Канатная плясунья

Усадив Энн на тюфяки, Кэрис рассказала девушке все, что знала сама. Когда ее рассказ подходил к концу, с улицы послышался топот многих ног и скрип колес повозок. Кэрис подбежала к окну и, высунувшись как можно дальше, успела увидеть, как через перекресток, где их улица соединялась с главной, в сторону западных ворот города направляется группа воинов.

– Если ты все еще хочешь остаться со мной, – сказала Кэрис, – мы должны поспешить. Войска выходят из города, и я уверена, что те, кто будет следовать за ними, не вызовут подозрения. Я нагружу тюками двух наших лошадей, и, думаю, охранники у ворот пропустят нас без лишних вопросов.

– Да, – подтвердила Энн. – Они не обязаны останавливать тех, кто покидает город, если, конечно, не произошло ограбление или какое-то другое происшествие. Но я не умею ездить верхом и... и не думаю, что смогу угнаться за твоими шагами. Я буду, конечно, стараться идти как можно быстрее...

Кэрис была тронута отчаянной решимостью девушки и сжала ее руку.

– Ты сядешь позади меня и будешь крепко держаться, а я привяжу тебя к седлу, чтобы ты не упала, даже когда твои руки устанут. Будет страшно... Я перепугалась до смерти, когда Телор в первый раз посадил меня на свою лошадь, но ничего по-настоящему опасного в этом нет. Я надеюсь, что в том плане, который я придумала, тебе ничего не будет угрожать, но давай начнем собирать тюки, если ты все еще не передумала ехать со мной и не боишься испытать на себе ярость отца. Если ты сейчас убежишь домой, то ничего умнее этого сделать нельзя, я же не подумаю о тебе плохо, клянусь.

Энн ничего не ответила, она просто поднялась и стащила с тюфяков одеяла. В одно из них Кэрис завернула старую арфу Телора, подумав о том, что же произошло с лютней. Потом одежду, кольчугу Телора, пояс, шлем и все остальные вещи девушки увязали в другое одеяло, оставив лишь несколько полосок ткани от платья Кэрис для выступлений, чтобы привязать Энн. Кэрис остановилась и сказала:

– Энн! Ты ведь не можешь ехать верхом в таком виде. Черт побери, что другое ты можешь надеть?

– В кухне у меня на всякий случай есть старое платье, – ответила девушка. – Помоги мне раздеться.

Энн спустилась вниз в одной сорочке, в то время как Кэрис засунула в тюк с вещами рубашку и сарафан девушки и обнаружила, что теперь одеяло не так-то просто завязать. Тихонько выругавшись, Кэрис вытащила из тюка две самые объемные вещи – плащи Дери и Телора и с беспокойством взглянула через плечо на залитое лунным светом чердачное окно. Теперь она поняла, что ей и Энн понадобятся эти плащи, хотя, когда вынимала их из тюка, этого еще не знала, и почувствовала, что понять это ей помогла Пресвятая Богородица. Когда Кэрис увязала тюки и опустила их на землю с помощью своего каната, Энн уже ждала ее, слегка дрожа от свежести ночного ветерка, но прежде, чем надеть плащ Дери, девушка обняла его и крепко прижала к лицу, вдыхая запах.

Тюки удачно уместились на одной лошади. На другую Кэрис нагрузила остатки сена, чтобы скрыть седло, а мешки с небольшим количеством зерна развесила по бокам. Закрепив канат на передней луке своего седла, Кэрис сложила третье одеяло в виде подушечки и, положив его на круп лошади, привязала позади седла. С помощью скамеечки из кухни она помогла Энн взобраться на лошадь, привязала ее к седлу полосками ткани от своего платья. Энн вцепилась в седло, дрожа от страха, но молчала. Кэрис привязала поводья лошади, нагруженной тюками к седлу другой, взяла поводья в руки, села в седло, и они тронулись в путь.

Кэрис было почти так же страшно, как и Энн. Ее едва ли можно было назвать опытной наездницей, к тому же приходилось постоянно следить за тем, чтобы Энн не упала, и проверять двух груженых лошадей, а также править самой. Но, к счастью, животные были не особо молодыми, и даже несколько дней отдыха не прибавили им резвости. Улицы города были пустынны и тихи, ничего не напугало лошадей, и благодаря такому медленному продвижению Энн могла понемногу привыкать к своему новому положению и движению животного под ней.

