Тень Анубиса

- Ищи дальше, дитя. Ищи знаки. И слушай шепот богов. Твой путь только начинается.

С этими словами, мерцающее сияние вокруг Исиды стало ярче, а затем медленно угасло, оставив Эмили одну в тишине библиотеки, с папирусами, хранящими тайны веков, и с пророчеством, которое теперь освещало ее путь. Она знала, что ее возвращение домой теперь связано не только с желанием, но и с выполнением предназначения.

Глава 4: Узы Крови и Предательства

Тихий шелест шелковых одежд, едва слышный шорох песка под сандалиями – так начиналась каждая ночь в царских покоях. Исида, верная служанка Нефертари, знала их ритм лучше, чем собственный пульс. Но в эту ночь тишина казалась напряженной, наполненной невысказанными словами и скрытыми намерениями. Она направлялась к покоям своего господина, Именхотепа, чтобы передать срочное сообщение от жрецов.

Дверь в покои была приоткрыта, и сквозь щель пробивался тусклый свет факела. Исида, привыкшая к безупречной исполнительности, замедлила шаг. Она услышала голоса, не принадлежавшие ее господину. Один был низким и властным, другой – резким и полным ярости. Исида узнала голос Аменхотепа, но второй был ей незнаком.

- …полностью готово, – доносилось изнутри. – В день праздника Вознесения, когда фараон будет ослаблен ритуалами, мы нанесем удар. Рамзес не ожидает ничего подобного от своего ближайшего окружения.

Исида замерла, сердце ее забилось как пойманная птица. - Удар? Фараон? Кто это говорит? – пронеслось в ее голове.

- А ты уверен, что, Нефертари невольно, не выдаст нас? – прозвучал незнакомый голос. – Она ведь боготворит Рамзеса.

- Нефертари? – Именхотеп издал короткий, сухой смешок. – Она наивна. Она думает, что любит его как фараона. Она не узнает о наших планах, пока не станет слишком поздно.

Исида почувствовала, как холодеют ее пальцы. Этот разговор был немыслим. Именхотеп, ее отец, один из самых доверенных советников фараона, замышлял нечто ужасное. И он был готов использовать Нефертари, как ширму для своих темных дел. - Хорошо, – ответил незнакомый голос. – Тогда договоримся. Через три дня, на рассвете. И помни, никого не должно остаться в живых, кто может нам помешать.

Исида отступила от двери, стараясь не издать ни звука. Каждый шаг назад казался ей вечностью. Она выбежала из коридора, ее дыхание стало прерывистым. Она должна была рассказать Нефертари. Но как? Как передать такое ужасное откровение?

Вскоре она оказалась в покоях Нефертари. Принцесса, уже облаченная в легкое ночное платье, сидела у окна, глядя на звезды. Ее лицо было задумчивым, но не тревожным.

- Исида? Ты вернулась так быстро, – проговорила Нефертари, повернувшись. – Что-то случилось?

Исида подошла ближе, ее руки дрожали. - Моя госпожа… я… я слышала кое-что.

Нефертари нахмурилась. - Что именно, Исида? Говори, не бойся?.

- Я была у покоев Аменхотепа, – начала Исида, подбирая слова. – Дверь была приоткрыта… И я слышала разговор, Аменхотепа … он говорил с кем-то о заговоре против фараона Рамзеса.

Лицо Нефертари мгновенно побледнело. - Заговор? Против Рамзеса? Это… это невозможно. Аменхотеп никогда бы не…

- Он говорил о дне праздника Вознесения, – продолжила Исида, ее голос дрожал. – Он сказал, что в этот день фараон будет ослаблен, и они нанесут удар. И он… он сказал, что вы, моя госпожа, даже не узнаете об этом, потому что он считает вас столь наивной, что вы послушаетесь его и повинуетесь его воли.

Нефертари отшатнулась, словно ее ударили.

- Нет! Это ложь! Он не мог… он любит фараона!

- Он говорил об этом с холодной уверенностью, моя госпожа, – настаивала Исида. – Он даже упомянул, что никто не должен остаться в живых.

