Страница 74 из 75
— Ну да, в Империалистическую хочу повоевать.
— Оно тебе надо?
— Големов хочу выгулять. Остальные войны меня не интересуют.
— Ну смотри, твоя жизнь. Всё прощаемся.
Тот на аппарате, похожем на глайдер из будущего, улетел, а я стал собираться. Бой крейсеров закончился, разошлись с дымами, так что взлетев с песчаной косы, полетел дальше. Меня ждали приключения и долгая жизнь, и я был в предвкушении.
Эпилог.
Очнувшись, я судорожно вздохнул, первый мой вздох в новом теле, поморщился, голова болела, и подвигав новыми конечностями, сел. Вот так потирая голову, там здоровенная шишка на темечке, и похоже внутричерепная гематома, знакомые ощущения, что и убила бывшего владельца этого тела. И меня убьёт, если я не потороплюсь. Нужно охладить гематому, чтобы та перестала расти. Теперь что, я каждый раз так в новых телах в себя буду приходить? Три перерождения, а травмы схожи.
При этом я без особого удивления встретил то, что очнулся в полевом лагере военнопленных, вытоптанная трава. Немцы уже колючей проволокой заканчивали окружать немалую площадь, всю заваленную телами в форме цвета хаки. По моим прикидкам тут народу под пять тысяч, и что важно, я тоже в такой же форме, значит в красноармейца попал, не командира. Да и не вижу я никого в командирской форме, видимо раньше разделяли. Укрытий нет, просто кусок поля, окружённый оградой, пока сделанной наспех, поэтому шансы есть. Сейчас раннее утро, всё роса покрывала, даже форма влажной стала. До воды не добраться, но приметив рядом со мной пустой красноармейский котелок, не знаю чей, может и мой теперь, и мягко прижал его холодный бок к наружной шишке. Как бок нагревался, менял место. Действительно стало легче, хоть туманное состояние сознания стало уходить, но нужна река и вода. Днём явно пекло будет, а на такой жаре мне куда хуже станет, но пока в плену нереально такое получить. Хранилище запуститься через три дня, два месяца ждать опцию големов, ещё два месяца, даже три, качать пока не получу лекарские услуги от четвёртого воина. Я до этого момента не доживу. А пока я охлаждал гематому, и ждал пока проснуться те, кто рядом лежал, кстати некоторые шинелями укрывались, обычно одна на троих, вот и вспоминал как прошлая жизнь прошла.
Надо сказать, что с первой, где татарином и писателем был, небо и земля. Да это лучшая моя жизнь, тем более если сравнить с первыми двумя. В Империалистической я не поучаствовал, там адмирал был, из недругов в Русско-Японскую, просто отказал возвращать из отставки. Так я бумагу потребовал об этом, не хотя, но выдали. Денька два побродил по городу, жалуясь всем на такую несправедливость, продал дом и покинул столицу. Уже в курсе что меня искали, включая гвардию Николая. Разошлась информация. Ох как тот разозлился на этого адмирала. С лишением всех чинов того на десять лет отправили на каторгу, но я уже не вернулся. У меня официальное решение. О возвращении на военную службу — отказать. Вернулся я уже в Союз тридцать восьмого года, омолодившись. Обжился, как доброволец поучаствовал в войне с финнами. До этого и тут дошло. И да, Николай отрёкся, те что заставили это сделать, власть не удержали и её взяли большевики, они же Николу и шлёпнули. Ох и повоевал в составе Восемнадцатой стрелковой дивизии. Рамис выжил, у меня во взводе служил. С орденом и двумя медалями войну закончил. Младший сержант. Марту нашёл, мужа её шлёпнул, а ту в наложницы. Специально сюда попал, чтобы это сделать. Големы финнов тысячами в день уничтожали, так что мы почти до Хельсинки дошли, когда было подписано перемирие. Англия надавила. Видимо было чем. Все земли что заняли, нам отошли. Потом ВОВ прошёл, как опытный боец-разведчик, награждённый двумя орденами. Трижды под арестом был. Дважды расстрелять успели, полностью сгоревшая Лубянка и полторы тысячи человек ликвидированных, включая судей трибуналов, но от меня отстали. Катализатором стала смерть Рамиса, его забили особисты, когда тот из разведвыхода вернулся. Решили, что врагам продался. Так что полковником войну закончил. Дальше жил, раз в двадцать лет меняя личность. В Афгане воевал, отлично големы работали. Я там на сверхсрочную остался.