Ворота были открыты, словно ожидали, что через них проехали еще не все воины, и охранники не обратили внимания на две закутанные в плащи с опущенными капюшонами фигуры. Еще долго после того, как девушки благополучно выехали на дорогу, обе молчали. Кэрис боялась, как бы их женские голоса не донеслись до охранников. Энн вовсе не решалась открыть рот, потому что могла издать только исполненный ужаса крик. Кэрис первая справилась со своим страхом и, чувствуя, как испуганно вздрагивает Энн, решила отвлечь внимание девушки от поездки верхом.

– Не бойся, Энн. Ты не сможешь упасть, как бы сильно тебя не трясло. Слушай меня, а не держись так крепко за седло, и скоро свыкнешься с ритмом езды и почувствуешь себя более удобно.

– Я никогда не почувствую себя удобно, – вздохнула Энн. – Мне кажется, я сижу на горохе, но я постараюсь слушать тебя.

– Очень хорошо. Я уже рассказывала тебе, как Орин убил лорда, хозяина Марстона, и учителя Телора, Юриона, и что Телор надеялся убить Орина. Чтобы побудить лорда Уильяма захватить поместье, он пообещал ему пробраться в Марстон и подпилить засовы на воротах, чтобы они распахнулись при первом же натиске атакующих.

– Мне кажется, твой Телор – человек с причудами, – заметила Энн уже гораздо более естественным тоном.

– Когда ты узнаешь мужчин получше, то поймешь, что у них у всех есть свои причуды, – ответила Кэрис. – Если бы это было не так, разве не попытался бы Дери убедить Телора отказаться от столь безумного плана? Разве он это сделал? Вовсе нет! Он только расстроился, что не может поехать вместе с Телором, так как карлика легко там узнают. Я знаю, ты хочешь спросить, почему я не попыталась отговорить их от их планов. Все дело в том, что мужчины считают именно ЖЕНЩИН существами с причудами и ни за что не хотят их слушать.

Энн тихонечко засмеялась, и Кэрис почувствовала – девушка держится за нее уже не с таким отчаянием.

– Кроме того, – продолжала Кэрис, – в данном случае у Телора были веские причины сделать так, как он решил. Это объясняется жизнью артистов, и нужно много времени, чтобы ты все поняла.

– Расскажи мне, – попросила Энн. – Не о других артистах, а о том, как жили вы трое.

– Хорошо, – искренне сказала Кэрис, подумав, что Дери наверняка посмотрит на Энн с большим интересом после того, как девушка рисковала столь многим ради него. Энн должна знать это, потому что оказалась гораздо умнее. Конечно, она немного напоминает искательницу приключений, но, возможно, она рассчитывала заставить Дери взять ее с собой. В таком случае она, конечно, избежит гнева отца, но может столкнуться с вещами гораздо более жестокими, чем отцовские побои. Энн должна понять: жизнь артистов далеко не так сладка, как это кажется на первый взгляд.

– Я расскажу тебе о нашей жизни, но позже, продолжила Кэрис. – Сейчас я хочу объяснить, что ты будешь делать, и ты должна честно сказать, сможешь ли и есть ли еще что-нибудь, что ты умеешь, а я об этом не знаю. Телор, я думаю, войдет в Марстон завтра, Дери присоединится к войску лорда Уильяма и постарается ворваться в поместье в числе первых и помочь Телору, когда начнется штурм. Мне бы тоже хотелось проникнуть в поместье в это время. Двое – лучше, чем один, а трое – лучше двоих. Я не люблю драться, не знаю, как это делать. У меня есть ножи, и я умею ими пользоваться. Я хорошая акробатка и очень сильная для своего роста и смогла бы помочь Телору и Дери.

– Я могу отравить все поместье, чтобы они не смогли сражаться! – голос Энн прозвучал ликующе, но потом она прибавила более спокойно: – Если есть время. Даже после того, как они примут яд с пищей, большинству ядовитых растений потребуется время, чтобы начать действовать. Конечно, для этого мы должны проникнуть в Марстон. Как ты думаешь, мы сможем въехать туда верхом или же придется идти пешком?

– Боюсь, что проникнуть туда нам не удастся вовсе, – ответила Кэрис, которую опять немного ошеломила радость Энн при мысли, что она может отравить шестьдесят или семьдесят человек, которых даже не знала. – И я не думаю, что у нас будет время собрать эти растения.