Возлюбленная

– Я пришлю за вами, как только приму решение, – сказал он и направился к двери. Затем позвал Чиффинча и велел ему проводить Дизайр в отведенные ей апартаменты.

Расставшись с девушкой, Карл не сразу вернулся к своим делам. Он не мог отделаться от образа смелой, прекрасной и преданной в любви женщины. Если бы он не понимал этого и встретился с ней при иных обстоятельствах, он без стеснения завлек бы ее в свою постель. А ведь она в страхе ждала от него такого предложения.

Карл вспомнил, как она инстинктивно попятилась назад, какая тревога появилась в ее глазах при упоминании об особых условиях. Грусть пробежала по его лицу, и он невесело улыбнулся. Конечно, надо было успокоить девушку, сказать ей, что ее опасения напрасны, что он никогда не пытался обладать женщиной против ее воли, что для него в этом нет необходимости.

Потом он мысленно перенесся на некоторое время назад и вспомнил свою первую любовь – хорошенькую Люси Уолтер, девушку с каштановыми волосами. Самому ему тогда было восемнадцать лет. Он только что вернулся из Голландии, чтобы включиться в борьбу за отцовский трон. Тогда он встретил Люси, которая отдалась ему со всем пылом первой юной страсти и встретила с его стороны не менее горячее ответное чувство. Люси подарила ему сына. Хотя она никогда не пыталась использовать это обстоятельство в своих целях, он не только безоговорочно признал свое отцовство, но и пожаловал мальчику титул герцога Монмунтского.

Точно так же он поступал и с другими женщинами, которым довелось делить с ним постель. Ни одна из них не делала это по принуждению. Карл всегда считал, что женщина, которая боится или не хочет близости с мужчиной, не может дать ему настоящего удовольствия.

Снова его мысли вернулись к Дизайр Гилфорд. Он тяжело вздохнул, отдавая себе отчет, что она принадлежит к числу тех женщин, которые, однажды полюбив, сохраняют это чувство и верность избраннику навсегда.

Когда Чиффинч проводил Дизайр и вернулся в комнату для аудиенций, король вручил ему лист с поручениями относительно Моргана Тренчарда. Карл не преувеличивал ценности своего слуги и, когда недавно сказал это Барбаре, не кривил душой. Чиффинч был полезен во многих отношениях.

Кроме участия в государственных вопросах ему приходилось часто заниматься интимными делами короля. Он провожал дам в покои монарха и потом в целости и сохранности доставлял их обратно. Но главная заслуга мистера Чиффинча состояла в другом. Он умел быстро и очень успешно добывать любую информацию, нужную королю. Ему не требовалось больших усилий для того, чтобы выведать всю подноготную человека. Он мог посидеть с любым бродягой за столом, напоить его допьяна, оставаясь совершенно трезвым и сохраняя ясную голову. Со своим гигантским ростом и крепким телосложением он выходил целым и невредимым из всех потасовок и драк, в которые ему приходилось ввязываться в различных притонах и тавернах. В то же время он обладал речью и манерами, принятыми в самом изысканном обществе.

Получив указания короля, Чиффинч удалился. После его ухода король с головой ушел в дела, которые требовали неотложного решения.

Предстояло принять незамедлительные меры по оказанию помощи людям, оказавшимся без крова после пожара. Нужно позаботиться о размещении обитателей тех четырнадцати тысяч домов, уничтоженных взрывами, – ведь зима уже не за горами. Требовалось решение об установке большого числа армейских тентов одновременно во многих местах. Власти ждали разрешения на возведение легких деревянных построек на артиллерийских полигонах в Финсбери, Мурфилдсе и Смитфилде, где скопились толпы беженцев, спавших под открытым небом.

Король занялся рассмотрением доклада лорда-мэра, в котором тот обосновывал необходимость расчистки территории в районе северной части Лондонского моста, прокладки новой дороги и возведения ряда сооружений в самое ближайшее время. В этой связи необходимо было произвести распределение фондов и выделение рабочей силы, способной немедленно приступить к осуществлению намечаемого строительства.

