Планета-мечта

— Да-а, — пробормотал Кун, — Я позову кого-нибудь из медиков.

— Не стоит, — сказала я.

Кун удивленно глянул на меня. И озлившись под этим взглядом, я сказала резко:

— Это же ворон! Чем наши медики ему помогут! Кое-кто считает, что они вообще всегда птицы, что это одна иллюзия!

— Довольно избитая иллюзия, — сказал Стэнли негромко, — Давайте его хоть внутрь отведем, а то не жарко.

Было, и правда, не жарко, ветерок прихватывал холодом. Нам-то что, а Кэррон был совсем раздет. Стэнли нагнулся к Кэррону. Тот плохо понимал, что он него хотели, а скорее — не понимал совсем. Стэнли едва удалось поставить Кэррона на ноги, он валился, словно тряпичный. Кун взялся помогать, так они вдвоем ворона и потащили, Кэррон висел на их плечах, и ноги его волочились по земле. Я, злая, пошла следом. Мне казалось, у меня получилось бы лучше, чем у этих двоих помогальщиков, хотя осуждать их сложно: Кэр ведь тоже не маленький, он ростом едва ли не выше Стэнли, хоть и не таких, конечно, объемов. Просто мой испуг сменился злостью, и эта злость была бесконечна, как космос. Это на Веге так говорят — про конфеты. Бесконечны как космос. Попадись мне сейчас файн на дороге, я убила бы, не помогли бы ему магия лесов и невероятное воинское мастерство, ничего бы не помогло. А кроме файнов, убивать было некого, разве что саму себя. В сущности, случилось и не самое страшное, подумаешь, бока намяли, заживет. Сам небось учился летать, не раз и не два расшибался об камни Серых гор едва не насмерть, а вот же, дожил до четырехсот с лишним лет. Лучше б не дожил! Но ведь, наверняка, расшибался, я ведь понимаю, он одаренный, но не с колыбели же он все умел. Откуда была это злоба, я не знаю. Не самое страшное…. Все-таки не самое. Могли и убить. Могли избить и бросить умирать где-нибудь в болоте, с них бы сталось. Да и в таком случае дополз бы — если бы только захотел доползти. Ворона убить не так легко, тот, первый изгнанник несколько месяцев прожил, погребенный в могиле, а потом еще год протянул — без еды, без воды. Ворона убить можно, только ткнув мечом ему в сердце, и то — попадешь ли, кто их знает, где у них сердце. Но мне все равно хотелось кого-нибудь убить: так просто и страшно. Не думала я, что когда-нибудь мне этого захочется — после И-16, после красных камней, на которых затухали ошметки тел. Тогда я — не своими руками, взрыв устроила, да и утомилась бы своими руками, слишком много их было. А здесь мне так хотелось в клочья кого-нибудь разорвать — руками. Или это совесть во мне заговорила? Ведь моя, моя была вина! Если бы Тэй видел Кэррона, кровь, взгляд этот пустой…. Впрочем, нет, об этом не надо. Я-то еще ему никто, так, а вот Кэррон, за Кэррона он бы — да зная, что сам всему виной…. До того ведь не было, чтобы тороны братались с кем-то из других народов, такова была их дружба, что не побоялись и этого. Тэй не побоялся, Кэр-то не боялся никого и ничего. И если б он увидел, что сделали с побратимом…. Ведь он отрекался от Кэррона не в глаза, если бы Кэр пришел к нему, Тэй не смог бы отвернуться, я точно знаю. И если б он теперь увидел… что натворил.

Кэррона дотащили до комнаты отдыха на первом этаже, усадили там на диван. Я только подошла к двери, когда Стэнли и Кун выходили. Стэнли придержал меня за руку и кивнул Куну. Тот пошел прочь.

— Что? — сказала я.

— Что вы собираетесь с ним делать, Кристина?

— Накормить его. Вымыть. Дать ему выспаться. Дальше рассказывать?

— Он развязал войну, Кристина.

— Война отменяется, — сказала я вяло, — Вы, что, не заметили, Стэнли?

— Три человека погибли. Но вам это, похоже, безразлично.

— Заткнитесь, Стэнли, — сказала я, — Будете меня оскорблять, напишу на вас рапорт. Если вы еще не поняли, что произошло, объясняю специально для вас. Тот, кто играл против нас, изгнанник. Об этом мало кто знал, теперь об этом знают все, и никто на этой планете больше не поддержит его…. А ваши люди умерли не по его вине, поверьте мне, Стэнли. Это файны, это их манера. И дело может быть даже не в нас. Просто зашли не туда, и все. Сами знаете…. И вообще, чего вы хотите? Заточить его в темницу?

