Тайные судьбы

– Хорошо, что ее нет с нами, ты только погляди вокруг, – сказала Марина, словно читая мысли Чарли.

Через кучи битого кирпича и мусора они пролезли в узкий тоннель.

– Дженни! – громко звала Чарли, и в ответ ей неслось глухое эхо.

– Дженни, где ты? – крикнула за ее спиной Марина.

Неожиданный шорох привлек их внимание. Чарли взглянула себе под ноги и вздрогнула от отвращения. Толстая серая крыса спряталась за кучей кирпича.

– Такой толстой можно и пообедать! – засмеялся Вилли.

Чарли взглянула на Марину, и та отвернулась.

– Дженни! – снова и снова уже слабым голосом безнадежно звала Чарли и шла следом за Вилли.

– Могу поклясться, что она в круглом доме. Или в шоковой комнате, – сказал Вилли.

– А что такое круглый дом? – спросила у Чарли Марина.

Чарли молча продолжала идти вперед.

– Круглый дом, – пропел Вилли, – это то место, где мы гуляем. Ходим и ходим по кругу. Физические упражнения способствуют умственному здоровью. – Он показал пальцем направо. – Круглый дом вон там. А шоковая комната в эту сторону.

Агент Коннорс остановился.

– Давайте разделимся. Так мы сэкономим время. Мисс Маршан пойдет с Вилли в круглый дом, а вы, миссис Хобарт, пойдете со мной.

Чарли быстро взглянула на Марину, но та успокоила ее кивком головы.

– Идите. Мы с Вилли отлично справимся вдвоем.

Марина последовала за Вилли в правую дверь и дальше по темному гулкому коридору. Скоро они дошли до второй двери, и Вилли налег на нее плечом. Дверь под его напором со скрипом отворилась. За ней была просторная комната. Огромная пыльная и сырая комната. Посередине стоял большой деревянный турникет. Вилли попытался покрутить его.

– Ничего не получается, – сказал он. – Он сломан. Ну как, вы теперь довольны?

– Но Дженни здесь нет, – ответила Марина. – У тебя есть еще какие-нибудь светлые идеи?

И тут Марина услышала звук. Приглушенный, он словно донесся откуда-то издалека. Марина обшарила глазами грязную серую комнату.

– Дженни! – в который раз крикнула она.

И снова тот же приглушенный звук.

Марина заметила дверь в стене, подбежала к ней и распахнула. И невольно прикрыла рот ладонью. Это была тесная каморка со стенами, обитыми чем-то мягким. Посреди каморки на старом матрасе лежала девочка, подтянув к животу коленки; ее руки и ноги были связаны, а рот закрыт шарфом.

– Дженни? – позвала Марина.

Девочка смотрела в сторону Марины огромными глазами, и Марина знала, что они темно-синие. Марина погружалась в их глубину, и перед ней возникал образ: она сама много-много лет назад. Марина смотрела и не могла наглядеться, и незнакомое чувство радостной завершенности и полноты жизни охватило ее душу. «Это Дженни», – произнес голос у нее внутри.

Девочка сдвинула брови и сказала что-то через шарф.

Марина глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Затем опустилась на колени рядом с матрасом и развязала веревки, освободив из плена свое дитя.

– Мамочка! – закричала Дженни, как только Марина развязала шарф, и слезы потекли у нее из глаз. – Где моя мама?

У нее дрожали губы и плечи.

Марина протянула руки и медленно привлекла к себе ребенка, прижала девочку к своей груди, к своему сердцу.

– Успокойся, – шепнула она. – Твоя мама рядом с тобой.

Она чувствовала у своей щеки прохладную щеку Дженни, плоть Дженни, которая некогда была ее плотью. Она чувствовала под руками кости Дженни, некогда такие маленькие и слабые, они теперь были сильными и крепкими. Она слышала легкое дыхание Дженни и знала, что именно она, Марина, сотворила такое чудо, она отказалась убить это прекрасное, великолепное существо, она дала ему жизнь. Она прижимала к себе свое дитя и гордилась, что родила его. Но Марина также помнила, что не она его вырастила и воспитала. Марина крепко прижимала к себе Дженни, стараясь навсегда запомнить этот миг, чтобы потом по желанию пробуждать воспоминание о нем. Наконец Марина шепнула Дженни:

– Твоя мама сейчас придет, девочка. Подожди немного.

