Страница 30 из 68
– О, Девлин!..
Анджелика проехала еще немного по склону, затем спешилась и пошла к центру расчищенного участка. За эти недели, когда она сердилась на него и относилась с холодной враждебностью, Брениган разыскал место и в поте лица трудился, чтобы построить ей дом и ферму, так желанную Корралл. Он много работал, а она… жестокая и бессердечная.
– Удивительно, – прошептала Анджелика и, обернувшись, совершенно неожиданно почти наткнулась на Девлина.
– Домик получится небольшим, – тихо произнес он, – две комнаты и мансарда. Но пол будет деревянный…
– Не имеет значения, – успокоила его Корралл. – Как бы ни выглядело это строение, оно будет само совершенство. Ты так много сделал, а я… я… не…
Она оборвала себя, так и не договорив.
Девлин долго не сводил с нее пристального взгляда своих черных, как ночь, глаз. Сейчас он походил на охотника. Анджелика даже не знала, каким образом отреагировать на этот пристальный взор. В такие мгновения она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Может быть, Брениган попытается обнять ее?
Но выражение глаз изменилось, он резко повернулся, показывая жестом в сторону царственных елей.
– Там кусты дикой ежевики и голубики… Значит, почва здесь хорошая. Конечно, я не очень-то хорошо разбираюсь в фермерских делах, но мне кажется, что мы… Словом, тебе лучше выращивать ягоды и продавать их заготовителям. Кроме того, Бэрт советует посадить капусту, горох, свеклу, лук и фасоль. Я посажу несколько яблонь… – «Я уже почти влюбилась в него», – неожиданно для себя подумала Анджелика. – До наступления зимы мне нужно построить стойло для лошадей… Считаю, что не помешает запланировать покупку одной-двух дойных коров. Бэрт говорит… молоко и масло, оставшиеся у нас, можно продавать ему в магазин.
Каждый раз, когда Девлин вместо «мы» говорил «ты», ее пронзала острая, словно жало, боль. «Я люблю его и потеряю, как только истечет срок нашего договора», – снова мелькнула неожиданная мысль.
– На следующей неделе я займусь выкорчевыванием этих пней, затем вспашу участок, чтобы можно было приступать к посадке. В этом году урожай обещает быть небольшим… Его едва хватит, чтобы нам прокормиться зиму, зато в следующем…
«Меньше, чем через полтора года, он уедет… и я снова останусь одна…»
Брениган поднял голову и посмотрел на облака, плывущие по небу.
– О! Тучи собираются… Нам лучше успеть вернуться домой, пока не пошел дождь.
«Я не хотела влюбляться в тебя… Почему ты заставил меня сделать это? Зачем?» – вопрос за вопросом задавала Анджелика самой себе.
Девлин осторожно взял ее под руку и повел к лошади. Она еле переступала, чувствуя, как душа разрывается между желаниями сбежать от его прикосновения или, наоборот, броситься в объятия и прижаться к груди Бренигана навсегда.
– Анджелика?
Корралл ощутила в его голосе тревогу, но не осмелилась повернуться и посмотреть в требовательные мужские глаза.
– Что-то случилось?
– Нет, – отозвалась она, как никогда будучи благодарной годам, проведенным на сцене. – Все отлично, – дрогнувшим голосом добавила женщина.
«Все, если, конечно, не считать того, что я люблю тебя, Девлин. Да, это не входило в мои планы… Никак не входило!»
ГЛАВА 25
В доме пахло свежеспиленным лесом.
Одно из небольших окон выходило на запад, другое – на юг. В этот послеобеденный час поток золотистого солнечного света струился над верхушками кедров, растущих на границе их участка и, проникая через стекло, высвечивал на дощатом полу яркий квадрат.
Анджелика медленно поворачивалась, стараясь разглядеть каждую, даже самую незначительную, деталь большой комнаты дома.
С левой стороны каменного камина Девлин встроил очаг, в центре которого висел на железном крюке котел для приготовления пищи. Около решетки, на подставке, стояли черный чайник и темно-синий кофейник.
