Страница 28 из 69
3 неделя — то же и аппортировка. Повышение требования к развитию дисциплины.
4 неделя — то же и приучение к дальним выстрелам, призыв внимательности по свистку, развитие злобы на постороннего человека.
5 неделя — развитие сторожевых инстинктов (отсутствие отвлечений).
6 неделя — то же и переход от аппорта к бринзелю (спец. вид аппорта), схватывание которого служит оповещением.
7 неделя — то же и переход развития сторожевых инстинктов от зрительного возбудителя к слуховому.
8 неделя — то же и удлинение времени настораживания.
9 неделя — общий комплекс работы охранения и шлифовка простых приемов воспитательного характера.
10 неделя — работа ночью по службе охранения.
11 неделя — ввод реальных условий службы охранения.
12 неделя — шлифовка общего комплекса работы в ночное время.
Примерный анализ сложного приема. Когда перед дрессировщиком встает вопрос перехода к обучению собаки сложному приему специального цикла, он должен основательно продумать и проработать тактическую постановку всего приема применительно к характеру, наклонности и степени подготовленности своей собаки.
Представим себе примером проработку приема службы военно-санитарной собаки.
Задание определяется так: собака должна путем обыска местности определенными зигзагообразными пробегами, на определенном участке, найти раненого и, подойдя к нему, лечь около него, сделав выдержку около 1/2 минуты (дабы раненый, если он в сознании, мог воспользоваться санитарной аптекой, находящейся на собаке), затем, после полуминутной выдержки, собака должна вернуться к санитару, оповестить его о нахождении раненого и указать дорогу к нему.
Постановка обучения собаки должна быть тактически проработана по следующему порядку:
1) воспитание должного доверчивого подхода к лежащим и сидящим людям,
2) воспитание заинтересованности в нахождении человека, т. е. развитие позыва на поиск,
3) шлифовка поиска на определенный участок и по определенным зигзагообразным пробегам,
4) шлифовка ориентировки собаки зрением, слухом и чутьем для нахождения раненого, если он находится между зигзагами пробега,
5) воспитание подхода к раненому, укладка около него и выдержка,
6) возвращение к санитару и оповещение его путем приноса бринзеля,
7) возвращение к раненому, указывая дорогу санитару.
Примечание. Работа военно-санитарной собаки имеет свою эволюцию, главным образом, в вопросе оповещения о найденном. Ранее практиковалось принесение фуражки, служившее сигналом того, что раненый найден, но от этого способа пришлось отказаться, так как фуражки около раненого может и не оказаться. Кроме того, раненый мог быть ранен в голову, на которой был одет и застегнут шлем, а стаскивание его могло бы причинить страдание. Тогда было введено, что возвращающаяся собака лаем извещала о найденном, но и от этого способа пришлось отказаться, так как между возбуждением, т. е. позывом к лаю (момента нахождения) и разрядом возбуждения (лаем при возвращении) проходило некоторое время и за этот период полученное возбуждение (позыв к лаю при нахождении) естественно гасло, вследствие чего и разряд возбуждения (лай при возвращении) мог и не получиться. В настоящее время установлено следующее: поиск производится по зигзагу (которым определяется верность поиска, ибо, бегая произвольно, некоторый район мог остаться и не обысканным). У найденного человека собака ложится (если раненый в сознании, то он пользуется санитарной сумкой), если он без сознания, то, пролежав около него до 1/2 минуты, собака самостоятельно берет в пасть привязанный к ее ошейнику бринзель (маленький аппорт) и, неся его, возвращается к санитару. Этот принос бринзеля означает, что раненый найден; после такого анонса (извещения) собака ведет санитара к найденному. При таком положении от момента нахождения до момента оповещения собака находится «в служебном» состоянии, т. е. в состоянии воспитанной дисциплины, и оповещение всегда удается.
