Страница 11 из 127
Что интересно, вопреки этой утвердившейся схеме, Д. И. Иловайский (1832–1920), подробно разбирая все известные древнейшие хронологические своды, не находит там Рюрика!
«…Тем же отселе начнём и числа положим», — написано в летописи. Этим отселе, по отношению к русской истории, оказывается первый год княжения Михаила, которое хронист полагает в 852 году:
«А перваго лета Михаила сего до 1-го лета Олга, русскаго князя, лет 29, а от перваго лета Олгова… до 1 лета Игорева лет 31; а перваго лета Игорева до 1 лета Святославля лет 83; а перваго лета Святославля до 1 лета Ярополча лет 28; Ярополк княжи лет 8; а Володимер княжи лет 37; а Ярослав княжи лет 40; тем же от смерти Святославли до смерти Ярославле лет 85; а от смерти Ярославли до смерти Святополче лет 60».
Помимо поразительно длинных сроков царствования отдельных лиц мы в этом перечне видим, что начало Руси ведётся не от призвания варягов, а от той эпохи, когда Русь явно положительно отмечена византийскими историками. Где же Рюрик? — спрашивает Иловайский. Нет его. «Мы в этом случае допускаем только одно объяснение, — пишет учёный, — а именно: легенда о Рюрике и вообще о призвании князей занесена в летописный свод, чтобы дать какое-нибудь логичное начало русской истории, и занесена первоначально без года; а в последствие искусственно приурочена к 862 году».
Тот же Иловайский — ещё в XIX веке! — отмечает то, о чём неоднократно говорил позже Н. А. Морозов, да и мы тоже: что все летописные (хронологические) своды дошли до нас в списках, которые не восходят ранее второй половины XIV века! И ещё одна примечательная фраза Иловайского: «Некоторые домыслы грамотеев, удачно пущенные в массу, впоследствии принимают как бы оттенок неопровержимых истин, особенно если в них отражается какой-нибудь общий (политический) мотив». Верно сказано!
Но «отставание от Европы» в деле составления исторических схем позволило нашим грамотеям-историкам убрать из русской истории многие анахронизмы! Интересное
«Сказание Иоакима», изобилующее «странными» представлениям о до-варяжском времени, было известно Карамзину; в его библиотеке находилось и «Сказание о Словене и Русе». Но Карамзин отказался писать эту «древнюю историю». Он начал её с призвания варягов. Так из истории Руси исчезли анахронизмы, причём по одной причине: их сознательно «вычистили». Можно предположить, что если бы за основу взяли другую схему, то мы имели бы теперь древнюю славянскую историю, содержащую и античность, и тёмные века, и средневековье, и возрождение древней античности… Причём наше «средневековье» (почему-то именуемое ныне «историей Древней Руси») было бы совсем другим.
В Европе после того, как в XVII–XVIII веках скалигеровская версия стала широко известной, массы историков продолжали придерживаться «неправильных» представлений. Вопреки «новой» схеме, они считали правдивыми летописные сообщения, согласно которым античность и средневековье совпадают. До Карамзина так было и у нас: наше средневековье совпадало с «их» античностью. Русский историк петровских времён А. И. Лызлов, например, без сомнений увязывает средневековых «тартаров» с античными скифами:
«И меньшая половины Скифии, яже над морем Ассийским, называется Тартария великая. Разделяется же Тартария великая от Скифии Имаусом горой великою и знаменитою: еже со одной страны — то Тартария, а еже от сея страны — то Скифия».
Где же находилась Великая Тартария? И что это за гора Имаус? Ныне ею считают Уральские горы, поскольку такое объяснение укладывается в схему, считающую исторических «монгольских татаров» предками современных монголов. Однако, отождествление Имауса с Уральскими горами — не более, чем версия. А если это кавказский Эльбрус? Или Карпаты? Других-то гор вблизи Скифии нет. Тогда исторические монголы к современным не имеют никакого отношения, также, как и «древний Китай» к современному, и вся история становится совершенно иной.
