Страница 46 из 64
– Палмерсон, вы уже знакомы с юным Белдоном? – Возможно, укрепляющий глоток будет кстати. Мэг отпила пунша и закашлялась.
– У Белдона грипп, знаете ли, – пояснил лорд Смитсон.
– Мне очень жаль.
Мэг кивнула и уставилась на башмаки лорда Палмерсона.
– Послушайте, Смитсон, вы не знаете, где тут прячут горшок?
– Обычно он в этом чулане.
– О, отлично. Пил в клубе весь вечер.
Господи! Мэг подняла глаза. Лорд Палмерсон держался одной рукой за дверцу чулана, а другой – за пуговицу панталон.
– Прошу прощения! – Она повернулась и сбежала.
Она нашла место на другой стороне комнаты, у пышной пальмы в кадке и большого стола. Два стула – очевидно, принесенные для того, чтобы разместить ожидаемых гостей, – были идеально расположены в углу у закрытой двери, которая могла обеспечить ей путь к бегству, если возникнет необходимость. К счастью, вблизи не видно было никаких чуланов с горшками.
– Если вы все рассядетесь, мы могли бы начать.
Она уселась и поставила стакан на стол. Еще немного этого пунша – и у нее начнутся серьезные неприятности. Она и без того ощущает легкое головокружение.
Проклятие! Колонна закрывала от нее низенького крысо подобного мужчину, который, видимо, и был сэр Ратбон. Может, ей пересесть? Соседний стул обеспечит ей лучший обзор и более надежное укрытие от пальмы, но если она пересядет, кто нибудь займет то место, на котором она сейчас сидит. А ей совершенно не нужно общение.
Она осталась на месте. Некоторые джентльмены бросали взгляды на пустой стул, но поскольку им пришлось бы перелезать через нее, чтобы до него добраться, и поскольку в комнате оставались другие, более удобные места, они к ней не подходили.
Наконец все расселись. Мэг подождала несколько минут и пересела. Теперь она может видеть говорящего и по-прежнему оставаться в тени растения. Мэг облегченно вздохнула. Пока все неплохо.
Однако радость ее оказалась преждевременной.
Дверь заскрипела, в помещение ворвался воздух, и Мэг увидела, как сильное, обтянутое панталонами бедро устраивается на стуле, который она только что освободила. Она ничего не могла с собой поделать. Она быстро обернулась, чтобы посмотреть, кто это.
Мистер Паркер-Рот кивнул ей и замер, округлив глаза.
Мэг тоже замерла. От ужаса. Что ей теперь делать? Он загораживает ей дорогу. Она могла бы опрокинуть пальму и сбежать, но ее не сдвинешь с места – слишком тяжелая. Нельзя ли…
Большая мужская рука сжалась на ее запястье.
– Что вы, черт побери, здесь делаете?
Фелисити ждала в сумерках. Ее отец снова оказался совершенно никчемным – но до его побега из Англии она успела вырвать у него дорожный экипаж и достаточно денег, чтобы заплатить кучеру. Теперь она избавится от него на многие годы. Он мог бы с помощью обаяния обеспечить себе место в постели какой-нибудь богатой женщины или организовать бордели в Париже, Вене или Константинополе. Ее это совершенно не касается. Главное, чтобы его не было в Лондоне.
Ну вот: Бенни вышел из своего особняка. Сердце едва не выскочило у нее из груди. А может, это любовь?
Он направился к своему экипажу.
– Милорд!
Она бросилась к нему.
Он стремительно обернулся:
– Леди Фелисити! Что вы здесь делаете? У вас все в порядке?
Она заплакала, чтобы вызвать у него жалость.
– Нет! Ох, лорд Беннингтон, все очень плохо! Хуже некуда. – Беннингтон жестом приказал слуге держать экипаж.
– Что случилось?
– Мой отец! – Она схватила его за руку. – Бенни, он недоволен. Он просто вне себя!
Это была чистая правда. Она никогда не видела графа в таком состоянии. Он боялся, что его поволокут в долговую тюрьму. Она подалась к Бенни:
– Мне страшно. – Беннингтон нахмурился:
– Но ведь он ничего плохого вам не сделает?
Она пожала плечами, вспомнив, что он загубил ей жизнь, проиграв все деньги.
– Я… я…
Она еще немного поплакала. Беннингтон взял ее под руку и отвел на несколько шагов в сторону, подальше от своих слуг.