Да полностью зачистил банды, так что неплохо прошло. Развал Союза тут позже произошёл, в девяносто шестом, но виновники всё те же. Так и дождался, когда экология рухнула, Улья начали строить, нормально в космос вышли. Я там десятью станциями владел. На одной, среднего класса, и проживал. Марта со мной, шестьдесят лет старушке, но выглядит на тридцать. Магией омолаживал. Умер не сам, прототип новейшего истребителя подвёл, гоняли по астроидному полю, тут проделаны проходы. И влип, не вписавшись в поворот, спаскапсула не успела отстрелиться. А я не жалею, хорошая жизнь, но тело старое начало подводить, магия уже не помогала. На генетическом уровне разрушалось. А ведь мне было триста сорок девять лет. Да и конец жизни вышел пшиком. Ради чего я так долго жил? Из-за порталов. Нет, исследования ничего не дали, блокиратор продолжал действовать, в этом нет никаких сомнений. Так что вот оно перерождение. Как видите, жизнь у меня неплоха была. Особо на порталы я надежд не питал, да и интерес был к магам именно для покупки Дара и обучению магии. Надеюсь попаду в магмир, там добуду что желаю получить, а пока у меня новая жизнь и новое тело. Молодое, не то прошлое, чему я только рад. Ну и ВОВ, о которой я за такое время изрядно подзабыть успел. У меня ещё и старческое слабоумие пошло, гонки на истребителя под получаемый адреналин неплохо прочищали, но я уже понимал, что мне немного осталось. Хорошо я умер, стыдиться нечему. Голем всё лечить мог, но не голову и все болячки присущие мозгам.
Однако утро, многие шевелилась, садились и протирали глаза. Кто-то шёл к воротам, там воду давали. Вот и два молодых парня, что лежали рядом со мной, проснулись, потягиваясь.
— Тимоха, ты как? — спросил у меня один, с тонкой ниточкой усов.
Причём тут не брили, уже щетина появилась, я её определил, как трёхдневную. Я же в тело молодого парня попал. Он явно ещё не брился, лёгкий пушок под носом был, но и только. Что интересно, судя по рукам, тот шофёр, чёрная каёмка под ногтями, это только подтверждала.
— Ничего не помню, — стал я разыгрывать привычную амнезию.
Хотя в прошлом теле я особо её не играл, но тут спасительного личного дневника, как у Алексея Чижова, не было, так что однозначно амнезия, тем более о прошлом владельце моего нового тела, я действительно ничего не знал. Те подивились. Неужели удар приклада был таким сильным? Вот и стал выпытывать что и как? А котелок Тимохи, теперь мой. Ложка в кармане, а шинель он не сохранил. Вместе сходили за водой, а я бос, сапоги новыми были, только выдали, но немцы отобрали. Вот так воды получили, напились и в двух котелках понесли запас обратно. Это вся вода, до вечера новую выдавать не будут. Мы тут в лагере второй день, вчера утром привели, так что в курсе чего ожидать. А на завтрак с водой овощи, были и варёными. Нам морковь и брюква досталась, так что поделили и поели. Котелок гимнастёркой накрыли, чтобы не испарялась. Главное я получил за это время всю информацию. Парни были из одного экипажа. Танкисты они. Не в шофёра я попал, а механика водителя, младшего сержанта Тимофея Геннадьевича Богданова. Родом из Киева, сирота детдомовский. Призван этой весной, восемнадцать лет. Попал в Тридцать Вторую танковую дивизию РККА. Отправили в школу механиков-водителей, при дивизии. Не доучился, началась война. Юго-западный округ. Первый бой принял на танке «Т-34», учился на ходу, но после двух недель боёв, машина была потеряна, и его перевели на «КВ-1», на котором и воевал. Как раз звание дали. Плечи широкие, сильный парень. На таких машинах немалая сила нужна. А при отходе, попал с дивизией в окружение под Уманью. Их и побили, вытаскивая из стоявшего без топлива танка, боезапас те расстреляли. Угрожали сжечь, вот командир танка, в звании лейтенанта, и приказал сдаться. Побили, Тимофею по голове перепало. Дальше в колонну пленных. Командиров по пути отделяли. Где-то потерялся стрелок, так что со мной наводчик, сержант Харитонов, и заряжающий, красноармеец Титов, остались. Вот такие дела.