Сердца четырёх

— Погодите-ка. У меня встречное предложение. Два конверта!

Она не поняла, но послушалась.

— Положите свой листок в тот конверт, а я свой — в этот.

— А зачем?

— Делайте, как я говорю.

Паула пожала плечами, однако же подчинилась. Эллери взял у Паулы ее конверт, убрал к себе в бумажник, а свой вручил ей.

— Не открывать, пока нашему дружку не прищемят хвост, — торжественно постановил Квин.

Паула опять засмеялась:

— В таком случае, боюсь, их вообще нельзя будет открыть.

— Почему?

— Да потому, что этого преступника не схватишь.

Они долго молча смотрели друг на друга. В глазах мисс Перис играла усмешка.

— А почему вы так в этом уверены?

— Нет доказательств. Ничего, что можно было бы предъявить в суде. Если только вы не утаиваете чего-то от меня.

— А если я захлопну ловушку на нашего приятеля Эгберта, вы признаете, что были не правы?

— То есть вы таким образом докажете, что я была не права... Но вы его все равно не поймаете.

— Хотите поставить что-нибудь на это?

— С удовольствием. — Глаза ее опять сверкнули из-под ресниц. — Если вы заверите меня, что у вас на этот момент нет никаких доказательств.

— У меня их нет, — ответил Эллери.

— В таком случае я не проиграю. Если только он сам ни с того ни с сего не явится признаваться в полицию.

— Ничего подобного он не сделает. Ну, так что ставите?

— Что угодно.

— Да-а-а?

Мисс Перис опустила ресницы.

— Ну-у... в пределах разумного.

— Будет ли это в пределах разумного, если проигравший пригласит победителя в клуб «Подкова»? — предложил Эллери.

До этого он только раз видел такой ужас, мелькнувший у нее в глазах. Эллери уже готов был раскаяться, но удержался. Да и страх быстро исчез.

— Ага, кишка тонка, если так можно говорить о женщине. Я так и думал, что вы откажетесь.

— Я... я этого... не сказала, — запинаясь, ответила она.

— Тогда по рукам!

Она тихо засмеялась.

— А мне ничего не грозит: вы все равно не выиграете.

— Не знаю. Но пари есть пари, отвечает каждый, или это не пари вовсе.

— А что получу я, если проиграете вы?

— Может быть, мою... — начал Эллери и замолк. Что-то новое появилось во взгляде Паулы — вовсе не похожее на испуг.

— Ну так что? — вкрадчиво произнесла Паула.

— Что «что»?

— Вы не договорили.

Эллери смотрел в сторону, избегая настойчивого вопроса в ее глазах.

— Знаете, Паула, я должен вас поблагодарить. Вы помогли мне решить это дело.

— Но вы собирались сказать...

— Вы дали мне ключ, — уточнил мистер Квин; он говорил сухим, безлично-вежливым тоном.

— Эллери Квин, мне что, вас встряхнуть? Кого это волнует?

— Вы натолкнули меня на жизненно важную мысль. Я буду благодарен вам всю жизнь, — все так же сухо произнес он.

— Всю вашу жизнь? — нежно повторила Паула. — Всю жизнь?!

Она медленно подошла к Эллери и встала так близко, что он ощутил ее запах, у него даже закружилась голова, и он попятился, как собака, учуявшая опасность.

— Всю жизнь? — шептала Паула. — О, Эллери...

Зазвонил телефон у нее на столе.

— Проклятье! — вскрикнула она, топнула ногой и кинулась к столу.

Мистер Эллери достал из кармана носовой платок и промокнул испарину.

— Да? — нетерпеливо сказала Паула в трубку.

Больше она уже ничего не говорила, ни слова, — только слушала. И пока она слушала, жизнь уходила из нее, а лицо стало похоже на маску из папье-маше. В таком же странном молчании она положила трубку.

— Паула, что произошло?

Она опустилась в кресло.

— Мне было ясно, мистер Квин, что с Бонни вы допустили ошибку. Я была уверена, что она видит насквозь вашу грубую мужскую тактику. Но я и подумать не могла...

— Что с Бонни? — Эллери оцепенел.

— Дорогой мой мистер Всезнайка, приготовьтесь к удару, — болезненно улыбаясь, сказала мисс Перис. — Вы расстарались, чтобы Бонни и Тай вцепились друг другу в глотку. Зачем?

— Чтобы некий человек увидел это, поверил и остался доволен. Паула, ради всего святого, не мучьте меня. Кто вам сейчас звонил и что он сказал?

