Судный День

— Ясно. Ваши предложения?

— Нейтрализовать информационное давление с их стороны. Уничтожить флот. Оказать техническую помощь Ирану поставками новейшего местного вооружения. Так же дополнительно вывести из строя спутниковую систему США и их радиоэлектронные средства шпионажа.

— Ваши цели?

— Вывести США из борьбы. Надолго. В перспективе — обрушить их финансово-экономическую систему и сделать страной изгоем.

— Это — дальние цели. Ваша ближайшая задача — уничтожить их флот и сорвать планы по эскалации войны.

— Слушаюсь.

— В целях секретности и для нагнетания обстановки рекомендую вам организовать переброску американцев в наш мир. Мы их ВСТРЕТИМ…

Он зловеще ухмыльнулся, и Гюнтеру Соколову стало не по себе. Да уж, янки явно не поздоровиться. Что мог противопоставить Союз мощнейшей вражеской группировке, включавшей в себя несколько авианосных групп со множеством кораблей обеспечения, охранения, разведки? Многое. Очень многое. В том числе и то, что было просто невозможно представить. Начиная от береговых вакуумных орудий и лептонных излучателей, способных в секунды расплавить корпуса авианосцев, до более традиционных ракет, могущих в мгновение ока испарить целый эсминец. И это — не считая могучего Союзного Флота Закрытого Океана. Поскольку, если бы против него бросить любого противника, то этот флот ЗАКРЫЛ бы для врага выход в море навсегда!..

Гюнтер бросил взгляд на лежащий рядом коммуникатор, затем отвёл глаза. Отто не стоило тревожить сегодня. Кажется, его мальчик нашёл себе подружку по сердцу. Может, остепенится? Ну и что, что чужачка? Главное — арийских кровей. А что монахиня — ерунда. Глава Единой Религии Союза в любой момент подпишет ей освобождение от сана, если его попросит сам старый рейхсмаршал… Ведь Отто не чужой Соколову… Их деды вместе прошагали всю Великую Освободительную Войну от первых боёв, до жутких сражений на Американском континенте. Отец Отто, Вилли Шрамм поднял в космос первый ионный корабль, но при полёте произошла авария, и он потерял здоровье. Теперь тот прикован к земле. Жаль, это был один из умнейших людей, которого Гюнтер очень уважал. А сын, Отто Макс Шрамм не стал стремиться в небо, нарушив семейную традицию, он пошёл в специальные части. И, как выяснилось, не прогадал! У самого Гюнтера детей не было. Точнее, родился сын, но расовая комиссия в один голос забраковала его, поскольку матерью его оказалась скрытая иудейка, которой удалось подделать документы. Обоих отправили в газовую камеру… Шок от случившегося оказался настолько велик, что у рейхсмаршала что-то случилось с этим самым на нервной почве, и никто из врачей не смог ему помочь. Хорошо ещё, что на службе это никак не отразилось, а наоборот, дало толчок карьере, поскольку озлобленный за такой обман рейхсмаршал всеми фибрами души возненавидел иверов, и смысл жизни видел в том, чтобы не допустить ничего подобного тому, что случилось с ним…

Гюнтер вздохнул и отодвинул аппарат связи подальше от соблазна…

Отто нервничал, хотя и не хотел признаваться в этом даже самому себе. Придёт Татьяна или нет? Он бы очень хотел, чтобы девушка пришла… И запрещал себе думать о ней, как о бесплотном существе, которым по канону должна являться монахиня. Наоборот, он думал о ней как о женщине… Столик стоял удобно, в уголке. Он предупредил администратора, что ждёт гостью, а пока наслаждался кофе. Его здесь умели варить… Чем ближе было назначенное время, тем больше Отто волновался, ежесекундно бросая взгляд на ужасно неудобные золотые часы. Что поделаешь — легенде приходится соответствовать… Без минут девятнадцать… Где же она? В это время за спиной послышался голос официантки:

— Пожалуйста, проходите, вот столик господина Соколова…

Он обернулся и не поверил своим глазам — рядом с официанткой стояла стройная девушка в нарядном вечернем платье и повязанной лёгким газовым платком головой. Она кивнула ему в знак приветствия, и села на выдвинутый обслугой стул.

— Добрый вечер, господин фон Соколофф.

— Боги! Сестра Татьяна, это вы?!

— Да. Не узнали?

— Я просто потрясён! Но…

— Я позвонила Матушке, и она велела мне пойти на встречу с вами в мирском платье…

— Она очень умна…

— Нет, просто у Матушки очень большой опыт…

— Простите. Что будете заказывать? Вот карта вин, вот — меню.