Она укачивала Дженни в своих объятиях и стерла со своей щеки единственную выкатившуюся слезу.

– Дженни! – раздался за их спиной крик Чарли.

– Мамочка! – отозвалась Дженни. Она вырвалась из объятий Марины, встала и попыталась удержаться на ногах, но тут же упала обратно на матрас. – Я думала, меня никто не найдет.

Марина отодвинулась, уступая место Чарли.

– Господи, – воскликнула Чарли, все еще не веря своим глазам, – ты жива и здорова!

И Дженни протянула руки к единственной матери, которую она знала.

Марина некоторое время смотрела на счастливых мать и дочь, обнимающих друг друга, излучающих столько любви и счастья, что, казалось, в комнатушке стало светлее. Потом принцесса покинула мать и дочь, прошла мимо сияющего Вилли Бенсона, торжественно сдержанных агентов ФБР и удалилась по коридору туда, откуда пришла.

Глава 25

– Все благополучно закончилось. Дженни здорова и невредима.

Тесс слышала голос, доносившийся до нее с порога больничной палаты, но не хотела или не могла повернуть голову на подушке. Джо Лайонс был последним человеком, которого она желала сейчас видеть.

– Тесс, ты меня слышишь? – спросил Джо. – Я сказал, что Дженни жива и здорова.

Тесс смотрела на бетонную, покрашенную зеленой краской стену.

– Я тебя слышала. Спасибо за новости.

Она прижала к груди потертое жесткое одеяло и пожалела, что с ней нет тряпичной куклы, одной из тех, которые собирала Делл, чтобы прижать ее к груди и рассказать ей о своих бедах.

Шаги Джо раздались уже в палате, он обошел кровать и остановился так, чтобы Тесс могла его видеть. Тесс отвернулась в другую сторону.

– Как ты себя чувствуешь, Тесс?

Она не ответила.

Джо поднес к кровати стул и сел. Опять наступило молчание.

– Я не уйду, пока ты на меня не посмотришь, – наконец объявил Джо.

– В таком случае можешь смело требовать для себя вторую кровать.

Она почувствовала его ладонь на своей спине.

– Тесс, Дженни чувствует себя отлично. И ты тоже выздоровеешь. Ну, посмотри на меня. Пожалуйста.

– Посмотреть на тебя? Зачем? Чтобы почувствовать себя еще большей идиоткой?

– Ты не идиотка, Тесс. Ты эмоциональная и вспыльчивая женщина, только и всего.

Тесс еще крепче прижала одеяло к груди и молила Бога, чтобы Джо убрал свою руку с ее спины и вообще шел из палаты куда подальше.

Она услышала, что Джо встал.

– Ладно, Тесс, ты победила. Хочешь всю оставшуюся жизнь оплакивать свою судьбу, твое дело. Я тебе не помеха.

Тесс зажмурилась, но не сдержала слезы. Они скопились в уголках глаз и побежали по щекам. Тесс несколько раз моргнула и увидела спину Джо, направлявшегося к двери, толстую белую повязку на его левой руке, той самой, которую она так безжалостно обожгла.

– Боже мой, Джо, – простонала она, – как мне стыдно.

Джо остановился.

– Почему тебе стыдно? – Он проследил за ее взглядом и высоко поднял забинтованную руку. – Вот из-за этого? Да она уже давно зажила. У меня были случаи и похуже. – Он вернулся к ее постели. – Разве я тебе не рассказывал о встрече этих демократов в Спрингфилде? Вот уж когда я действительно попал в заварушку. – Джо снял фуражку и пригладил рыжие волосы. – Вот уж когда мне досталось от проклятых демократов, чтоб им сдохнуть.

На этот раз Тесс не могла сдержать смеха.

Джо сидел на краю постели так близко от нее, что Тесс чувствовала тепло его дыхания.

– И ты знаешь, Тесс, какие я сделал выводы? Я решил, что мы обязаны научиться жить вместе. Демократы, республиканцы, какая разница. Я решил, что мы должны принимать друг друга такими, какие мы есть, иначе нам не видать покоя и мира на этом проклятом шарике.

И снова совсем неожиданно щеки Тесс стали мокрыми от слез.

– Боже мой, Джо, знаешь, чего сейчас мне больше всего не хватает?

Он тронул ее за плечо.