— Один мой друг из «Юниверсал пикчерс». Боюсь, что ваш некий человек, если только он не глухой и не слепой, через несколько минут узнает страшную правду.

— Страшную? — упавшим голосом переспросил Эллери.

— Час назад, повиснув на шее Тая, Бонни созвала прессу к себе в Глендейл и поведала миру сенсационную новость. Что завтра, в воскресенье, 24-го числа, она, Бонита Стюарт, станет миссис Ройл.

— Господи боже мой, — запричитал Эллери и исчез в дверях.

Глава 18

ДЕТИ БЕЗ НЯНЬКИ

Паркуясь возле дома Бонни, Эллери в спешке поцарапал крыло своего купе. Еще издали он заметил троицу детективов, подошедших к полицейской машине. Оттуда вылез инспектор Глюк.

Эллери стал заикаться:

— Г-глюк, тут что-то... тут н-ничего...

— А тебя-то что принесло? — обернулся инспектор.

— Я только что услышал новость. Она еще жива? Ее пытались убить?

— О ком ты?

— О Бонни Стюарт.

— Жива, конечно. — Глюк вытаращил глаза. — Какая муха тебя укусила? Ты здоров?

— Я-то здоров. — Эллери потер затылок. — Глюк, здесь нужен кордон. Поставь всех, кого только можешь наскрести.

— Да у меня тут и так трое.

— Мало. Надо, чтобы дом Бонни был в плотном кольце. Чтобы мышь не проскочила! И незаметно. Убери этих топтунов!

— А как же... — начал инспектор полиции.

— А никак же, — прервал его мистер Квин и нырнул в ворота.

Глюк вернулся к машине, что-то сказал сидевшему в ней полицейскому и вслед за Эллери заторопился к дому.

— Да что стряслось-то? — пыхтя, спросил он Квина.

— Все пошло наперекосяк.

Им открыла пышка Клотильда, необычно робкая и с романтическим блеском в черных глазах-бусинках.

— Ах, месье, их нельзя...

— Ах, мамзель, их можно и нужно! — грубо резанул Эллери. — Тай! Бонни!

Из ближайшей комнаты послышался смутный шум возни. Инспектор Глюк кинулся на звук. Вместе с Квином они ворвались в дверь.

Молодой Ройл сидел с невестой на диване. Оба имели растерзанный вид и пытались расцепить руки. У Тая был окровавленный рот. Оказалось, просто помада Бонни.

— Вот вы где! — воскликнул Эллери. — И что вы такое надумали?

— А, это вы, — угрюмо буркнул Тай, высвобождая шею из объятий своей дамы.

— Нет, ну черт-те что! Не могли прожить друг без друга пару дней? А уж если вам так приспичило, то хоть не кукарекали бы на весь мир!

Тай медленно поднялся с целеустремленным видом. Бонни растерялась:

— Тай, ты весь в помаде... О, и инспектор здесь! Инспектор Глюк, я требую...

— Не надо, Бонни, я знаю, как справиться с ситуацией, — жестко сказал Тай.

— Что да, то да! — кудахтал Эллери. — Вот что получается, когда имеешь дело с пустоголовыми детьми, которые...

И в ту же секунду у него под подбородком взорвалась бомба, а перед глазами забегали маленькие разноцветные точки. Прошла вечность, и Квин понял, что лежит на полу и смотрит на люстру. Интересно, когда же началась война... Издалека донесся голос Тая:

— Инспектор, тут ваш человек разлегся. Может, заберете?

— Ройл, уймитесь, — сказал Глюк, тоже за тысячу миль. — Давай, Эллери, поднимайся, а то испачкаешь свои шикарные брюки.

— Где я? — бормотал мистер Квин.

— Он еще спрашивает! — взвизгнула Бонни. — Тай, стукни его как следует! Вот негодяй!

Скосив глаза, Эллери получил смутное представление о гладких женских коленках и юбочке, похожей на парашют. А в футе от его лица притопывали два маленьких крокодильчика. Нет, пожалуй, не крокодильчики, а туфли из крокодиловой кожи.

— Я сразу заподозрила, что здесь что-то не так! — говорила Бонни. — Когда он привел меня в костюмерную Тая... Боже, какая мерзость! Пишущая машинка, вся эта заумная «дедукция» Квина, а я-то знала, знала, что Тай эти карты послать не мог! — Она прервалась, чтобы перевести дух, и опять затараторила: — Видите? Он все время нам лгал! Но я его лжи не поверила, я посмотрела на эти буквы в машинке и сразу поняла, что они надпилены специально! Значит, Тай никак не мог сам против себя, но я и так знала, что это не он! И тогда я поехала прямиком к Таю...