— Спиртное пить грешно, а пищу… Одну минуту…

Она погрузилась в изучение ассортимента блюд, а Отто украдкой любовался девушкой, одновременно пытаясь понять, что заставило такую молодую и красивую отказаться от жизни? И у них в Союзе были монастыри. Но туда уходили либо пожилые, либо инвалиды, редко кто из молодых покидал Мир, как там говорили. А тут… ей впору либо быть киноактрисой, либо фотографироваться для модных журналов. Точёный тонкий профиль, умный чистый лоб, огромные зелёные глаза, густые, пшеничного цвета волосы… Высокая грудь, тонкая талия, и немного выбивающиеся из хрупкого образа полные бёдра длинных ног. Настоящая женщина, истинное воплощение арийского материнства… Он даже вздохнул, между тем сестра Татьяна сделала наконец свой выбор, и Отто смог дать заказ официантке, торопливо стоящей за его спиной с карандашом в руках…

В ожидании заказ он завёл разговор, пытаясь вызвать Татьяну на откровенность…

— Вы великолепно выглядите, сестра.

— Спасибо. А вы отлично говорите по россиянски. Словно на родном языке.

— Россиянский язык, можно сказать, второй родной для нашей семьи — моя бабушка была из Россянии. Из Москвы.

— О! Для меня это новость.

— А вы знаете какие-нибудь языки, кроме родного?

— Немецкий, английский… Правда, похуже.

— Понятно. Но я не могу понять, как вы оказались в монастыре? С вашей красотой и умом…

— Знаете, господин фон Соколофф, если вы не хотите испортить мне вечер, а заодно и себе, не будем касаться этой темы!

— Прошу прощения, фройлян, обещаю, что это не повторится…

И он сменил тему. На этот раз разговор пошёл о музыке. Затем, когда принесли, наконец, первое — о литературе, и откровенно говоря, Отто чуть не влип, поскольку современных здешних авторов он не знал, а классики здорово отличались. Что толку, если он мог цитировать Корнилова, Толстого — младшего, Ницше и Лаврова. Знал стихи Гесса и Гумилёва… если здесь первый потерял память в английской тюрьме, а второго расстреляли в дни Октябрьского Переворота, удавшегося, к сожалению. Но потом, между вторым и десертом беседа зашла о религии. Он с увлечением излагал ей систему, сложившуюся в Союзе, а она внимательно слушала, не перебивая, только кивая в знак согласия… Словом, вечер удавался. Памятуя о сане девушки, парень не стал приглашать её танцевать, но зато ему удалось уговорить Татьяну прокатиться по ночной Москве… Его «Майбах-Руссо-Балт» просто ошеломил её. Нет, она запомнила автомобиль ещё тогда, в городке, но когда по её просьбе парень остановился и поднял капот, девушка была просто в шоке — ничего подобного она даже представить не могла…

— Что это играет? Никогда не слышала…

— Я когда ездил на Родину, сестра подарила. Последняя новинка — «Валгалла». Старинные песни викингов в современной обработке.

— Никогда не слышала…

— Они только появились. Про них мало кто знает…

Он совсем расслабился, чудесный вечер, красивая девушка рядом, великолепный ужин и хорошая музыка. Автомобиль шёл мягко, и жизнь казалось безмятежной и прекрасной. Тем страшнее было пробуждение — в одно мгновение поравнявшийся с ними на улице автомобиль резко вильнул вправо, подрезая им путь, опустились стёкла и оттуда высунулись стволы автоматов, грянули очереди. Отто рефлекторно рванул руль влево, уходя от столкновения, и это их спасло. Тяжёлые пули пробили лёгкий пластик обшивки и он почувствовал, как по телу потекла тёплая струйка, машину закрутило, но умная подвеска, управляемая раухером, мгновенно выправила положение. Взревев на форсаже всем своим несметным табуном, спрятанным под капотом, его машина сделала крутой вираж, огибая нападавших. Затем рванула по пустынной трассе, высвечивая цифры указателя скорости с ужасающей непривычный глаз быстротой… С трудом вписался в крутой поворот, увернулся от встречной, выкрутил на набережную и резко ушёл налево, уходя в старые узкие улочки. Тревожный маяк уже вовсю посылал сигнал, и группа поддержки должна была появиться с минуты на минуту… Машину кидало из стороны в сторону. Вот из под днища вылетел сноп искр — задел глушителем то ли трамвайные пути, то ли канализационный люк, полный газ! «МРБ» взмыл в воздух, и пролетев около десятка метров ударился о землю и продолжил свой путь. Пискнул зуммер — всё, он спасён. Короткий взгляд на экран раухера, почти мгновенный поворот, и он прячется за двумя большими автомобилями, чем то напоминающими местные джипы… Вылетевших следом преследователей встретил огонь скорострельных рельсовых пулемётов…