Грешный ангел

– Что же говорят о нас с Эрлиной? – спросил Элай так двусмысленно, что наверняка заработал бы пощечину, если бы не держал на руках ребенка.

Бонни не ответила из упрямства, и Элай засмеялся.

– Я приведу Роз после ужина, – сказал он.

Неожиданно Элай вернулся.

– Почему бы тебе не пойти с нами? – спросил он так, словно эта мысль только что осенила его.

Бонни очень хотелось согласиться: она устала, отдала Форбсу Дарренту все свои деньги, и ее н соблазняла перспектива провести весь вечер возле Вебба.

Недолго думая, она схватила шаль, крикнув Кэтти, что уходит, и заперла магазин. Бонни было очень приятно идти с дочкой и Элаем: так они хоть отчасти напоминали семью.

Увы, они не были семьей: она вспомнила развод и трагическую смерть Кайли. Бедный мальчик мог бы сейчас быть с ними.

– В чем дело, Бонни? – тихо спросил Элай, когда они подошли к дому Джиноа, – у тебя такой вид, словно ты вот-вот расплачешься.

Гудок, донесшийся с завода, почему-то усилил печаль Бонни. Она не могла честно ответить на вопрос Элая: это значило разбередить раны.

– Наверное, я просто устала, – сказала она.

– Я хотел бы показать тебе домики в один из ближайших дней. Они почти закончены, – с неожиданным смущением проговорил Элай.

– Мне очень интересно взглянуть на них, – ответила Бонни.

Они вошли в ворота и двинулись к дому по выложенной камнями дорожке. Роз, завидев любимую тетку, потребовала, чтобы ее поставили на ноги, и Элай снял ее с плеча. Она побежала к Джиноа, которая, смеясь, раскрыла ей объятия.

– Люди из Союза опять в городе, – сообщил Элай, наблюдая за сестрой и дочерью.

Бонни остановилась. Деннинг и его сообщники покинули город после наводнения, и она уже забыла о них.

– Думаешь, будут неприятности?

– Неприятности всегда могут быть, Бонни.

– Меня бесит, что эти хулиганы ускользнули от ответственности, избив Вебба почти до смерти. Начальник полиции много раз спрашивал Вебба, но тот не может вспомнить, как выглядели нападавшие.

Элай мягко сжал ладони Бонни.

– Пожалуйста, не вспоминай о Веббе Хатчинсоне хотя бы сегодня.

Бонни улыбнулась. Прикосновение Элая было так же приятно, как и недавняя прогулка.

– Прости!

К удивлению Бонни, Элай наклонил голову и поцеловал ее.

– Не верь, пожалуйста, слухам, которые распространяют обо мне.

Бонни поняла, что он имеет в виду Эрлину Кэлб.

– Хорошо, – сказала она, – не буду.

Элай взял ее за руку, и они пошли к дому. Сейчас все было так, словно между ними ничего и не происходило.

Глава 22

Пони пощипывал траву на лужайке Джиноа, прелестное создание с красивой уздечкой и седлом. Когда Роз осторожно приблизилась к нему, держа за руку Элая, пони поднял на них свои большие глаза.

Элай взял дочь на руки и поднес ее к пони. Роз робко потянулась и потрогала мягкую гриву, пони замотал головой, уздечка зазвенела.

Роз расцвела от восторга и захлопала в ладоши.

– Мой, – закричала она.

Элай посадил девочку в седло, она казалась немного напуганной.

Элай взял поводья в одну руку и, придерживая Роз другой, повел пони по лужайке, постепенно расширяя круги, он был так же доволен, как и Роз.

Бонни наблюдала за ними, стоя рядом с Джиноа и странно притихшей Элизабет. Роз, несомненно, нравился шоколадный пони, но ведь лошадь может лягнуть девочку, понести и сбросить ее на камни или в кусты. От страха Бонни подалась вперед и чуть не закричала.

Джиноа коснулась ее рукой.

– Розмари в полной безопасности, Бонни.

Бонни вздохнула. Она права: Элай крепко держал поводья, и пони покорно следовал за ним. С Роз ничего не случится, раз ее отец рядом.

– Я хотела бы выпить чаю, – сказала она.

Джиноа улыбнулась. Они только что поужинали, но никто не откажется от чашки чая.

– Разве эта шоколадка не великолепный сюрприз? – воскликнула старая дева.

В гостиной было прохладно. Джиноа пошла на кухню сказать Марте, чтобы та приготовила чай.