Стэнли усмехнулся.

— Что за изгнание? — спросил он, помолчав, — Большое заклятье изгнания?

— Да, — сказала я.

— Не повезло.

— Он не хотел войны, — сказала я со слабым смехом, — Теперь, как видите, захотел. А я вот сделала такой ход… и его доставили… как посылочку… даже ленточкой перевязали. Но, знаете, Стэнли, если бы он на самом деле… захотел войны, все мы были бы уже мертвы. Раз, и все. Ладно, пойду я к ним.

— Он вам нравиться, да, Кристина? — сказал Стэнли мне в спину. Я снова повернулась к нему и прислонилась спиной к стене.

— Да, — сказала я, — он мне нравиться. Всегда нравился. А недавно я узнала, что он чуть-чуть не сделал меня своей женой.

Стэнли улыбнулся.

— Шутите?

— Нет, как ни странно. Я едва не обиделась, когда узнала. Так что терпите, Стэнли, раз уж я его терплю. По его милости я едва не выросла в Серых горах. Представляете в сравнении с Вегой?

— Да уж…. Вы уверены — насчет изгнания?

— Да. Я с самого первого дня знаю.

— Вы думаете, от наших медиков толка не будет?

— Не будет. Это ворон, Стэнли.

— Вы еще скажите, что этот парень иллюзия. Синяки у него вполне реальные. У него ведь, наверное, и переломы есть.

— Угу. Я слышала, кто-то из наших врачей пытался смотреть воронов на рентгене….

— И что?

— В архиве посмотрите, — сказала я, улыбаясь.

Когда я вошла, взгляд у Кэррона был уже более осмысленным. Я закрыла дверь и остановилась подле нее.

— Кэр…

Он не отреагировал. Я до боли сжала кулаки. Маленькие кулаки, острые, но тем вернее я могла засадить костяшками пальцев в глаз. Себе, что ли, попробовать?

— Кэр, ведь ты даже не сопротивлялся. Они били тебя, и ты даже не сопротивлялся. Не хотел бежать от них, так хоть бы не дал себя избить…. Кэррон!

Он посмотрел на меня — таким затравленным взглядом, что я задрожала.

— Я так устал, — сказал он хрипло.

Сердце мое сжалось. Он смотрел на меня, тихий, измученный, черными-черными глазами. Я любого бы убила из тех, кто хоть пальцем прикоснулся к нему. Я убила бы любого, кто хоть немного причастен был к этой истории, даже Тэя, попадись он мне тогда. Я готова была и с собой что-нибудь сделать, когда Кэр так смотрел на меня. "Я так устал". В глазах моих вскипали слезы, но они так и не пролились.

— Кэр, — только и смогла выговорить я.

А подойти не посмела. Хотя сейчас я думаю, надо было подойти. Обнять, посидеть рядом с ним, погладить волосы. Этого ему надо было, а не моих испуганных глаз. Если б я смогла хоть немного его приласкать, может, он бы…. А так он только смотрел на меня и хрипло говорил, словно бредил:

— Знаешь, — сказал он, и мне и сейчас кажется, что он не понимал, что говорит, не понимал даже, что хочет этого, — знаешь, деточка, иногда я ненавижу ее…. Эту планету… ненавижу… иногда я хочу, чтобы она исчезла… чтобы взорвалась и чтобы летели в космосе обломки…. Иногда я думаю, за что… мне… за что мне это… и не могу понять….Иногда мне хочется раскрутить ее в обратную сторону… как детский волчок…

— Кэр!

Взгляд его вдруг образумел, стал осмысленным.

— Прости, я что-то говорю не то, — сказал он быстрым шепотом, — Я не то… я устал, деточка, так устал, — он даже смог улыбнуться, и я едва не закричала от этой улыбки, — Я, как бы это сказать, пленник?

— Наверное, — сказала я, — Извини.

Он невесело усмехнулся.

— Мне все равно идти некуда. И извиняться тебе не за что.

— Есть за что, — сказала я с упрямством отчаяния.

— Нет. Ты думаешь, я не знаю? — и он так просто посмотрел мне в глаза, — Думаешь, я не знаю, что это Тэй… и ты? — я похолодела, — Что ты, деточка! Это ведь случайность, что никто не знал. Рано или поздно это бы выплыло. Не так уж трудно угадать изгнанника.

— Кэр…. Кто тебя бил, файны?

Кэррон облизал разбитые губы и покачал головой.