Судный День

Отто наконец смог разжать стиснутые зубы — Татьяна, сидевшая рядом и ухватившая руками подлокотник кресла даже не подумала разжать пальцы.

— Сильно испугалась?

Спросил он её и не получив ответа впервые за всё время смог посмотреть на неё — вечернее платье девушки было залито чем то чёрным в сумраке ночи, и холодея он понял, что это кровь…

Всё было готово. Заняли свои места в кабинах летательных аппаратов пилоты. На боевую позицию вышли субмарины, зависнув в глубине океана. Огромные туши кораблей огневого подавления полностью перекрыли своими орудиями всю поверхность океана на сотни квадратных миль. Воистину исполинские, не похожие ни на что плавающее когда либо по морям, уродливые в своей беспощадности платформы-носители боевых излучателей замерли в ожидании врага. Несмотря на то, что уже почти шестьдесят лет на планете царил мир, моряки не подвели — никогда они ещё не были так готовы к встрече с неведомым врагом, который должен был через считанные мгновения появиться перед ними… Томительно медленно секундомер отсчитывал последние секунды перед началом апокалипсиса…

…Татьяна с трудом открыла глаза. Последнее, что она помнила, это вспышки выстрелов из обогнавшей их машины и крик Отто: "Держись!" Потом — удар, сильная острая боль, и темнота… Попыталась повернуть голову — голубоватые холодные стены, множество аппаратуры вдоль её кровати, прозрачные трубочки, убегающие под одеяло и тончайшие проводки, приклеенные к руке. Почти тут же открылась дверь и на пороге появилась одетая в зелёное женщина средних лет:

— Гутен таг, фройлян!

Машинально девушка так же ответила по немецки, а врач, или медсестра, отчаянно мешая россиянские и немецкие слова безудержно говорила, разговаривая сама с собой, одновременно внимательно рассматривая показания приборов. Затем, словно спохватившись, вновь обратилась к Татьяне:

— Все ваши показатели в норме. Думаю, что вскоре вас заберут отсюда.

— Где я? Что со мной?

— Вы — в больнице. У вас было проникающее ранение лёгкого, ранение печени, большая кровопотеря. Поэтому вас держали в состоянии искусственной летаргии до окончания лечения.

— В монастыре знают, где я?

— Не могу знать. Скорее всего — им сообщили.

— А как я сюда попала? И где находиться больница? Вы — немка? Это — Россияния?

Сестра, смутившись, ответила невпопад:

— Вас заберут через тридцать минут. Одежду найдёте в шкафу. К сожалению, то, в чём вас привезли, пришлось выбросить.

— Вы не ответили на мои вопросы.

Та, словно не слыша вновь повторила:

— Вас заберут через тридцать минут. Одежда — в шкафу.

И вышла. Татьяна с недоумением посмотрела на многочисленные трубки и провода, и тут началось невероятное: они стали отлепляться сами от её тела и убираться в аппараты. Тело начало зудеть, но тут же всё проходило, и кожа успокаивалась. Дождавшись, пока все эти искусственные придатки оставят её в покое, девушка осторожно откинула одеяло и села. Голова чуть закружилась, но всё быстро прошло. Надев стоящие под кроватью тапочки, она подошла к стене. Где же тут шкаф? Наконец заметила чуть видную полоску, коснулась её рукой и отскочила в испуге — возникшие дверки ушли в стены, обнажив полки с пакетами. Машинально взяла один, вернулась к кровати — одежда её понравилась. Ничего лишнего. Блузка, длинная юбка, даже галстук и что-то вроде пиджака, только лёгкого. Быстро оделась. В шкафу же подобрала себе туфли в цвет костюма, на невысоком широком каблуке. Очень удобные и, надо признать, симпатичные… Зеркало бы… Словно услышав её мысли, одна из створок выдвинулась назад, но уже не цветная, а стеклянная. Придирчиво посмотрев на себя девушка осталась довольной. Отошла назад, села на кровать, чуть оттянула блузку и внимательно рассмотрела своё тело — никаких ужасных шрамов, только кожа чуть светлее там, где пули попали в тело… Да, медицина сейчас на высоте, подумала она. Входная дверь бесшумно раскрылась, на пороге появилась абсолютно незнакомая ей девушка, впрочем, кого то смутно напоминающая, практически в таком же наряде, как и сама Татьяна. При виде монахини, сидящей на кровати, оживилась:

— О, вы готовы? Отлично! Тогда нам надо спешить, нас уже ждут.

— Пожалуйста, объясните, кто вы. Я вас не знаю.

— Ой, действительно… Что это я? Меня зовут Ольга, я младшая сестра Отто. Он вам не говорил обо мне?

— Отто? Но мы совсем не знакомы…

Почему то Татьяна смутилась… А пришедшая к ней не успокаивалась.

— Пойдёмте, нас же ждут.

