Лица мучеников

Ван приподнял свой подбородок и надменно фыркнул.

– Вы недооцениваете меня.

Из своей испачканной и помятой туники тлулаксианец достал маленький пузырек.

– Я привез вам нечто очень ценное. Это образцы клеток, материал моих генетических иследований.

– У меня очень много собственных исследований, – ответил Эразм, – И у меня хватает для них образцов. Почему меня могут заинтересовать твои?

– Потому что это клетки самой Серены Батлер. И у тебя, в отличии от меня, нету ни технологии, ни техники, чтобы вырастить ее ускоренный клон. Я могу создать превосходную копию лидера Джихада против мыслящих машин – я уверен, что ты получишь от этого пользу.

Эразм действительно был впечатлен.

– Серена Батлер? Ты можешь воссоздать ее?

– По ее точной ДНК. И я могу ускорить ее взросление до нужного тебе возраста. Но я внедрил некоторые...ингибиторы...в эти клетки. Небольшие замки, которые могу открыть лишь я, – он продолжал дразняще держать пузырек в освещении лаборатории, чтобы Эразм мог его видеть. – Только представь насколько ценным может оказаться это в вашей войне против человечества.

– Почему ты предлагаешь нам такое сокровище?

– Потому что я ненавижу Лигу Благородных. Они повернулись против моего народа, они охотятся за нами на каждом шагу. Если мыслящие машины предоставят мне убежище, я отплачу тебе совершенно новой Сереной Батлер, с которой ты можешь делать все, что захочешь.

Мысли о новых возможностях заполнили машинный мозг Эразма. Серена была наиболее восхительным человеческим обьектом его анализов, но его эксперименты и тесты над ней остановились в день, когда он убил ее капризного ребенка. После этого она больше не соглашалась сотрудничать. В течении десятилетий робот желал получить второй шанс – и теперь такой шанс ему выпал.

Он представил диалоги, которые у них могут быть, обмен идеями, ответы на все его мучительные вопросы. Он начал обдумывать другой слоган, висевший на стене. Если Я Могу Думать об Окончательном Вопросе, Будет Ли У Него Ответ? Очарованный этой возможностью Эразм сжал плечи Вана так, что на лице тлулаксианца отобразилась боль.

– Я принимаю твои условия.

Вдова Верховного Патриарха послала ему формальное приглашение, и Вориан Атрейдес знал, что это не была обычная просьба. Послание было доставлено капитаном Полиции Джихада, что уже подразумевало угрозу. Но Вора это не пугало. Он повесил на свой мундир множество медалей, орденских лент и прочих наград, которых он удостоился на протяжении своей долгой и внушительной карьеры. Несмотря на то, что он вырос среди мыслящих машин в качестве довереннного человека, впоследствии Вор стал героем Джихада. Он не хотел, чтобы надменная жена Иблиса Гинджо забыла хотя бы на минуту, с кем ей предстоит иметь дело.

Кэйми Боро-Гинджо вышла за Гинджо только из-за престижа, который ей сулило его имя, и это был брак людей, которые не испытывали чувств любви друг к другу. Кэйми приложила все усилия, чтобы обернуть смерть своего мужа в политическую выгоду для себя. И теперь в тех же самых кабинетах, где Верховный Патриарх плел свои низкие интриги, сидела она, а рядом с ней находился лысый, с оливковой кожей командир Джипола, Йорек Турр. Вор приготовился к тому, чтобы не замышляла эта опасная пара.

Мило улыбаясь, Кэйми указала ему на модель на подиуме, уменьшенную копию грандиозного монумента.

– Это будет нашим местом поклоннения Трем Мученикам. Любой, кто посмотрит на него, почувствует в себе силы для Джихада.

Вор взглянул на арки, огромные места для вечного огня и три громадных фигуры, изоброжавших мужчину, женщину и ребенка.

– Трем Мученикам?

– Серена Батлер и ее дитя, убитые мыслящими машинами и мой муж Иблис Гинджо, павший из-за предательства людей.

Вор едва мог сдерживать гнев. Он повернулся, чтобы уйти.

– Я не буду в этом участвовать.

