Поклонник

Горький вкус близости. Глава 29

Эмма.

Мы подъехали к дому.

Машина замедлила ход и мягко остановилась у обочины.

— Вот и приехали, — тихо произнёс Кирилл, глядя куда-то вперёд, будто не замечая меня рядом.

— Спасибо тебе, — сказала я негромко, словно боялась нарушить хрупкое равновесие.

Кирилл не ответил. Только посмотрел на меня. Долго. Словно хотел что-то сказать, но передумал. А потом едва заметно улыбнулся.

Я открыла дверцу, вышла и захлопнула её. Воздух снаружи оказался холоднее, чем я ожидала, и тишина вдруг ударила по ушам.
Сделав несколько шагов к подъезду, я ощутила, как сердце стучит всё сильнее — будто оно отказывается идти дальше.

Я обернулась.

Машина всё ещё стояла у обочины. Сквозь лобовое стекло я увидела, как Кирилл сидел, уронив голову на руль.

Сердце болезненно дрогнуло.

Я стояла так несколько секунд, потом — почти не осознавая, что делаю — вернулась обратно к машине и постучала в стекло.

Кирилл вздрогнул и поднял голову. Окно опустилось.

— Что-то случилось? — спросил он хрипло.

Я покачала головой, глядя прямо в него.

— Нет. Всё нормально. Прости. Просто... — я на секунду замялась, — просто хотела спросить. Может... хочешь кофе?

Он посмотрел на меня. Долго. Словно пытался понять — я шучу или это правда.

— Кофе? — переспросил он медленно.

— У меня хороший. Не растворимый, — добавила я, чуть улыбнувшись.

Он заглушил двигатель.

— Только если с молоком, — тихо сказал он, выходя. — Чёрный я не пью. Слишком много горечи.

Я хмыкнула, приподняв брови:

— Ну надо же, а я думала, ты этой горечью питаешься.

Он посмотрел на меня в полоборота. В уголке губ мелькнул призрак улыбки — мимолётный, но настоящий.

— Иногда. Но сегодня... хочу чего-то мягче.

— Тогда тебе точно ко мне, — ответила я, открывая дверь подъезда.

Я толкнула дверь плечом, впуская его внутрь. Подъезд встретил нас приглушённым светом и запахом дешёвого моющего средства. Мы поднялись по лестнице — не спеша, почти молча. Только шаги, глухие и равномерные.

На площадке я обернулась.

— Не суди строго, я не готовилась к приёму гостей.

— А я и не гость, — спокойно ответил он.

Я не сразу поняла, как воспринимать его слова. Но ничего не сказала. Просто вставила ключ, повернула, и дверь мягко отворилась.

Он прошёл в квартиру, словно знал, куда идти. Я закрыла за ним дверь и не сразу пошла следом — смотрела, как он оглядывается.

— Так пахнет, — тихо сказал он.

— Чаем и микрозеленью? — я бросила ключи на полку и прикрыла дверь ногой.

— Тобой.

Я улыбнулась.

— Надеюсь, я вкусно пахну, — бросила я, направляясь на кухню.

— Слишком вкусно. — Ответил он, следуя за мной.

Я налила воду в чайник и молча поставила его на подставку.

— Ты не боишься? — спросил он вдруг.

Я посмотрела на него.

— Смотря чего.

— Меня.

Я на секунду замерла.

— Если бы боялась — не предложила бы кофе.

Тишина потянулась длинной нитью. Я почувствовала, как он приблизился. Медленно, почти бесшумно.

— Ты лукавишь.

— Нет.

Он шагнул ближе.

— Уверенна ?

Я слегка прикусила губу, не отводя взгляда. Сердце стучало слишком громко, и я была уверена — он его слышит.

— Не знаю, — ответила я тихо. — Но если бы была совсем не уверена... тебя бы тут не было.

Он усмехнулся. Его глаза скользнули вниз. На мои губы. Движение почти неуловимое, но от него мурашки побежали по коже. Напряжение в комнате сгустилось, как перед грозой. Я почувствовала, как сердце ударилось о рёбра. Один раз. Второй. Слишком громко.

Я закусила губу.

— Ладно, — выдохнула я, опуская ладонь ему на грудь. — Садись уже.

Он не стал сопротивляться. Лишь чуть наклонил голову, будто усмехнулся внутри. Сел за стол, двинул стул, но взгляд не отвёл.