— Милиция? Хотят, чтобы я дала показания? Но я почти ничего не помню…

— Не волнуйтесь. Всё узнаете по дороге. А сейчас нас ждут…

Они прошли по абсолютно пустому холлу, вышли на улицу, где девушку обдало жаром непривычно высоко стоящее солнце. Всмотрелась — да, зрение её не обмануло, это пихты, высаженные вдоль посыпанной мелким розовым гравием дорожки. Ольга усадила её в крошечный автомобильчик, который Татьяна до этого видела только в кино. Мотор загудел и гравий слегка захрустел под широкими шинами. Через несколько минут девушки оказались возле высоких ворот, где Ольга показала документы, и одетые в неизвестную монахине форму военные выпустили их наружу. Сразу за воротами начиналась узкая бетонная дорога и автомобиль добавил скорость. Минут через десять они выехали из леса и оказались на аэродроме. Странно, но Татьяна никогда не видела таких самолётов. Ни одной знакомой марки. Теперь она полностью уверилась, что Отто, когда её ранили из-за него, увёз лечиться монахиню за границу, где лучшие врачи, чем в Россиянии. О том, как она миновала границу думать не хотелось… Да…Этот Соколофф явно богат. Даже очень богат! Личный самолёт! Да ещё какой… Быстрый разбег чуть вжал её в кресло, Ольга почему то всё время посматривала на плоские крохотные часики, казалось, приклеенные к руке.

— Мы спешим?

— Нас ждут дома.

— Дома?! Но мне надо в монастырь! Я должна хотя бы позвонить! Выпустите меня немедленно!

— Ой, да успокойся ты… Куда я тебя выпущу? В стратосферу? Сейчас прилетим, а там всё тебе скажут и объяснят. Так что не волнуйся. Тебе вредно…

Флот был красив. Своей функциональностью, десятками антенн и вращающихся антенн радаров, стволами и ракетами артиллерии, суетящимися моряками. Шестой флот готовился нанести неотразимый подлый удар вновь назначенному Президентом самой дерьмократический страны мира, врагу. Противником был Иран. Соседний с ним Ирак, бывший извечным врагом огромного государства, уже лежал под пятой завоевателя из-за океана. Там, где когда по Библии был древний рай, пылили широкими гусеницами уродливые бронированные монстры. Солдаты, которые обещали принести свободу и мир в несчастную страну развлекались стрельбой из джипов по местным жителям, насиловали женщин, взрывали дома вместе с их обитателями. И всё это под предлогом либерастических свобод, священных для них. Они грабили, убивали, пытали, упиваясь своей безнаказанностью. Словом, дерьмократия цвела пышным цветом на залитой кровью земле Ирака. Теперь наступила очередь соседнего Ирана. Вся беда обеих государств была в том, что они обладали крупнейшими в мире запасами чёрного золота — нефти, к которой тянулись жадные ручонки и бездонные аппетиты Ротшильдов, Нобилей, и прочих богоизбганных подонков, захвативших власть на планете… Адмирал Джин Сноу вновь поднёс бинокль к глазам. В этом, если быть откровенным, не было абсолютно никакой нужды. Глаза заменяли многочисленные экраны мониторов, принимающие картинку с десятков спутников-шпионов, висящих в неимоверной высоте над Заливом. В любой нужный момент они услужливо выводили на экран и местоположение Флота с точностью до метра, глубины, над которыми проплывали могучие кили и исполинские винты. Показывали и окружение: бескрайние пески или оазисы, случайных бедуинов, крохотные рыболовные лодки или транспортники, спешащие доставить очередной груз. Ничто не могло скрыться от всевидящего электронного глаза. В НАСА хвастались, что способны читать газету с высоты в тридцать километров. И не зря… Но даже электронные глаза были не в силах рассмотреть, а тем более — засечь четыре крохотных, не больше трёх микрон в диаметре парящих в пространстве шарика. Два из них взмыли в высоту ночного неба на километр высоты. Ещё два — легли на дно неглубокого здесь Залива. Четвёрка же образовала собой строгий прямоугольник с гранями по периметру Акватории. Мгновенная миллисекундная команда, не улавливаемая на фоне атмосферного шума, и вот уже передовой фрегат втягивается в сопредельное пространство, не замечая самого процесса перехода. А за ним так же скользят по поверхности и остальные корабли Флота. Всё так же у них, в командных рубках. Так же передаются сигналы со спутника, так же звучат в эфире напряжённые голоса радистов и наводчиков, по прежнему отсчитывают минуты до часа «Х» точнейшие в мире хронометры. Всё по прежнему. И ни одна душа не догадывается, что уже целых пять минут прошло с того момента, как последнее судно флота миновало переход, и тот закрылся. Как сумасшедствуют в Пентагоне, потеряв из виду целый ФЛОТ, внезапно исчезнувший неведомо куда. Как на россиянском "адмирале Кузнецове" командир материт операторов, проср…их по его выражению янки… Бесполезно. Картинка раухеров, дезинформирующих американцев, настолько совершенная, что никто не может отличить новую реальность от старой, тем более, что крошечные микропроекторы проецируют по бортам авианосцев и прочей сопровождающей их мелочи изображение пустынных берегов Залива, за которыми, невидимый ни радару, ни глазу человеческому уже занимает позицию Флот Закрытого Моря, гудят исполинские трансформаторы начиная разогрев лептонных ускорителей…Медленно двигалась по волнам исполинская туша «Нимитца», величаво проплывали «Индепенденс» и "Джон Ф. Кеннеди". Древний, но модернизированный «Миссури» зачем то шевелили своими пушками главного калибра. То ли проверяли механизмы перед началом очередного внезапного удара без объявления войны, то ли просто ретивый командир решил погонять своих подчинённых. В воздухе, словно мошкара вились «Хорнеты» и «Хокаи», "Интрудеры" и «Нассау». Они шли, чтобы уничтожить страну, которая осмелилась восстать против нового мирового порядка, чтобы убить её граждан, стереть с лица земли их дома, заводы и фабрики. Чтобы в очередной раз показать недовольным, ЧТО ждёт их… Но…