Оторвавшись от бумаг, Карл позволил себе немного отвлечься от государственных дел и переключиться на личные вопросы. Он подумал, что шпионы Барбары шпионят за ним в эти дни особенно усердно и не оставят без внимания ни один его шаг. Если ей станет известно, что он не посещал апартаменты мисс Гилфорд, она скоро поостынет. И король решил задобрить свою разбушевавшуюся любовницу хорошим подарком – драгоценным украшением, к примеру, ожерельем с бриллиантами или сапфировой брошью.

– Дизайр уже должна была появиться здесь, – сказал Енох.

Они сидели с Морганом в одной из комнат верхнего этажа дома Лены Джерроу и терялись в догадках.

В этот вечер моросил холодный дождь, и Морган изрядно продрог после очередных бесплодных поисков, обойдя все таверны и злачные места Саутуорка.

– Мы оба сбились с ног, разыскивая ее. Мы подключили Барни к этому делу, хотя вряд ли он сможет добиться большего, чем мы с тобой, – сказал Морган после мрачного раздумья.

– Завтра я обойду весь Лондон. Может быть, она застряла в одном из лагерей для беженцев. Кроме этого, я должен проверить все подвалы и погреба среди руин.

Морган запнулся, вспомнив рассказы очевидцев об этих заброшенных местах. Люди говорили, что после пожара, уничтожившего притоны Уайтфрайерса, в подобных убежищах обосновались воры и убийцы.

– Послушай, что я скажу тебе, Морган. Прошло более двух недель с того времени, как ты не видел ее. Она могла покинуть Лондон и подыскать себе работу в каком-нибудь тихом месте.

Морган сдвинул брови и сердито посмотрел на Еноха.

– Договаривай до конца, что ты имеешь в виду.

– Может быть, она решила совсем не появляться здесь. Разве можно винить ее за то, что она захотела начать новую жизнь? Ты сам ощутил, насколько эта жизнь тяжела для тебя, пока ты находился в Ньюгейтс. Теперь подумай, какова она была для Дизайр.

– Знаю, ей пришлось несладко. Но она больше никогда не попадет в подобное место. Если бы мы с ней сейчас оказались вместе, я бы увез ее отсюда, и не только из Лондона. Если бы нам представилась возможность соединиться, мы отправились бы в Вест-Индию. Дорога туда мне знакома.

Свойственное Еноху спокойствие начало понемногу иссякать.

– Как долго, по-твоему, мы должны задержаться здесь? – в очередной раз спросил он. – Я уже говорил, что скоро у нас кончатся деньги. И Лена тотчас укажет нам на дверь.

– Думаю, мы сумеем раздобыть деньги.

– Догадываюсь, где ты собираешься достать их. Хочешь опять заняться разбоем. – Енох испытующе посмотрел на Моргана и продолжил: – Сейчас может подвернуться очень удачный случай. Богачи, которые убежали из города, начнут возвращаться. Барни уже навел меня на след одного попугая, которого можно без труда ощипать. Я готов отправиться на дело – стоит тебе только сказать.

Морган покачал головой.

– Нет, Енох. С этим покончено.

– Тогда, может, ты расскажешь, как собираешься жить дальше?

– Когда я через весь Лондон держал путь сюда, как-то возле моста разговорился с одним человеком, который пригласил меня перекусить вместе с ним. Его звали Калеб, – сказал Морган. – Он фокусник.

– И ты решил, что тоже сможешь показывать фокусы на ярмарках и этим зарабатывать себе на хлеб?

Улыбка быстро сошла с лица Еноха под суровым взглядом Моргана.

– Выслушай меня. Калеб сказал, что человек, избравший кочевую жизнь, не сможет вернуться к прежней. Я долго думал над этими словами. Возможно, это справедливо для него, но не для меня.

– Напрасно ты чувствуешь себя так уверенно. Все эти годы ты рыскал, как дикий зверь, – напомнил Енох. – Может быть, тот парень все-таки знает, что говорит.

– Когда мы с тобой уплыли в Вест-Индию, мы находились в безвыходном положении, – продолжал Морган. – Родерик в то время был единственным хозяином Пендаррена. Я был слишком молод, чтобы бороться за свои права. Но все изменилось к нашему возвращению в Англию.