За гранью игры

Папка «History»

Это была четко спланированная операция. И все же Аррах нервничал.

Монитор Раддара тускло светился. Ученый нервно покусывал губы и смотрел, как над Пекином поднимается солнце. Золотоверхие пагоды, низкие деревца, странные люди. Хитрые, но в тоже время простодушные, как дети. Аррах знал мифы Китая. Поклонение дракону, поедание риса палочками. Год Черной Козы, в котором китайки стараются не рожать...

Если в Европе дракона нужно было убить, то на Востоке – ему поклонялись. Очень рациональный подход. Аррах прекрасно помнил первые исследования человеческих культур на Земле. Сначала посылали корабли, замаскированные под чудовищ. Но люди реагировали по-разному. Китайцы вот, пытались наладить торговые отношения с Сынами Неба. Собственно, Шелковый путь был проложен одним из купцов, искавшим богов, исходивших из чрева золотого дракона. Красиво и романтично. Аррах никогда не смеялся над первобытными религиозными переживаниями. Техника – она и была живой. Ну, может быть, не в той мере, как Раддар, но все же. Эту истину от людей никто и не скрывал. Ее можно было лишь принять или отвергнуть, но творить из этого для людей новую мистическую школу Арраху не хотелось.

Совершенно не к месту припомнилось, как евреи наловчились менять расписание заданий в бортовом журнале компьютера. Кто бы мог подумать, что люди не только догадаются, что тон и вибрация голоса – суть звуковые низкочастотные волны, но еще и воспользуются голосом, как пультом управления. Ох и хитрющий был Моисей! Ему две каменные скрижали вынесли с заветом. Ага, держи карман шире! Да сами евреи просто утащили списанный компьютер. А источник энергии был внутренний, автономный. Правильно: две скрижали и получаются: блок со встроенным монитором и клавиатура. Постучал по клавишам, на экране чего-нибудь и появилось – чудо!

Моисей, правда, не долго тешился: батарейки сдохли. Пришлось народу скрижали те разбить. Но кое-чему этот знаменитый маг научился. Как – до сих пор непонятно.

Моисей пел заклятия, перечисляя названия деталей компьютера, а бортовой журнал принимал новое расписание и корабль «Сириус» летал за Моисеем, как шарик на веревочке, и моря осушал, и ливни устраивал. А космонавты в это время в анабиозе лежали. Это ведь первые корабли были, неприспособленные. Срок адаптации – восстановления водного баланса в организме тогда тридцать лет был. Это значит, когда на земную орбиту корабль входил, он еще тридцать лет в атмосфере болтался, чтобы ученые в себя пришли. Глупость, конечно. Но уже тогда в Империи жизненный срок определялся людскими столетиями. А Моисей покамлает, компьютер программу корабля меняет и – боги на службе у человека!

Китайцы тоже этим баловались, но не так нагло. С уважением к драконам. Вот потому ученые Империи среди людей китайцев и ацтеков любили больше, нежели европейцев и негров, и даже один раз помогли сколотить в Азии сверхдержаву. Ну да раньше большой разницы между монголами и китайцами не было, особенно с точки зрения Империи. Потом надоело играть в богов – и началась собственно человеческая история...

Аррах уставился в монитор и неотрывно следил за студентом Ли. Юноша был прыщавым и долговязым, с характерным прищуром глаз. В толпе сокурсников он не выделялся. Приехав в Пекин из глухой деревни, но, зная высказывания Рулевого партии, Ли с первой попытки поступил в Сельскохозяйственный институт, и это было большой удачей. Во-первых, студентам платили стипендию, и Ли экономил деньги, чтобы с шиком вернуться домой на летние каникулы. Во-вторых, кормили в студенческой столовой гораздо дешевле, чем в других местах. А главное, Ли попал в большой город!

