Страница 28 из 97
«За этими стенами, скрытно от ваших и моих глаз, подчищают и приукрашивают обстоятельства гибели Дрю Саммерхэйза, готовясь явить их взглядам публики. Его ждут торжественные похороны, по всей стране будут приспущены флаги, повсюду будут вспоминать жизнь этого человека. Но тайна его смерти будет погребена в глубоком мраке, прикрытая обычными словесами. Чего они боятся? К чему может привести нас эта тайна? Уже пронесся слух, что полиция не удовлетворена версией самоубийства… Мои источники сообщают, что на его рукаве нет порохового ожога, а значит, не он спустил курок – правда ли это? И – эксклюзивная информация для „Крайнего срока“! – нам стало известно, что в понедельник Дрю Саммерхэйз первым делом собирался встретиться в Гарвард-клубе не с кем иным, как со своим партнером и старым другом президента Боннера Беном Дрискиллом, которого прочат на смену Дрю в качестве крестного отца „Баскомб, Лафкин и Саммерхэйз“. Что таится здесь между строк? Как вы помните, несколько дней назад я предсказывал катастрофу, ожидающую кампанию Боннера в конце недели. Очевидно, я никак не мог предвидеть этой трагедии, но… какие еще несчастья ожидают Боннера? Мы вместе с вами выясним это… Позвольте уже сейчас сказать вам, что на устах у всех, кто вхож в большую политику, сегодня простой вопрос: не тянутся ли ниточки от таинственной гибели Дрю Саммерхэйза до самого Белого дома? К озабоченной выживанием администрации президента Чарльза Боннера? Завтра вечером мы будем знать больше… С вами „Крайний срок“ и Арнальдо Ласалл».
Взрыв музыки, раскаты барабанной дроби, воинственный марш для армии зрителей Ласалла, и под эту музыку Ласалл повернулся и устремил взгляд за ворота на скрытый туманом дом.
Когда зазвонил телефон, Дрискилл крепко спал. Разлепив глаза, он первым делом убедился, что по стеклам все так же стекают струйки дождя, потом вспомнил, что в гостиной спит Макдермотт и будить его совершенно ни к чему. Он ухватил трубку на середине второго звонка. Быть может, звонила Элизабет. Часы у кровати показывали одиннадцать – значит, в Лос-Анджелесе всего восемь часов.
Он с жадной надеждой откликнулся в трубку.
– Это ты, Бен? Это Чарли. – Кажется, президент был настроен на долгий неторопливый разговор.
– Да, Чарли, это я.
– Ты ведь еще не спал?
– Нет, ну что ты? Разве я могу спать, когда народ нуждается во мне…
– Для тебя нет ничего святого, сынок.
– Я не выспался, Чарли. А раз уж мы с тобой такие старые друзья и все такое… – Бен перевел дыхание, – давай без лишней болтовни. Какого черта ты мне не сказал о Хэйзе Тарлоу? Он был мне другом, работал на контору Баскомба…
– Чего не сказал? – Голос президента внезапно стал чужим и холодным.
– Что он мертв, вот что, черт бы тебя побрал. Что ты тянешь? Я что, враг тебе? Зачем от меня скрывать? Или меня выставляют за дверь? – Во рту у него пересохло.
Он старался не разбудить Мака, но от злости хотелось заорать или вышвырнуть что-нибудь в окно.
– Конечно, ты не враг – как ребенок, право слово! Я всегда рассчитываю на тебя.
– На что тут рассчитывать, если я не все знаю? Что хорошего может посоветовать тот, кто не в курсе, а?
– Прояви терпение, Бен. Можно я все объясню?
– Честное слово, это твоя единственная надежда.
– Ладно, Бен. – Президент снова что-то пил. Бен слышал, как он глотает, слышал звяканье льдинок. Он никогда не пьянел. Никогда. – Тебе это не понравится…
– Мне это уже не нравится. Давай дальше.
– Факт тот, что тебе предстоит стать номером первым в «Баскомб, Лафкин и Саммерхэйз». Должен сказать, тебя ждет уйма работы, и вот почему: за последние несколько дней таинственным образом скончались двое… Дрю и Хэйз Тарлоу. Всем известно, что Хэйз работал на Дрю и разгребал проблемы администрации. Если кто-то копнет поглубже, обнаружит связь с Белым домом. Твоя проблема… что грязью будут забрасывать контору Баскомба. Ваша фирма предстанет не в лучшем свете, вы окажетесь под прицелом средств массовой информации…
– Где ты набрался такой дури? А, погоди-ка… господи, ну конечно, Олли! Олли наговорил гадостей о фирме, а ты и проглотил все целиком. Чарли, может, ты упускаешь…
– Тебе пора бы перерасти свары с Олли. Советник Белого дома просто указал мне некоторые простые факты. Что дурного в заботе о репутации своей фирмы? Он прав, Бен, коротко и ясно.
