Страница 31 из 46
– Успел… чуть не убить меня своей чугунной башкой, – сказал Тик-Так, поднявшись на коротенькие ножки и потирая здоровенную шишку на лбу. – Не Эмобой, а долбобой какой-то!
– Черт, да скажите же скорей, я уложился в час? И где эта черная невеста, лгунья Маргит? Я же видел ее здесь.
– Боюсь, Эгор, что чуда не случилось. Час закончился пару минут назад, – развел лапами участливый Кот. Мания понуро кивнула головой.
– Королева улетела, сказав, что завтра ждет тебя во дворце.
– К черту дворец! Маргит подставила меня. Решила показать мне свою силу. Ну ладно, я уверен, что успел. Я уже выбирался из сна мертвого человека, и это было совсем иначе. Рита проснулась, я знаю. Я просто слишком глубоко нырнул в ее спящее сознание и поэтому так долго выбирался, может быть, как раз эти пару минут.
– Хорошо бы это было так, – сказала Мания. – Мне всегда так жатко этих глупых самоубийц из-за любви. Убить свою живую душу – это так ужасно.
– Эгоистичные твари, – сказал клоун, – хотят свои страдания перенести на мир. А мучаются прежде всего самые их близкие люди.
– Согласен, – сказал Кот. – Но как тебе, Эгор, удалось ее разбудить?
– Насчет самоубийства в данном случае я бы поспорил. Здесь не обошлось без доброй Королевы. А разбудить Риту оказалось нереально тяжело. Просто адски. Пришлось даже заняться с ней любовью, – ляпнул и тут же пожалел об этом Эмобой.
– Романтично, – сказала Мания. – Ты отдал ей часть силы, часть души. Это очень опасно. Так рисковать собой нельзя, – сказал Кот.
– Ну, я не сказал бы, что это было отвратительно. Просто я не знал, что делать, у меня закончились все доводы.
– И воспользовался тем, который в штанах, – сказал клоун.
Эгор впервые видел Тик-Така в таком состоянии. Всегда красное лицо шута побледнело, глаза свирепо сжались, он раскачивался на своих огромных башмаках вперед-назад и сжимал-разжимал пухлые кулаки.
– Ну да, – простодушно хвастал Эмобой, породив парочку летучих свинок, – все прошло просто фантастиш. Мне довелось и в прошлой жизни бывать с Риткой в постели, но в этом сне…
– А как же Кити? – тихо спросил клоун.
– Кити? Кити там тоже, кстати, тусовала сначала. Это же был сон, толстяк! Расслабься. Что за наезды? Я спас девчонку. Я уверен, что она проснулась. Я вернул Кити подругу с того света.
– Ты же говорил, что любишь Кити? – еще тише, как бы себе под нос, насупив брови, спросил клоун.
– Люблю, – сказал недоумевающий Эгор, – очень люблю. Похоже, я тебя очень сильно треснул в лоб. Что за наезд? Это всего лишь сон. Я спасал девчонку. Она умирала, я не мог ей отказать.
– А в той жизни? Ты сказал, что трахался с ней в той жизни? Что, тоже не мог отказать своему бревну в штанах? – Клоун говорил все громче и вразвалочку подходил к Эгору. – Безотказный ты наш.
– Ой-е, – присвистнул Эгор. – Толстяк, тормози! Моя жизнь – не твое свинячье дело. По…
Договорить он не успел, рука клоуна молнией сверкнула в воздухе, и Эгор получил оплеуху такой неожиданной силы, что свалился со своей кровати и укатился под стоявшую рядом.
– Предатель! – услышал он в подкроватной темноте удаляющийся крик клоуна, а когда вылез, увидел вдали лишь уменьшающийся силуэт красного друга.
– Чего это с ним? – не понял Эгор. – Безумства чьего-то объелся? Куда он дернул?
– Не знаю, – сказала Мания. – Мне кажется, он перенервничал, пока ты пропадал во сне у Риты. Боялся, чтобы с тобой не случилась какая-нибудь неприятность.
– Нет, это он меня за Кити, – сказал задумчиво Эгор. – Может быть, и правильно.
– Чрезвычайно эмоциональный клоун, – кивнула Мания.
– Слава Создателю, одной большой проблемой меньше, – довольно вздохнул Кот. – Эмобой, может быть, поспешим во дворец с двумя хорошими новостями: и Рита спасена, и клоун исчез.
