Страница 63 из 84
— Позвольте полюбопытствовать, земляне, вы те самые, что вдвоём прошли Мёртвый Лес? — переводчика настраивал Чарли, и это было заметно.
Димка нахмурился, я же ответил, не задумываясь:
— Да, конечно, те самые.
Молодой зам просиял:
— Тогда я верю, удача с нами.
Оказалось, мы популярны в узких кругах, но я бы предпочёл, чтобы того похода не было вовсе, как, впрочем, и всего первого Поиска, будь он неладен. Как там сказал Андрей? Что бы поменьше было работы для героев? Вот именно. Какие-то полубезумные полубоги резвились, плохо соображая, что делают, а мы теперь отдуваемся. Такой невосторженный образ мыслей помогал одолеть нетерпение, охватившее меня во время сближения с верфью.
Полёт длился всего два часа с небольшим и не принёс неожиданностей. Диск завис в сотне метров над поверхностью верфи, кристы не рискнули приблизиться менее чем на сто километров. Их неспешность и обстоятельность начинали раздражать. Верфь не без сомнений, но признала пирамиду «своей» пошёл интенсивный обмен информацией, в котором поучаствовали и Чарли с Соломоном.
В результате запудривания мозгов, длившегося часа два, комп верфи сдался и согласился впустить «патиссон». Я-то грешным делом опасался, что олимпийцы снабдили своё детище искусственным интеллектом, но у них не было в ходу такой практики. Да и впрямь, зачем плодить разум искусственный, если и со своим не знаешь, что делать.
Я и раньше задавался вопросом — почему верфь видна как нормальная планета, которая вращается вокруг звезды? Ведь звезды-то как раз и нет, а планета светится. Вопрос, в общем-то, праздный, поэтому ответ на него я узнал лишь после того, как мы покинули борт корабля. «Патиссоны» шли по направлению к открытому специально для нас люку, который находился на расстоянии в несколько сот километров от места стоянки «кораблей прикрытия». Мы решили преодолеть путь самостоятельно, имея целью осмотреться и лишний раз потренироваться. Корабли двигались следом за нами и были готовы в любой момент прийти на помощь.
Первым, что я заметил, оглядевшись на местности, оказались яркие звёзды, которые покрывали небосвод над верфью, образуя настоящую сеть. Оказалось, освещение поверхности осуществляется за счёт своеобразных светильников, висящих на высоте двести километров. Света они дают немного, оттого на поверхности псевдопланеты царят вечные сумерки.
Под нами лежала голая, действительно похожая на металл, поверхность, матово блестящая, гладкая и отвратительно огромная. Металл до самого горизонта, над которым нависло чёрное небо. Справа от нас возвышался гигантский холм. Не уверен, но мне показалось, что его поверхность медленно пульсирует, уточнять я не стал, загадок впереди и без того ожидалось немало.
Дорога ко входу в подземелье оказалась бы однообразной, если бы не Мирон. Его голос прорезался в наушниках (да, тут без них трудно, шум во время движения изрядный):
— Можете нас поздравить. Мы таки решили задачу синхронной накачки привода.
Нас с Димкой так поглотила предстоящая работа, что отреагировали мы не сразу. Димка произнёс индифферентно:
— Не говори загадками. Объясни, что за задача, может, тогда и я порадуюсь за компанию.
— Ну, как же!? — с недоумением воскликнул ученый. — Теперь нет необходимости останавливаться для зарядки накопителя. Вернее, время накопления энергии размазывается, скрывается. Фактические затраты времени на прыжок исчисляются не минутами, а микросекундами. А скорее всего, ещё меньше. Понимаешь, мы сможем преодолевать расстояния между галактиками за считанные минуты и секунды. Ясно теперь, неучи?
Я пропустил мимо ушей обидное слово и ухватил суть сразу:
— Ты так говоришь, будто такой привод у тебя на столе стоит, собранный и готовый к употреблению.
— Если будет такой приказ, то привод Чарли отрастит за пару суток. Расчеты сделаны и проверены мной, Чарли и Соломоном. Работали сверхурочно, непокладая мозгов, — ответил Мирон, распираемый гордостью.
Мне отчётливо вспомнилось чёрное облако над Колыбелью. Я постарался говорить с максимальной отчетливостью:
— Отставить. Эксперимент откладывается ввиду чрезвычайной обстановки. До лучших времён.