«О сих татарех монгаилех, иже живяху в меньшей части Скифии, которая от них Тартариа назвалась, множество знаменитых дел историкове писали. Яко силою и разумом своим, паче же воинскими делы на весь свет прославляхуся… Никогда побеждени бывали, но всюду они побеждаху. Дариа царя перскаго из Скифии изгнаша; и славнаго перскаго самодержца Кира убиша… Александра Великого гетмана именем Зопериона с воинствы победиша; Бактрианское и Парфиское царства основаша».
Мы тут видим, что татаро-монголы XIII–XIV веков колотят героев античной древности. Далее Лызлов излагает версию Д. Ботера о еврейском происхождении монголов: якобы некий народ пошёл с запада на восток в страну Арсатер, и превратился затем в грозу Европы, придя назад на запад под знамёнами Чингисхана.
Лызлов пишет:
«Обаче множайшая часть списателей глаголют сице: яко Арсатер страна область есть Белгиана, отнюду же жидове под именем татарским изыдоша лета от воплощения 1200, во время великого Кингиса, иже утвержаше царство Китайское».
Комментарий историка Ю. А. Мыцыка:
«Мнение… о происхождении татар от угнанных ассирийцами в плен евреев лишено основания».
Понятно: основания не лишена только традиционная схема. Всё, что ей противоречит, необходимо выкинуть.
Но того же мнения, что и Лызлов, придерживались по многим вопросам Иордан (историки «поселили» его в VI веке), Орбини (ум. в 1614) и другие. У Орбини читаем, что славянский народ:
«…озлоблял оружием своим чуть ли не все народы во вселенной; разорил Персиду: владел Азией, и Африкою, бился с египтянами и с великим Александром; покорил себе Грецию, Македонию, Иллирическую землю; завладел Моравиею, Шленскою землёю, Чешскою, Польскою, и берегами моря Балтийского, прошёл во Италию, где много время воевал против Римлян».
Против древних, надо полагать, римлян.
В XVIII веке В. Н. Татищев писал:
«…из Диодора Сикилиского и других древних довольно видимо, что славяне первее жили в Сирии и Финикии… Перешед оттуду обитали при Чёрном мори, в Колхиде и Пофлагонии, а оттуда во время Троянской войны с именем Генети, Галли и Мешини, по сказанию Гомера, в Европу перешли и берег моря Средиземного до Италии овладели, Венецию построили и пр., как древние многие, особливо Стрыковский, Бельский и другие, сказуют».
Здесь для нас интересно, что в число древних авторов вместе с Диодором и Гомером попали Стрыйковский, Бельский «и другие», творившие за 200 лет до самого Василия Никитича Татищева. Такие высказывания, конечно, противоречат схеме, в которой от Александра до появления Польши, Чехии, да и Венеции прошли многие столетия. А мы заметим, что Лызлов, Иордан и Орбини, так же, как крестоносцы XI века, которые в своих записках «на самом деле излагают античную историю» (по словам С. Лучицкой), тоже рисуют единую картину, где античность и средневековье — одно и то же суть.
В такой хронологии переустройство мира, затеянное Александром Македонским, едва ли не предшествует эпохе московских царей: Ивана III Васильевича, Василия III Ивановича, а то и Ивана IV Васильевича Грозного. Нам могут возразить, что нет, — дескать, времена Александра, в отличие от эпохи перечисленных русских царей, столь чудовищно далеки от нас, что никак не могло обойтись без ошибок, которые и порождают теперь сомнения. Но ведь и с нашими Иванами — дедом и внуком, тоже не всё ясно!
Во-первых, оба оказываются Грозными. Во-вторых, иногда Ивана IV Грозного именовали Иваном II. Карамзин писал:
«Ему — Ивану III (он и ныне третий, — Авт.) — первому в России дали имя Грозного… не будучи тираном, подобно своему внуку, Иоанну Васильевичу Второму (который у нас теперь четвёртый, — Авт.), он без сомнения имел природную жестокость во нраве, умеряемую силой разума».