Страница 3 из 114
На улице грохнуло — проходил грузовик.
Внутри было тихо. И впервые за всё утро — тепло.
Григорий вернулся чуть позже полудня, как и обещал. Дождь продолжал барабанить по крыше, как сбившийся метроном. Он вошёл с краю, не глядя по сторонам, откинул полог из мешковины и прошёл к дальнему углу склада, где устроил нечто вроде своего «офиса»: три ящика в ряд, на одном — бутылки водки, свёртки с тканью, пачки сигарет «Ява», на другом — папка, жёлтый карандаш и аккуратный пепельник из консервной банки.
Анна поднялась, поправив влажную майку под курткой.
— Ну что, — сказал он, устраиваясь на ящике и закуривая. — Пришло время оформить твою... прописку.
— Паспорт?
— С фотографией. Вот.
Он достал из кармана кожанки маленькую коробку, открыл крышку — внутри была мыльница с аппаратом: серебристый, пузатый, с обмоткой из чёрной кожи. Анна узнала: действительно «Полароид».
— Могу сделать, как ты сказала: родилась в Москве, по специальности — юрист. Тут никто особенно проверять не будет. Тем более, ты и говоришь по-умному.
— А имя?
— Анна Николаевна Коваленко. В самый раз. Есть такая актриса в Театре кукол, но ты — другая.
Анна усмехнулась.
— Мило.
— Улыбнись.
Он щёлкнул затвором. Через пару минут тёплая бумага легла на ящик. Из серого пятна проступило лицо: мокрые волосы, настороженные глаза, мимика — будто между усталостью и вызовом.
«В 2005 году мне делали паспорт в многофункциональном центре. За двадцать минут. Тут — на ящике, воняя табаком, под партсборщину с громкоговорителя».
Григорий достал бланки. Бумага была плотная, с водяными знаками.
— Это не фальшак. Просто незаполненные. С печатью тоже не обман: один товарищ у меня с типографии. Сюда — штамп, сюда — подпись. Ну и трудовую тоже начнём. Где хочешь работать?
— Адвокат.
Он удивлённо поднял бровь.
— Серьёзно?
— Серьёзно.
— Тут таких не жалуют.
— Я справлюсь.
Он пожал плечами.
— Справишься — значит, так и быть.
Анна смотрела, как он заполняет строки, аккуратно, с нажимом, будто в анкете заключённого. Сердце било в висках.
«Я шла по административке, защищала по экономическим. А теперь… покупаю себе документы. За серёжки и молчание».
Он закончил, протянул ей бумаги.
— Вот, держи. Всё честно. Не шучу.
Анна взяла документы. Бумага шуршала в руках, пахла типографской краской.
— Тебе серьги и браслет.
Она сняла украшения, положила на ящик.
Григорий сразу убрал их в карман.
— А теперь слушай. Иногда мне надо кое-что… узнать. Без лишних вопросов. Люди, связи, кому что сказал. Ты вроде сообразительная. Если что — просто узнаешь и скажешь. Без бумаг, без следов.
— Я не шпион.
— Я и не прошу. Просто — ухо да глаз. Иногда.
Анна кивнула.
— Посмотрим.
— Вот и договорились.
Он достал ещё одну пачку «Явы» и протянул.
— На всякий случай. Тут курят все. Даже кто не курит.
Анна взяла, не распечатывая.
— Спасибо.
— Паспорт положи в укромное место. Завтра скажешь, куда устроиться хочешь. Я помогу.
— А где я буду жить?
— Тоже найдём. Есть одна комната на Чернопрудной. Хозяйка — добрая, глаз плохой, слух ещё хуже. Зато не задаёт вопросов.
Анна кивнула.
Он встал.
— Ладно, Аня-адвокат, теперь ты — гражданка. Официально. До вечера тут пересиди. Потом покажу дорогу.
Он ушёл, оставив за собой запах дешёвого одеколона и табака.
Анна осталась на ящике, держа в руках паспорт и трудовую. Документы были настоящими. А значит — был шанс.