Отсидев на лекциях положенные часы, Ли срывался с занятий так, будто дома его ждали жена и голодные дети. Ли бродил по ночному городу, заглядывал в окна и фантазировал о будущем. Вначале ему очень хотелось вернуться домой, чтобы поразить одноклассников своими вновь приобретенными знаниями. Но прошла осень, и настроения начали меняться. Ли привык жить в Пекине. Многое еще было недоступно: дорогие рестораны, красивые девочки, зазывавшие с собой. И Ли стал подрабатывать. Иногда он грузил вагоны. Редко, когда позовут. Раз в два месяца. Зато платили за день месячную стипендию, а то и больше.

В ноябре Ли устроился сторожем в школу и был очень доволен. По ночам можно было учиться и спать. Деньги прирастали.

После первого семестра настроения Ли снова дали крен. Парню больше не хотелось мчаться домой, подпрыгивая и поскуливая от щенячьего восторга. И деньги, отложенные на летнюю браваду, все более занимали мысли парня. Почему-то жаль было вышвыривать на ветер с трудом сэкономленные гроши. И профессия агронома стала вдруг раздражать. Ли начал понимать, что такая интересная жизнь просто пресечется раз и навсегда, и Пекин останется в душе потерянным раем. А в деревне можно было подохнуть от тоски.

На каникулы Ли так и не уехал. Передумал. Написал пространное письмо матери. Наврал с три короба о практике в столице. И не жалел.

Вагоны Ли больше не грузил, а ночевать в школу ходил по-прежнему. Из общаги пока никто не гнал. Соседство с шумными абитуриентами было намного предпочтительнее общества молчаливого отца и вечно суетливой матери.

Ли решил остаться в Пекине навсегда. И для этого Ли начал искать разные пути. Он пьянствовал с местными абитуриентами и разговаривал «за жизнь», он просматривал газеты в поисках работы. А в последнее время задумал даже перевестись в другой институт. Зачем Пекину агрономы?

Одновременно Ли познакомился с девушкой Янь. Красивое имя, символичное, но не это влекло парня. Главное – у Янь была пекинская прописка. Ли думал об этом. А кроме того, если Янь вдруг взбредет в голову, что деревенщина – ей не пара, Ли знакомился со всеми подружками своей названной невесты. Так, на всякий случай, вдруг пригодится.

У Янь был компьютер. Старенький Celeron. Ли нравилось сражаться со всякими монстрами. И частенько, когда Янь убегала на кухню помочь матери, Ли открывал «Doom-2» и мочил тупых охранников из автомата. Это было забавно.

Вот и сейчас Ли шел к своей девушке.

– Пора, – сказал Аррах.

Раддар закряхтел.

Монитор на мгновение помутнел.

Ли вздрогнул и поднял голову. В воздухе повисло ощущение опасности.

И тут же с забора сиганули двое:

– Куда спешим?

Ли попятился и наткнулся на что-то острое. «Нож!» – понял Ли и покрылся холодным потом. Значит, их трое.

– Разговор есть, – усмехнулся толстый предводитель и тряхнул сальными волосами.

Ли лихорадочно вспоминал все свои прегрешения, но ничего в голову не приходило.

– Так и будешь пялиться, как баран на новые ворота? – прошипел незнакомец.

– А, ну да! – Ли сглотнул и отдал кошелек.

– Идиот, – заржал толстяк, но деньги взял. – Пошли за мной.

Идти, спиной чувствуя острие ножа, было жутко. Ли молил богов, Рулевого, Республику, чтобы его оставили в живых. Ли не знал, что стоит делать в таких случаях. Честная драка, даже если один против троих – это просто драка, но когда нож в спину – тут Ли просто растерялся.

Свернули в переулок, затем – в подъезд. Ли развернулся и увидел третьего с ножом.

– Не ходи к Янь, – сказал толстый.

– Почему? – Ли недоумевал.

– Потому что ты – помойная крыса, – захохотал толстяк. – Это моя девушка!

– На ней это не написано, – съязвил Ли.

Аррах взметнул брови:

– Раддар, прекрати эти шуточки! Мне трупы не нужны!

– А мне не нужны трусы, – проворчал компьютер. – Я долго искал Ли. Неужели воины Веррева все слюнтяи?

Аррах положил руки на клавиатуру.

– Ну-ну, – усмехнулся Раддар.

Толстяк покраснел, точно вареная свекла:

– Что ты сказал?