Мирон не стал скрывать разочарования:
— Вы, капитан, просто мракобес. Талмудист и начётчик вы, капитан. Нет никакой опасности, гарантия сто процентов.
Чарли добавил:
— Даже больше. Соломон только что завершил прогон математической модели. Поводов сомневаться нет.
— А вы подумали, что будет, если Друг в нужный момент окажется без привода? — по-отечески поинтересовался я.
Энтузиасты учёные замолчали, а Димка громко и хрипло пропел:
— Если Друг оказался вдруг…
Так его фраза неожиданно прозвучала, что я вздрогнул. Резануло в его голосе на этот раз вовсе не отсутствие слуха. Интонация? Подтекст? Додумать мне не дали. Димка показал на экран:
— Кажись, приехали. Солидные ворота, Друг запросто прошёл бы.
«Патиссон» завис над отверстием, в которое и в самом деле мог с большим запасом пройти наш корабль. Что там внутри, рассмотреть не получилось, абсолютная темнота, ни лучика, ни отблеска.
— Говорит капитан Шасс. Вход перекрыт перепонкой полевой природы. Опасности не представляет, но экранирует электромагнитные волны, — раздался голос в наушниках.
Ага. Понятно, почему чернота.
— Ну что, — я, было, споткнулся при выборе слов, но глянул на Димку, увидел, как загорелись его глаза, и не стал нарушать традицию. — Круглый. Вперёд?
Димка молча кивнул, улыбнулся, как в старые добрые времена, и сдвинул вперёд оба рычага управления.
Да, жаль, конечно, что у верфи такой маломощный привод. Чарли посчитал, что на вытягивание её из конуса порчи потребуется не меньше года. «Тунгусы» предпочтительнее во всех смыслах, но, увы, порча делала их столь же эффективным средством передвижения, как и пороховая бочка с горящим фитилём. В первую очередь мы мучались из-за отсутствия кругового обзора и возможностей управления. Да и подзарядка нашим модулям требовалась гораздо реже. У «патиссонов» топлива хватало, максимум, на сутки. Необходимость регулярной заправки здорово напрягала с непривычки, постоянно приходилось отслеживать точку возврата. Из-за проблем с горючим пришлось организовывать сеть «аэродромов подскока», шааяне грузовыми ботами завозили внутрь верфи контейнеры с топливом, снабжённые маячками, и развешивали их по схеме, которую составил Чарли.
За неделю скитаний внутри этого несуразного объекта, язык не поворачивается назвать его сооружением, я всё больше склонялся к мнению Ивана. Он после первых же суток поисков предложил вести их дистанционно. Не было видимых причин нашего с Димкой присутствия на борту. Приладить систему управления к «патиссону» можно за несколько часов. Но я тогда настоял на том, чтобы продолжать поиск вживую.
Подозреваю, будь верфь в рабочем состоянии, двигаться внутри неё было бы невозможно. Точно так же, как внутри любого действующего механизма. Но механизм давно остановлен, генераторы полей выглядели гроздьями чёрного винограда, медленно плывущими без цели между силовыми переборками, составляющими каркас верфи. Всё здесь выглядело чуждым человеку и представлялось мне абсурдным творением безумного архитектора, получившего безграничные возможности по воплощению собственного бреда.
В то же время я сразу понял, что говорить об окружающем нас безумии в привычном ироничном тоне не получается. Слишком всё вокруг превосходило возможности нашего понимания, даже аналогии чаще всего оказывались бессильны. Какую аналогию можно придумать для «случайной мембраны», то сжимающейся в точку, то растягивающейся до размеров Гренландии за считанные секунды. Даже Сол, увидев этакое буйство непонимаемого, пришел к выводу, что слаб умом и недостоин именоваться богоподобным..
Любые попытки с моей стороны понять, что же мы ищем, натыкались на «элементарное» по словам Мирона, непонимание основ математики. В самом упрощённом варианте, опять же по его же словам, описания искомого я уловил всего одно знакомое словосочетание, «интеграл по поверхности», от которого меня бросает в дрожь ещё со студенческих времён. В конце концов, на помощь пришёл Чарли, и сказав «не напрягайтесь так, мужики», пояснил: