас сюда упрятывать?! Саб-Бияр, скажи хоть ты.
— Я тоже считаю, что мы не должны отпускать его, — согласился тот. — Он обманывает нас.
— Хотите попытаться остановить меня? — спокойно спросил Хамсин.
До Беатриче, наконец, дошло, что никто из общинников не захочет да и не сможет воспрепятствовать ему, если он решит уйти. Не смотря ни на что, он оставался сильней их всех вместе взятых. У нее оставался лишь один аргумент.
— Но ты же дал слово, — сказала она тихо.
— Да. Я дал слово наместника. Но я не знаю, как выйти из лабиринта. Я действительно этого не знаю, клянусь Саргоном.
— Но ты ведь можешь открывать пространство.
— Только не здесь. Когда в последний раз я пытался открыть дверь, то оказался на дне ущелья с переломанными костями. Я должен признать, что лабиринт сильнее меня.
— Он говорит правду, Беатриче, — подтвердил дервиш. — Сила наместника здесь бесполезна.
— Поэтому ты и послал нас за ним? А ведь мы могли погибнуть!
— Это не я послал за ним, и не я вывел вас на него. Этого еще никто не знает, но на самом деле лабиринт сам направляет нас, за тем, кого хочет спасти. Вчера днем двое из наших отправились на поиски нескольких нукеров Хамсина.
— Тогда ты должен оставаться здесь, пока не придумаешь, как выбраться отсюда самому и вывести нас, — заявила Бет наместнику. — Ты обещал.
— Хорошо, — неожиданно согласился тот.
— И ты не уйдешь? — усомнился Саб-Бияр.
— Я дал слово, что выведу вас. Моя совесть будет чиста, если я хотя бы попробую воспользоваться всеми известными мне методами.
— И неизвестными тоже, — настояла Бет.
— Обещаю, что испробую все.
Так Хамсин стал членом сообщества, которое состояло из людей, именно ему обязанных вечным заточением. Из уважения к его статусу Бет, Иверлин и Саб-Бияру поручили помогать ему во всем и сопровождать его, дабы он случайно не попался в одну из хитроумных ловушек лабиринта. Бывший раб старался избегать любого общения с наместником, Ив все еще немного побаивалась титана, но Беатриче выполняла эти свои обязанности с особым рвением, не давая ему успокоиться ни на миг.