Экипаж Большого Друга

— Привет, Упырь.

Тот, кого я назвал Упырем, погрустнел. Он остановился в метре от меня и произнес тихо:

— Упыря нет больше… Я победил… подчинил его.

— Но и Димки тоже больше нет. Не так ли?

На вопрос он не ответил, кивнул в сторону сквера на той стороне улицы, предложил:

— Отойдем ненадолго?

Ответить я не успел, переход произошел так стремительно, что не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Не устраивать же потасовку прямо на улице. Через мгновенье мы стояли в глубине сквера, на небольшой поляне, окруженной зарослями сирени. И я получил первую точку контакта. На испуганный вопрос Анны «помочь?» я ответил «сам!».

— Итак, Саша. Вот, что я хочу сказать, — заговорил мой «похититель», присев по-турецки на траву. Он сорвал травинку, растер пальцами, понюхал.

— Не тяни, говори, — попросил я и уселся напротив тем же манером.

— У меня, Саш, к тебе и ко всем вам убедительная просьба… Не пытайтесь больше насильно осчастливить сразу всех. Да и вообще никого, — с ленцой произнес он, наблюдая за моей реакцией. Продолжил: — Просьба убедительная, поверь. В том смысле, что я вам не позволю глупостей.

Боже, я-то думал! Он уловил мысль, лицо его скривилось в усмешке. И началась демонстрация силы. Воздух вокруг меня затвердел, а кусты, небо, трава, начали искривляться, словно я видел их изнутри медленно сжимающегося стеклянного шара. Я мог и не делать никаких движений, но демонстративно дернул плечом, и силовой кокон, куда он попытался меня запрятать, лопнул с оглушительным звоном. А я получил вторую точку контакта.

Он вскочил, я не медлил и оказался на ногах одновременно с ним. Я видел, как он собирает силы для удара. Трава и листья вокруг, случайно попавшие в сферу поглощения энергии, мгновенно пожухли и рассыпались в пыль. Основная подпитка шла сверху, гигантский поток, заряжавший его, мог наделать бед. Поэтому я просто перекрыл его. Тот, кто победил Упыря, пошатнулся и уставился на меня, еще не понимая, что проиграл. Крикнул:

— Ты не понимаешь, с кем связался, Кармагин!

Удар его действительно оказался силен, я с трудом удержался от ответа, но зато получил третью точку контакта. Я расширил зону контроля и почувствовал, как Анна прорывается на помощь сквозь многочисленные барьеры, которыми мой противник отгородился от внешнего мира. Из наших только она, получившая «печать анклава», поняла, что происходит в сквере. Где-то рядом обретался и Андрей, но его присутствие ощущалось только как взгляд. Заинтересованный, но и равнодушный одновременно.

Он сдался, ощутив паритет сил. Решил отступить временно. Все его мысли и желания я, контролируя сразу три точки чужого сознания, читал без труда. Лицо его разгладилось, в голосе слышалась неуверенность:

— И что ты можешь предложить? Людям, я имею в виду… Сделать всех богатыми? Сытыми и довольными? Или гипноизлучатели на стационарной орбите?… Ах, да! Можно еще учить и воспитывать. Да-да, я слышал, иногда это помогает…

— Прекрати…

Он не услышал меня.

— Или ты все же разочаровался в массах? Может быть, начнешь отбирать достойных кандидатов и превращать их в нелюдей? В таких, как я, как ты, — он не спрашивал, он словно обвинял меня в будущих грехах. — Вот только скажи мне, зачем. Зачем и кому это все надо? Мало тебе идиотского Проекта?! Ты еще хочешь? Ну, скажи! Не молчи, Кармагин!

Под конец в его истерике прорезались и человеческие чувства. Но что я мог ему ответить?

— Если ты думаешь, что я все уже решил, то ошибаешься… Эта реальность в отличие от той, где мы жили, настоящая. У нее открытое будущее, неопределенное и почти непредсказуемое.

— Тебе не надоело быть пешкой? — просто, по-человечески спросил Дима. — По-моему, уважаемые предтечи заигрались настолько, что уже и сами забыли суть и цели.

Я так же просто ответил:

— С этим вопросом мы тоже разберемся. Рано или поздно.

Он заглянул мне в глаза, впервые за встречу. Развернулся и побрел прочь.

— Круглый! — негромко позвал я, когда он проломил стену кустов.

Не оборачиваясь, он покачал головой. Сзади на плечо мне легла рука, Анна произнесла с облегчением:

— Пойдем, там наши места не находят. Ты разобрался с Упырем? Какой-то он невеселый идет…

— Я говорил с Димкой. Но поздно это понял.

Мы смотрели вслед уходящему Димке. Деревья, земля, пространство расступались перед ним, выгибались, образуя искривленные стены тоннеля, в конце которого пряталась кромешная тьма.

Драка не состоялась, но и без этого мы здорово наследили. Солнце закрыла большая грозовая туча, и уже погромыхивало в отдалении. Прохожие, не понимая в чем дело, боязливо посматривали на сквер, обходили его, как можно дальше, чувствуя исходящую из зарослей волну угрозы.

Встретили нас с Анной осторожным молчаньем, но длилось оно недолго. Алена подошла ко мне, обняла, прижавшись щекой к груди.

— Что там было? — спросила она.

— Поговорили…

Андрей подал голос:

— Я, честно говоря, удивлен…

Я посмотрел на него. Сидит чуть поодаль от остальных, откинувшись на спинку, нога на ногу, жмурится на солнышке. Мы с Аленой подошли к столу, я по очереди встретился взглядом со всеми. Иван, Мирон, Анна, Алена, Корнилов. Еще Чарли на орбите. И Соломон. Экипаж Большого Друга. И представитель неведомой силы, играющей в непонятную игру. Пока непонятную.

— Значит, ваша война продолжается, Андрей? — спросил я.

Он поднялся и ответил с улыбкой:

— Нет, не война. Жизнь продолжается. Жизнь!

Фигура его потеряла четкие очертания, сделалась прозрачной. Миг, и он исчез.

Продолжается. Что может быть прекраснее жизни. Что может быть кроме жизни?