Говоря кратко о примере построения приемов охранения, приходится указать следующие основные принципы. Тысячелетия собака была сторожем и сторожевые инстинкты присущи ей. Принципу настораживания нет необходимости обучать собаку, ибо он заложен в ней, его нужно только умело вызвать и отшлифовать.
Ночь, темнота и тишина делают чувства собаки более обостренными и инстинкты проявляются ярче. Этим вспомогательным положением и должен воспользоваться дрессировщик, строя свое обучение на системе последовательной усложненности работы, на использовании целого ряда возбудителей, идущих от внешнего мира; и коль скоро собака начнет реагировать на минимальные по силе возбудители, цель будет достигнута. Остается только обратить внимание на соответствующую шлифовку анонса, т. е. извещения о тревоге, вызванной этими минимальными возбудителями (в отделе техники мы несколько подробнее коснемся построения приема).
Из всех видов работы военных собак я считаю самой трудной и самой сложной работу по связи — не ту простую установку связи между двумя видимыми постами и не самый процесс, заставляющий собаку итти на пост, а работу по связи между двумя-тремя невидимыми постами при расстоянии 1-1,5 километра, связи, протекающей в реальной обстановке фронта.
Дрессировщики и их ошибки
Ошибки по своему характеру делятся на два вида: 1) ошибки тактического характера и 2) ошибки технического характера. К первым мы отнесем те виды ошибок, которые создаются путем недостаточно внимательного тактического построения приема, вызывающего «очеловечивание» психики собаки. Очень часто мы видим, как молодой дрессировщик, желая «наказать» провинившуюся собаку, подзывает ее, командуя «ко мне», а затем наказывает ее. Здесь порча собаки неминуема — два-три таких действия и у собаки устанавливается прочная связь, что звук «ко мне» означает грядущую неприятность. Собака, естественно, начинает боязливо и медленно подходить к дрессировщику, и сам подход к дрессировщику по его команде становится для собаки нежелательным действием, ибо у нее прочно воспитался новый условный рефлекс, что звук «ко мне» равносилен болевому принуждению.
В общем к ошибкам первой группы можно отнести все те действия, при которых дрессировщиками не были учтены границы «психической» деятельности собаки (возможности установления условных связей), в результате чего действия дрессировщика оставались непонятными для собаки. Такое положение вещей легко и скоро может в корне разрушить установившиеся взаимоотношения собаки и дрессировщика. Поскольку дрессировщик остался непонятен собаке, постольку и отказ собаки в выполнении явился непонятным для дрессировщика (причинами невыполнения приема могут быть: причины обще-физиологического характера (голод, течка и т. д.) и ослабление или угасание условного рефлекса).
Самый факт невыполнения, безусловно, повышает нервность дрессировщика, который, видя в невыполнении приема только злую волю (нежелание) собаки, может начать применять угрожающие интонации, требующие исполнения, а возможно и ряд принудительных действий; в таком случае собака, не понимая в чем дело и видя угрожающие тона, теряется, а при ощущении принудительных действий (получаемых, по ее психологии, по непонятным для нее причинам) делается запуганной, и авторитет данного дрессировщика остается на долгое время потерянным для этой собаки.
К этой же группе ошибок я отношу и так называемые «нежелательные связи» или нежелательные условные рефлексы. Неопытный дрессировщик часто подходит к проработке приема с точки зрения своего миросозерцания и строит прием обучения так, как он строил бы его для человека. Такой подход, а также недостаточно продуманные действия при обучении приему и создают «нежелательные связи».
Так, например, в работе санитарной собаки, занимаясь часто в одном и том же направлении, оставляя раненого на одном и том же месте, дрессировщик не замечает, что собака, привыкая находить человека в определенном месте, при работе не производит действительного поиска, а прямо идет к знакомому месту. Так, при работе службы связи, посылая во время практических занятий собаку всегда по дороге, установится нежелательная связь пользования направлениями дороги как постоянным рубежом.