– Примеро, выслушайте нас, пожалуйста, – Кэйми подняла руки в успокаивающем жесте. – Мы должны обратится к суматохе в Лиге, ужасному убийству Серены Батлер мыслящими машинами и трагической смерти моего мужа, павшего из-за заговора, организованного Ксавьером Харконненом и его тлулакскими сообщниками.

– Нет никаких фактов, доказывающих вину Ксавьера, – произнес Вор слабым голосом.

Кэйми лично была ответственна за ложное обвинение и грязь, которые пали на Ксавьера. Он не боялся ни ее, ни ее приспешников.

– Ваши предположения ошибочны, и вы перестали смотреть на правду.

– Для меня все было доказано.

Турр поднялся на ноги. Хотя он был ниже ростом, чем Кэйми, в нем чувствовалась сила кобры.

– Больше того, это было доказано к удовлетворении всех жителей Лиги. Они нуждаются в своих героях и мучениках.

– Вероятно им также нужны злодеи. И, если вы не можете найти настоящего преступника, вы создаете его – так вы поступли с Ксавьером.

Турр сжал ладони в кулак.

– Мы не хотим участвовать в язвительных дебатах, Примеро. Вы великолепный военный стратег, и многие наши победы мы получили благодаря вам.

– И Ксавьеру, – добавил Вор.

Командир Джипола продолжил, не отреагировав на этот комментарий.

– Мы трое главных лидеров должны действовать сообща, чтобы достичь важных целей. Никто из нас не должен поддаваться оскорбленным чувствам и горю. Мы должны удержать народные массы сосредоточенными на победе нашего Священного Джихада, и мы не можем приводить аргументы, которые могут отклонить нас от настоящего врага.

Вы упорно продолжаете поднимать вопрос о том, что случилось между Ксавьером Харконненом и Верховным Патриархом, но вы не осознаете, какой урон вы наносите своими действиями.

– Правда есть правда.

– Правда относительна, и она должна учитывать обстоятельства нашей большой борьбы. Даже Серена и Ксавьер согласились бы, что неприятные жертвы допустимы, если они помогают достичь целей Джихада. Вы должны прекратить этот личный крестовый поход, Примеро. Перестаньте сеять сомнения. Вы только повредите нашим целям, если не сможете держать свои чувства под контролем.

Хотя Турр говорил спокойным голосом, Вор почувствовал подразумевавшуюся в его словах угрозу; этот командир Джипола не имел никаких понятий о чести или правде. Не было никаких сомнений, Турр был способен убить примеро, не привлекая лишнего внимания...и Вор знал, что он сделает это, если посчитает это необходимым.

Коммандир Джипола все равно нанес ему удар, напомнив о намеренных жертвах его друзей. Если Вор уничтожит доверие народа к Совету Джихада и правительству Лиги в целом, политическая неразбериха и общественные беспорядки будут огромными. Скандалы, отставки и общее волнение сильно ослабило бы солидарность человеческой расы, которая нужна для противостояния мыслящим машинам. Омниус был единственным врагом, который имел значение.

Вор сложил руки на своей, украшенной медалями и орденами, груди.

– Пока я буду держать свое мнение при себе, – сказал он. – Но я делаю это не для вас и ваших игр с властью. Я делаю это ради Джихада Серены и ради Ксавьера.

– Главное, что вы делаете это, – ответила Кэйми.

Вор повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери.

– Я не хочу находиться рядом, когда вы начнете свой фарс Трех Мучеников, поэтому я отправляюсь на передовую, – кивнув, он поспешил прочь. – Битвы я могу понять.

Прошли годы, а на главном мире машин Коррине девочка быстро взрослела, ее клонированная жизнь была ускорена Рекуром Ваном. Эразм регулярно посещал свои, полные стонущих обьектов, лаборатории, где росла его новая Серена Батлер.

Среди замученных человеческих существ тлулаксианский исследователь, казалось, чуствовал себя как дома. Ван сам по себе был интересной персоной, со своим собственным мнением и позицией, которые значительно отличались от тех, что Эразм наблюдал у настоящей Серены и Гильберта Албана. Даже так, усердный ученый имел необычную точку зрения: совершенно эгоистичный, одержимый беспричинной ненавистью и злостью к диким людям. Но кроме этого он обладал большим интелектом и был хорошо обучен. Хороший спарринг-партнер для Эразма...но робот возлагал все свои надежды на возвращение Серены.