– Не беспокойтесь, Фелисити, все будет хорошо. Сейчас я еду на заседание Общества садоводов.
Неужели он собирается болтать о растениях, когда она и таком состоянии? А что, если кто-нибудь из пришедших на заседание услышит про графа? Ей необходимо отправиться с ним в Гретна-Грин немедленно, пока он ничего не узнал об ее отце! Она снова схватила его за руку:
– Бенни, прошу тебя, не оставляй меня! – Она указала на свою карету: – Мне удалось сбежать. Я надеялась, что ты увезешь меня в Шотландию. Лишь когда мы поженимся и я стану твоей виконтессой, отец не сможет причинить мне вреда. – Она прижалась к нему. К счастью, они стояли возле уличного фонаря, так что он хорошо видел ее лицо. – Я рассчитываю на тебя, Бенни.
– Я очень ждал этого заседания, Фелисити.
Неужели он глуп как пробка? Не может быть, чтобы он предпочел сидеть в комнате, полной мужчин, и говорить о растительности, вместо того чтобы ехать с ней в темной карете? Она провела ладонью по его жилету.
– Знаю, Бенни. Но мне страшно. Медлить нельзя. Не знаю, что может случиться.
– Ну…
– Ну пожалуйста! – Она опустила руку ниже, задержавшись у его пояса. – Понимаю, что прошу слишком много, но я… – Она еще ниже опустила пальцы. Не кажется ли ей, что тонкий кашемир обозначил пробуждение его интереса? – Я постараюсь тебя утешить. Уверена, поездка на север доставит тебе почти столько же удовольствия, сколько твое заседание.
Ее пальцы продвинулись еще ниже. Да, он определенно заинтересовался, и с каждой секундой его интерес увеличивался. Как и ее собственный. У нее подкашивались ноги. Она способна думать только о том, чтобы остаться с ним вдвоем в экипаже, наконец снять с него многослойную одежду, касаться его.
– Ну…
Она прижалась к нему всем телом.
– Ты мне нужен, Бенни! Во всех смыслах.
– Э-э…
Она обхватила его за пояс и прошептала ему на ухо:
– Я не хочу оставаться одна. Мне нужно, чтобы всю ночь ты держал меня в своих объятиях.
– А! – Теперь все его внимание было сосредоточено на ней. – Но мы не женаты.
– Но мы ведь поженимся. Несколько дней ничего не изменят.
Он пристально посмотрел на нее и кивнул:
– Да. Гм… действительно. Совершенно никакой разницы. – Его руки на мгновение легли ей на бедра, а потом снова опустились. – Я только соберу кое-какие вещи.
– Я не могу ждать, Бенни! Я захватила для тебя все необходимое. – Она просунула руку ему под фалды фрака, прижав ее к ягодицам. – Тебе много не понадобится. У меня есть дорожная карета. Давай поскорее уедем. Ну пожалуйста!
Он уставился на ее рот. Она медленно провела языком по нижней губе.
– Милорд! Что прикажете делать с экипажем? Кони беспокоятся.
– Верни их в конюшню, Уильям! – бросил Беннингтон через плечо, не отрывая взгляда от Фелисити. – И скажи Фергюсону и миссис Фергюсон, что я буду отсутствовать несколько дней.
– Хорошо, милорд.
Фелисити улыбнулась, когда экипаж Беннингтона отъехал.
– Мы едем, милорд? – Она прикоснулась к выпуклости на его панталонах. – Мне не терпится остаться с вами наедине.
– М-м… И мне тоже, милая. Мне тоже.
Паркc опаздывал. Он поспешно спрыгнул с подножки кареты на тротуар.
– Заедешь за мной в полночь, Нед.
– Слушаюсь, сэр.
Он поспешно вошел в дом, а карета с Недом на козлах поехала дальше. Гром и молния. Он терпеть не может опаздывать. Он приехал бы вовремя, даже раньше, если бы не потратил драгоценное время на разговор с матушкой о мисс Петерсон. Заседание уже началось. Он упустил возможность поговорить с другими членами общества до начала программы. Теперь придется слушать Ратбона, который всем заморочил голову проклятой Амазонкой.
Он отдал шляпу лакею.
– Наверху…
– Да, спасибо. Я знаю, куда идти.
Он поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Это несправедливо! Единственное, что делает эти поездки в Лондон терпимыми, – это возможность обсудить вопросы ботаники с другими энтузиастами-садоводами. А сегодня вряд л и такая возможность представится.