– Что значит – исчез? Тик-Так мой друг. Сейчас пойду найду его и набью ему его толстую морду. Что-то ты перестал мне нравиться, Кот в кедах, он же королевская подлиза. Иди к своей Маргит и скажи, что завтра я приду во дворец, как обещал. А пока я пошел искать Тика. Куда он ускакал?
– В сторону барбикенства, в центр, – сказала кукла. – Можно мне пойти с тобой? Тебе понадобится провожатый, а я там родилась. – Правда, тебе запрещено там появляться, – напомнил Кот.
– Со мной ее никто не тронет. Я – Эмобой, ваш завтрашний правитель.
– Ну-ну. Счастливого пути. До встречи во дворце. – Кот, важно задрав свой полосатый эмо-хвост, не спеша удалился.
Эгор с Манией, напротив, пошли очень быстрым шагом. Центр города от Спального района находился не очень далеко, но и не совсем близко. Улицы, по которым они шли, были ничем не примечательны, все те же пыльные черно-розовые мостовые и пустые кукольные домики. Лишь изредка навстречу попадались парочки гуляющих эмо-кидов. Но Эгор с Манией проносились мимо них так быстро, что те не успевали их узнать. Стемнело, улицы стали сужаться. Вдалеке замелькали яркие, странно разноцветные для Эмокора огоньки, и даже послышалась веселая музыка. Эгор не поверил своим ушам, услышав «Бип-пип-пип – мой сигналит джип», и вопросительно взглянул на Манию:
– У меня глюки?
– Нет, Эгор, это барбикенство, райончик, полный радости и удовольствий. Главное – не подавиться ими сразу, – сморщила физиономию безглазая кукла.
– Вообще-то я люблю веселье, – сказал Эгор, – а клоуну здесь самое место. Не пойму, чего же он раньше сюда не сбежал?
Мания промолчала. Улица, по которой они шли, заканчивалась большим шлагбаумом, на котором аршинными розово-черными буквами было написано: «Эмо-кидам вход строго запрещен».
– Смешно, – сказал Эгор. – Приколисты.
За шлагбаумом сиял огнями широкий проспект, по которому разгуливали компании и парочки нарядных и вальяжных барбикенов. Розово-черные цвета все равно преобладали в цветовой гамме района, а то, что показалось разноцветьем привыкшему к двуцветному миру глазу Эгора, оказалось лишь добавлением двух цветов: желтого и красного.
– Национальные цвета барбикенства, – сказала, поймав его взгляд, Мания. – Золото – цвет достатка, красный – цвет плотских удовольствий.
Они уже совсем подошли к шлагбауму, когда увидели собак. Хотя, может быть, эти существа только походили на них, а скорее даже на гиен. Но поскольку они однозначно охраняли шлагбаум, в мозгу Эгора стереотипно просигналило: «Собаки». Они не увидели их раньше, поскольку зверюги замечательно мимикрировали под окружающую их красно-розово-черную среду. У них в наличии имелось по две мерзкие лобастые башки с разверстыми розовыми пастями, усаженными желтыми зубами, и по три пары резвых кривых ног, на которых они на всех парах неслись к Эгору и Мании. Неслись, не издавая ни звука, лишь со свистом рассекая воздух мускулистыми телами.
– Презрение и самодовольство, – выкрикнула, как пароль, кукла, но твари не обратили на это никакого внимания.
Эгор уже чувствовал их мерзкий мускусный запах, когда в нем поднялась волна отвращения и ненависти, которая вырвалась из бойницы его глаза и вмиг раскатала незадачливых псов в пятнистые блины по мостовой. Блинов получилось очень много, и от них поднимался вонючий пар. Мания вытерла рукой испарину со лба Эгора и достала из своей сумки футболку «КС». Впервые Эгор увидел ее одетой сверху, но спрашивать ничего не стал. Все и так понятно. У негостеприимного района существовали свои законы.
– Я думаю, Кот редкий гость в этих местах, сказал Эгор.
– Он здесь не был и не будет никогда, – сказала Мания. – Презрение и самодовольство – сторожевые псы района – питаются глупыми эмо-кидами, забредшими сюда, ну и злобой, глупостью, страхом и прочей дрянью, избытки которой Королева разрешает барбикенам им скармливать.
– А вдруг они сожрали Тик-Така? – испугался Эгор.
– Не думаю. Он существо не этого мира и вообще, по-моему, несъедобный.
– Да, думаешь? Как красный мухомор?
– Да, точно. Если он здесь, мы это быстро узнаем, – сказала Мания, и они вышли на широкий проспект, ярко освещенный нарядными фонарями и неоновой рекламой на домах.