Бонни не сразу заметила, как сдержанна сегодня Элизабет. Она размышляла о пони. «Элай мог бы посоветоваться со мной, – сердито думала она, – прежде чем сделать Роз такой опасный подарок». И где она будет держать пони? Может, он ждет, что она привяжет его за магазином? Вздохнув, Бонни отогнала эти мысли, поскольку не могла ничего изменить.

Элизабет сидела, положив руки на колени. Ее лицо казалось очень бледным, а глаза – грустными.

– Элизабет, тихо спросила Бонни, – что тебя тревожит? Ты очень печальна.

В глазах Элизабет появилось отчаяние.

– Это все Форбс, Бонни, – сказала она, – ведь он увивается за тобой.

Бонни сегодня уже пресытилась Форбсом, но все же не стала уклоняться от темы, такой важной для ее подруги.

– Чепуха! – твердо сказала она, – я тебе не соперница.

– Ошибаешься, – проговорила Элизабет, с оттенком досады. – Впрочем, это не так уж важно! Я никогда не смогу выйти замуж за такого человека, как Форбс.

– Я тоже так полагаю, – согласилась Бонни, подумав, что такое отношение к Форбсу вполне в духе «Общества самоусовершенствования».

Марта принесла чай и разговор оборвался.

– Мисс Мак Катчен пошла в конюшню, – сказала она, ни на кого не глядя, – она просила извиниться за нее.

Бонни удивилась: что заставило золовку отправиться в такое место? Вдруг она заметила жалкое выражение на хорошеньком личике Элизабет.

– Дорогая, тебе действительно нравится Форбс?

Элизабет стукнула кулачком по подлокотнику. Краска залила ее щеки.

– Да, нравится, но не по душе то, как он зарабатывает деньги! – голубые глаза пристально взглянули на Бонни. – Кроме того, он любит тебя!

– Это не так, – заявила Бонни, не зная, как убедить в этом подругу.

Форбс говорил о своих чувствах? И сегодня, когда они обсуждали долги Джека Фитцпатрика, но ей показалось, что он говорил о прошлом.

– А ты знаешь, что он плакал в день твоей свадьбы? – спросила Элизабет.

Бонни не могла представить себе Форбса плачущим из-за чего-то, кроме финансового краха.

– Мне трудно в это поверить. Однако, если уж Форбс поведал об этом тебе, значит, он очень тебе доверяет.

В глазах Элизабет появилась надежда, но не успела она ответить, как в гостиную вошла Джиноа. Ее бледное лицо светилось оживлением. Она была покрыта паутиной и пылью, в волосах застряла солома. Можно было подумать, что золовка ходила на свидание в конюшню. Бонни, улыбнувшись про себя, представила себе Сэта.

– Я нашла там кое-что, – Джиноа сияла.

– Нашла… что? – спросила Бонни в недоумении.

– Коляску для пони! Ту, что дедушка купил мне, когда я была чуть старше Роз. Было нелегко вытащить эту коляску из конюшни на задний двор, но я с этим справилась.

Бонни и Элизабет обменялись веселым взглядом.

– Ты ведешь себя так же дурно, как и твой брат, – сказала Бонни, – вы слишком балуете Розмари – она станет невыносимой.

– Уф! – Джиноа перевела дыхание и налила себе чаю.

– Я только что говорила Бонни, что нам скоро понадобятся учебники, канцелярские принадлежности и мебель для школы, – солгала Элизабет. – Ты ведь сможешь помочь нам, Бонни, не так ли?

Не дав Бонни ответить, Джиноа вставила:

– Конечно, мы не можем обучать подростков здесь, – надо позаботиться о строительстве новой школы. Мистер Кэллахан, спасибо ему, обеспечил нас лесом, но нам понадобятся школьные доски и многое другое. Я составлю список. Ты сможешь заказать все необходимое немедленно, Бонни?

– Я займусь этим в понедельник, – ответила Бонни, обрадованная неожиданной удачей. Она подумала о том, как Форбс выпотрошил ее, и улыбнулась бы, если бы не вспомнила о переживаниях Элизабет, – Спасибо, Джиноа, – сказала она. – А где Сэт? Я давно не видела его.

Элизабет вдруг разрыдалась и выбежала из комнаты.

– Храни нас Бог! – воскликнула Бонни, поставив чашку и поднимаясь, чтобы последовать за подругой.