Нефертари закрыла лицо руками. Слезы катились по ее щекам. - Как… как такое возможно? Сам Верховный Жрец, олицетворение мудрости и он всегда был предан фараону. Я не понимаю…

- Я сама не понимаю, моя госпожа, – прошептала Исида. – Но я слышала это своими ушами. И теперь вы тоже это знаете.

Наступила долгая, мучительная тишина. Нефертари подняла голову, ее глаза горели отчаянием и решимостью. - Исида, – сказала она, ее голос был низким, но твердым. – Я не могу поверить этому. Но я не могу и игнорировать это. Ты уверена, что правильно все поняла?

- Абсолютно, моя госпожа, – ответила Исида. – Я знаю голос моего отца. И слова которые он произносил были очень ясны.

Нефертари встала и подошла к окну, снова глядя на звезды, но теперь ее взгляд был устремлен вглубь себя. - Если это правда… если Аменхотеп действительно замышляет такое… это означает, что я должна сделать выбор. Выбор, который определит судьбу Египта. И мой выбор будет очень трудным.

Она повернулась к Исиде, ее глаза были полны боли. - Кому я могу доверять? Верховному Жрецу, чьи слова теперь звучат как яд? Или фараону, которого я люблю, но которого, возможно, Аменхотеп пытается уничтожить? И ты, Исида… ты мне веришь?

- Я верю своим ушам, моя госпожа, – ответила Исида. – И я верю вам. Я здесь, чтобы служить вам, что бы вы ни решили.

Нефертари кивнула, ее лицо было мрачным.

- Мне нужно время. Время, чтобы обдумать все. Но одно я знаю точно: я не позволю этому случиться. Я должна найти способ остановить это, не разрушив при этом все, что мне дорого. Исида, ты останешься со мной. Нам предстоит долгая ночь.

Лунный свет заливал покои, освещая лицо Нефертари, искаженное внутренним конфликтом. И в этой тишине, наполненной страхом и неопределенностью, Нефертари должна была найти путь к правде и спасению.

Глава 5: Испытание Верности

Сухие, раскаленные пески Египта хранили секреты, о которых не ведал даже сам фараон. А Хор, этот неуклюжий, но преданный служитель трона, и вовсе пребывал в блаженном неведении, погруженный в свои обыденные обязанности. Он был стражем, верным до мозга костей, и его жизнь вращалась вокруг защиты фараона и поддержания порядка в его величественном дворце. Но судьба, как известно, имеет свои собственные, зачастую коварные, планы.

Однажды, когда солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки охры и пурпура, Хор нес свою обычную вахту у покоев фараона. Тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом города, казалась особенно густой. Вдруг, из тени колонны, выступила фигура. Это был Амон, главный советник фараона, человек с лицом, иссеченным морщинами, и глазами, в которых таилась вековая мудрость, а иногда и нечто более зловещее.

- Хор, – произнес Амон тихим, но властным голосом. – Мне нужна твоя помощь в одном деликатном деле.

Хор, привыкший к приказам, выпрямился. - Ваше слово – закон, господин Амон. Что я могу сделать для вас?

Амон приблизился, его взгляд был пронзительным. - Ты знаешь, как важна стабильность для нашего царства. И как опасны те, кто стремится эту стабильность пошатнуть. Он сделал паузу, обводя взглядом пустой коридор. - Есть слухи… слухи о заговоре. О тех, кто хочет свергнуть фараона.

Сердце Хора учащенно забилось. - Заговор? Против фараона? Это было немыслимо. - Но кто… кто мог бы осмелиться на такое? – прошептал он, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

- Именно это нам и предстоит выяснить, – ответил Амон. - Но для этого мне нужна твоя помощь. Ты один из немногих, кому я доверяю безоговорочно. Твоя преданность фараону неоспорима.

Амон протянул Хору небольшой, искусно выделанный амулет. - Это знак. Если ты увидишь кого-то, кто попытается передать тебе это, или если ты услышишь разговоры, намекающие на предательство, ты должен немедленно сообщить мне. Это поможет нам выявить врагов, пока они не нанесли удар.

Хор взял амулет, чувствуя его прохладу в ладони. Он был тяжелее, чем казалось, отягощенный невидимой тяжестью ответственности. - Я сделаю все, что в моих силах, господин Амон. Ради фараона.