В Вуд-Блафф у нее была кухонная плита, и, если не считать того, что ей пришлось разогревать пищу на костре по дороге в Морган-Фоллз, она никогда не готовила на открытом огне. Оставалось только надеяться на лучшее: ведь Анджелике придется научиться пользоваться очагом, чтобы они не умерли голодной смертью.
Слева от камина находилась раковина, над ней Девлин гвоздями приколотил несколько полок, на которых располагались теперь белые и голубые чашки и кружки. Они не были новыми: некоторые выделялись отбитыми краями и трещинами. Но посуды хватало. Ее подарили им Бэрт и его жена.
– О, Боже! – воскликнула Мод, увидев саквояж Анджелики. – Неужели это все, что у вас есть? Как же вы собираетесь вести хозяйство? Куда делись все ваши вещи? Наверное, многое пришлось оставить на старом месте? Вам пришлют их багажом, да?
Корралл ничего не ответила и лишь покачала головой.
– Бедняжка! Наверное, то, что случилось с вашими родителями на Востоке, оказалось суровым испытанием для вас? Ну, вот… Подождите-ка… Давайте я схожу и посмотрю на чердаке нашего дома… Думаю, принесу вам кое-что из кухонной утвари.
Анджелика почувствовала, как благодарность переполняет ее душу. Причем не столько за экономию средств, – хотя она оценила и это – сколько за доброту и участие этой пожилой женщины. Приятно иметь такого друга.
Затем взгляд Корралл упал на сидячую ванну, стоявшую в углу, справа от камина. Неожиданно для нее самой в воображении возник образ Девлина, погрузившегося в горячую воду; вокруг него клубами поднимается пар; его волосы слипшимися прядями закрывают лицо, а длинные ноги свисают по сторонам, когда он смывает грязь, пот и усталость проведенного в поле дня.
Анджелика почувствовала, как начали гореть щеки, и повернулась спиной к предмету, вызвавшему столь грешные мысли.
В центре комнаты располагался стол и деревянные скамейки. Здесь же приютился и старый, с высокой спинкой, стул, который тоже подарили Фарленды. На него сейчас как раз усаживал Девлин малыша.
Неожиданно их взгляды встретились. В течение минуты он и она не решались ни отвести глаза, ни что-то сказать. Анджелике хотелось заговорить первой, чтобы прервать затянувшееся молчание, но язык отказывался поворачиваться: перед взором онемевшей женщины по-прежнему стоял Брениган с мокрыми от пара и вьющимися волосами. Наконец Девлин, не выдержав, проговорил:
– Спальня вон там, через ту дверь…
В его тихом голосе явно слышались нотки доброты и… По спине Корралл прокатилась волна дрожи.
Она посмотрела на узкую створку посередине внутренней стены. В этот момент Анджелика почувствовала, что ее лицо не бледнеет, а заливается краской смущения еще больше.
Корралл нерешительно обошла стол и остановилась перед закрытой дверью. Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, она положила ладонь на ручку и повернула ее.
Анджелика знала, что увидит там кровать, достаточно большую для двоих, покрытую лоскутным стеганым одеялом. Но она очень боялась другого… Ее собственное воображение может нарисовать и иную картину.
Так оно и случилось!
Корралл представила, как он лежит в постели, укрытый до пояса одеялом и с открытой грудью, слегка заросшей черными волосами. Ей захотелось отбросить покрывало в сторону…
Анджелика быстро закрыла дверь, ведущую в спальню, пока ее богатое воображение не разыгралось совсем.
– Я, наверное, начну готовить ужин, – еле слышно пробормотала она, не осмеливаясь посмотреть на Девлина.
Брениган закрыл ворота и пошел прочь от загона.
Сумерки быстро спускались на землю, удлиняя тени и окрашивая небо в цвет вороненой стали. Из каменной трубы дома поднималась вверх ленточка дыма, иногда вспыхивая точками ярких искр.
Ужин, наверное, уже готов. Анджелика скоро позовет его. Девлин почувствовал, как его охватывает благодатное спокойствие, совершенно неожиданное после стольких дней трудов и суеты.
Он ощутил себя уставшим, почти изможденным, после этих недель, которые он провел в лесу, валя деревья, выкорчевывая пни, борясь с упрямой травой и сорняками. Даже его тело начинало протестовать, не справляясь с непривычными нагрузками.