– Он набит дерьмом, коротко и ясно, и он ненавидит нашу дружбу. Он вообразил, что из-за меня играет вторую скрипку – и свихнулся на этом. Эта маленькая диверсия должна успокоить его душу.
– Слушай, ты же сам не хотел влезать в вашингтонские дела – так какого черта лезешь в бутылку? И кто тебе рассказал о Тарлоу?
– Это к делу не относится.
– Ларки?
– Нет, не Ларки…
– Черт бы побрал этого Мака! Это Мак, верно?
– Я услышал об этом в баре «Уилларда». Об этом известно всему Вашингтону – кроме меня.
– Не морочь мне…
– Чарли, тебе придется обратиться в тайную полицию, чтобы выжать из меня ответ.
– Ох, Бен, бога ради!
– А теперь выкладывай! Что случилось с Тарлоу?
– Поверь на слово, не могу я пока рассказать. Потерпи.
– Даже не надейся. Либо ты мне рассказываешь, что произошло, либо, Чарли, поцелуй меня в зад на прощание. Я не шучу. Я никогда больше не отвечу на твой звонок. Я ради тебя пальцем не шевельну… Я стану экс-приятелем президента. Поверь. Ты меня знаешь.
– Ну ты и сукин сын, – тихо проговорил президент. – Вообразил, что я в тебе нуждаюсь…
– Рассказывай, что случилось с Тарлоу, или спокойной ночи, Чарли. И прощай.
– Ладно… я не из тех, кто забывает старую дружбу. И надеюсь, что еще вернутся хорошие времена. Ладно, рассказываю. Будешь в деле, если тебе этого так хочется. – Он снова глотнул. – Этим утром мы получили сообщение, что Хэйз Тарлоу зарезан насмерть два дня назад.
– Убийство… Где? Чем он занимался?
– Он убит в городке под названием Сентс-Рест…
– В Айове.
– Именно так. Айова.
– Не совсем его территория. Что он там делал?
– Встречался с человеком по имени Герб Уоррингер. Ни мы, ни НДК его не посылали. Считают, что убит он был, возможно, вечером в четверг. А вечером в пятницу погиб Дрю. Знаю, о чем ты думаешь – не выполнял ли он работу для Дрю? Понятия не имеем. А ты как считаешь? Ты с ним давно встречался?
– Давно, и Дрю целую вечность о нем не упоминал. Помнится, Хэйз заходил в контору прошлой осенью. А кто такой Герб Уоррингер?
– Насколько мне известно, друг Боба Хэзлитта. И член совета директоров «Хартленд».
– Ну, и что известно обо всем этом Уоррингеру?
– Мы не знаем, потому что до сих пор его не удалось разыскать.
– Тарлоу собирался повстречаться с другом Хэзлитта. Что за этим кроется?
– Я не знаю, Бен. Три простых слова. Я. Не. Знаю.
– Как ты узнал об убийстве?
– Позвонил председатель отделения партии в Сентс-Ресте. Кажется, узнал от копов, которые нашли тело. Словом, он позвонил Кларку Бекерману из НДК – они хорошо знакомы. А Кларк позвонил Маку – часов в шесть утра в субботу… Господи, ну и утречко выдалось! Уж коль дождь, так ливень!
– Есть ниточки к убийце?
– Никаких.
– Вот почему ты решил, что Дрю убит.
– Бен… я вычислил, что если убили Хэйза, могли убить и Дрю. Не верю я в совпадения.
– Что ты собираешься предпринять?
– Мы не можем лезть в дело об убийстве где-то в Айове.
– Зато Дрю – мое дело, очень даже личное.
– Черта с два! Теперь послушай меня, Бен – я не могу возиться еще и с тобой. Давай возвращайся в Нью-Йорк и держи фирму на плаву. – Помедлив, Боннер добавил: – Теперь между нами все чисто.
– Советую тебе присматривать за Олли Ландесманом, дружок. Если потребуется кнут, не стесняйся. И если станешь искать внутреннего врага, начни с Олли.
– Доброй ночи, Бен.
Дрискилл услышал щелчок. Он с облегчением подумал, что дружба не полетела к черту. Бен знал, что не шутил.