Страница 1 из 75
Хитрый Лис
Пролог.
Приходить в себя было трудно, я то выплывал из черноты беспамятства, то снова уходил. Похоже перерождение. О том, что оно будет, я в курсе, учёные и маги столько при мне говорили об этом, их опыты и испытания показали, что шанс очень велик. Даже отдельную группу выделили, что исследовали подобные возможности. Мне понятно результаты не сообщали. Кто я и откуда, как так получилось, что в это тело попал, позже, пока же стоит понять где я и как выжить. Хотя бы на первых порах. А тело явно травмированное и в плохом состоянии досталось, я это уже понял. Для начала сильная простуда, тело всё ломило, било от холода, непонятная тряска. Уши заложены, голова болит. Именно это я ощутил, когда уже нормально очнулся. Пока снова в беспамятство бросать не спешило, поэтому с силой протерев лицо, на руках оказались вязанные перчатки, ручная работа, и осмотрелся, в полурасслабленном виде сидя где-то в полутёмном месте. Причём это место мелко дрожало. Шеей двигать было тяжело, похоже травмировано, глаза слезились, под носом мокро. Приметив рядом замасленную тряпицу, я трубно высморкался в неё. При этом ещё брал тело под контроль, но такая слабость была, тяжело бралось. Руки иногда выдавали пируэты которое я не собирался делать. А где я оказался, сразу понял. Боевой отсек лёгкого артиллерийского тягача «Комсомолец». Передо мной приклад «ДТ» был, с характерным диском сверху, по нему и узнал. А слева от меня место механика-водителя. Причём, не пустое. Там мехвод полулежал на сиденье. Иней на лице, убит, это было ясно. Шлемофон чуть сполз на лицо, видел только нос и подбородок. Пулевое отверстие я рассмотрел на груди.
Вот и начал ощупывать себя. Лёгкая шинелька, ремень с подсумками, сапоги, шаровары красноармейские, форма летняя, не зимняя. На голове будёновка. Когда начал снимать её, чуть не взвыл от боли в виске. Пощупал, а там рана, скользящее ранение, со сгустками крови. И похоже внутренняя гематома, что давит на мозг изнутри. Если бы не холод, что не даёт ей развиваться, она бы меня уже убила. Прижавшись к стенке тягача, а спинка была сложена, я на ней сидел, и прижимался к стенке, за которой мотор. Парень, бывший хозяин этого тела, так грелся. Стенка тёплая, согревала почки и спину. Я ведь похоже в простого бойца-стрелка попал. Вон даже рядом, у правого плеча, ствол винтовки «Мосина» приметил. Сверху чуть прикрыта крышка квадратного люка, вот так поднял её со скрипом, хотел было приподняться и осмотреться, как от люка, сбив будёновку с головы, я поспешил ранее её надеть, холодно, звонко отрикошетила пуля. Я тут же прикрыл крышку и матюгнулся. Кажется, я начал понимать ситуацию. Времени мало было, но осмотреться смог. Лес, причём зимний лес. Очень холодно. День, вокруг было видно разное брошенное армейское вооружение и снаряжение, несколько тел убитых бойцов рассмотрел. Главное правую расстеленную гусеницу тягача, внутри которого я находился. Не на ходу машина. А глянув на датчик топлива, только ругнулся. На нуле. Скоро движок заглохнет, и я замёрзну в этой стальной коробке. Я расстегнул пуговицы шинельки и пошарив под ней, м-да, гимнастёрка и нательное бельё. Даже не утеплённое. Бойцов сюда умирать кинули, шансы на выживание нулевые. Ну и пошарив по нагрудным карманам, достал карманное зеркальце и документы.
— Так Рамис Юнусович Хайрулинн. Татарин что ли? А точно, из Татарии призван. Так, что за часть не написано, только полевая почта. Должность — стрелок, звание — красноармеец. Хм, похоже призван в мае тридцать девятого. Ну точно Советско-Финская война. Так, ещё комсомольский билет, выдан в тридцать шестом году, школьной ячейкой села Алексеевское. Родился в тысяча девятьсот двадцать первом получается, двадцать третье февраля. Служат тут три года, насколько я знаю, значит дембель в сорок втором. А там война уже будет идти, фигово.