Чайник щёлкнул, и я чуть вздрогнула, словно он вернул меня в реальность. Я налила воду в две чашки, бросила в каждую по ложке кофе.

— Сахар? — спросила я, не оборачиваясь.

— Только если ты мне его дашь, — ответил он после паузы.

Я усмехнулась под нос, взяла сахарницу, затем обе чашки. Осторожно поставила их на стол перед ним. Затем села напротив.

— Сам справишься?

Он поднял на меня взгляд снизу вверх — ленивый, чуть дерзкий, с той самой полуулыбкой, от которой тепло расползалось где-то под рёбрами.

— Сомневаешься во мне?

Я взяла его чашку и медленно пододвинула ближе.

— В тебе — точно нет, — бросила я, скользнув по нему взглядом.

Кирилл усмехнулся и опустил глаза на чашку, взял её в руки, понюхал кофе и поморщился.

— Скажи мне, — медленно начал он, — ты правда из тех, кто заливает нерастворимый кофе кипятком?

Я приподняла бровь.

— А что?

— Это варварство, Эмма. Такое делают только студенты в общаге... и серийные убийцы.

— Ну хорошо, — я сдержала улыбку. — Скажи спасибо, что не из под крана налила.

Кирилл поднёс чашку к губам, но не спешил пить.

— А молоко где? — протянул он с лёгкой улыбкой.

Я закатила глаза и с демонстративным вздохом поднялась из-за стола.

— Боже, какой ты душный, — бросила я через плечо, направляясь к холодильнику. — Может, тебе ещё плед, свечи и саундтрек к дождю?

— Если есть, то давай, — невозмутимо ответил он.

Я открыла холодильник, достала молоко, покачала им в руках, раздумывая, не вылить ли ему сразу в лицо. Потом всё же повернулась, подошла и поставила перед ним.

— Держи, гурман.

Он взял молоко, внимательно изучая упаковку, как будто хотел убедиться, что я не подмешала туда цианид.

— Цельное. — Он кивнул одобрительно. — Уже лучше. А то я начал волноваться, что ты напоишь меня овсяным.

— Ещё одно слово про овсянку — и в следующий раз получишь воду из-под крана, — предупредила я, усаживаясь обратно.

— Всё, всё. Молчу.

Он аккуратно налил молоко, размешал и сделал глоток. На мгновение закрыл глаза, будто был на дегустации в кофейне со звёздами Мишлена.

— Ну... жить можно. Хотя если бы ты добавила щепотку корицы и взбила молоко — я бы почти простил тебе кипяток.

— Кирилл, ты не перепутал меня с баристой?

Он усмехнулся.

— Пока ты не в фартуке с логотипом и без имени на груди — вроде бы нет. Но если вдруг появится бейджик «Эмма», я готов платить чаевые.

— С тебя — двойная оплата, если ещё раз усомнишься в моём кофе, — парировала я и сделала глоток из своей чашки.

— Ладно, признаю. Это лучший варварский кофе, что я пил. — Он наклонился вперёд, облокотился на стол, не сводя с меня глаз. — Хотя, возможно, вкуснее он потому, что ты напротив. Знаешь, обстановка влияет на восприятие. Ты — как уютная кофейня с плохим Wi-Fi, но где хочется остаться подольше.

Я прищурилась, скрывая улыбку.

— Значит, кофе у меня так себе, но зато атмосфера сносная?

— Атмосфера убийственная, — кивнул он. — Я бы даже сказал... сбивающая с рассудка.

— Кирилл...

— Да?

— Замолчи и пей.

Он усмехнулся, чуть приподняв чашку. На секунду задержал взгляд на мне — прямой, тёплый, почти вызывающий. Потом медленно поднёс чашку к губам и сделал глоток.

— Горячо, — заметил он, но не остановился.

Он пил молча, не отводя взгляда, будто этот кофе был не просто кофе, а что-то вроде вызова, принятого без слов. Каждый глоток — намеренно неторопливый, до самого дна.

Когда чашка опустела, он поставил её на стол, развернул к себе и провёл пальцем по ободку.

— Что после кофе?

Я приподняла бровь, сделав вид, что не понимаю.

— После кофе обычно моют посуду.

Он усмехнулся.

— Эмма, ты же понимаешь, что я не про посуду.