Ну и в зеркальце сравнил фото молоденького паренька в комсомольском билете с тем, что видел в отражении зеркала. Сходство без сомнения есть, только чуть старше и потёки крови на щеке. Рану никто не перевязывал. Вернув документы назад, задумался. В принципе покинуть тягач без проблем попробую ночью, если она тёмная, что вряд ли, север, тут и ночами светло, однако шанс есть. Только стоит чем-то отвлечь стрелка. А тот меня ждёт, видит что жив. Так что прижимаясь спиной к стенке, чёрт, как же холодно, дул на перчатки, и задумался. Ну и пока было время, стоит вспомнить кто я и как оказался в таком положении. Это займёт немало времени, так что берите кофе, бутерброды, и готовьтесь внимать моему красноречию. Кто меня народил, я не знаю, всегда жил на Дне. Так называлась клоака, самое дно Улья, крупного жилого подземного бункера на шестнадцать миллионов жителей. На Дне в основном выживали мутанты, или изменённые, как мы любили себя называть. Ну я так, сбоку припёка, шесть пальцев на ногах, но всё же мутант. По сравнению с другими изменёнными, я был в порядке. Экология такая, но я её не виню, а тех, кто до этого всё довёл, вполне. На планете было двести подземных Ульев, плюс космические станции на орбите и системе, с десяток тысяч. Рождаемость контролировали жёстко, мало мест для жизни. Сам детство помню плохо, это сейчас мне память прокачали, но помню постоянный холод и голод. Сбивались в банды, выживали. В основном воровством и грабежами. Лицо у меня чистое, часто попрошайничеством занимался. Став взрослее, брал уроки у опустившихся маргиналов, у Дна не было школ, только такое обучение. Обучали хорошо, я платил за это. Стал я взломщиком, механические и электронные замки ломал на раз. В основном этим и жил до самой старости. Раз пять пытался покинуть Дно, перебраться в чистые районы, даже лет десять на одной станции жил, владел двумя барами, но жизнь ещё та с*ка, снова сталкивала вниз.
Впрочем, я и на Дне жил в шоколаде, из верхушки был. Ну внизу верхушки. Но и не средний класс. Прозвище имел Хитрый Лис. Ещё Злюка. Оно тут уже не прижилось. У меня даже две жены из чистых были. Нет, пальцы мне чёрные хирурги лишние удалили, забашлял серьёзно, но я с младенчества был официально зарегистрирован, даже имя имел, Лев Яшин, а данные что я из изменённых, не удалишь, пробовал. Так что в принципе я жил неплохо. Почему я оказался подопытным на сверхсекретном объекте? Так старость, будь она неладна. У меня была интересная жизнь, я ни о чём не жалею. Но когда тебе девять десятков лет, хотелось бы упокоиться как полагается, а не идти в парники в качестве удобрения. Да, в Улье такая практика распространена. А тут предложение, стать подопытным в секретной лаборатории. Я и подписал контракт, основной пункт, похоронить моё тело как полагается, кремация, и развеять прах снаружи Улья, где не пригодная для жизни планета. Ну и высокий уровень жизни, питания, и медицины. Подписывал всё глава исследований профессор Тарасов. Жаль погиб через пару лет, явно убили, хороший мужик был. Знал бы на что подписываюсь, больше бы выбил. А тут порталы, магия. Да моё тело к идеалу привели, омолодив до пятидесяти лет, тренировались так на мне, на то я и подопытный. За эти восемнадцать лет жизни подопытным, меня обучали разным специальностям. Поначалу криво обучали, пару раз реально сдох, но откачали, а чем дальше, тем лучше шло. Правда, не стоит говорить, что я знаю те четыре сотни специальностей. Да ничуть. Обучили, дальше осваивал, смотрели как вставали новые знания, и удаляли их, стирали. Аккуратно, ничего своего не потерял. Вроде.
На данный момент, стоит сказать, что сохранилось пять специальностей, которые просто не успели удалить до моей ликвидации. Об этом позже. Хотя я до сих пор в недоумении, с таким выражением на лице и ушёл из жизни в прошлом родном теле. Причём, за год до моей гибели, маги-учёные вышли на новый уровень, теперь не в память мозга загружались знания, а на ауру. Для многих новинка, отрабатывали, искали плюсы и минусы, так что для нас подопытных было много работы, а нас было, из добровольцев, около трёх десятков. Плюс с десяток смертников, приговорённых, но их держали отдельно и у них большая текучка. Так вот, вот они специальности и знания, это знание китайского языка. Причём из будущего. По языкам всё. Потом знания армейского повара, причём отсюда, к концу войны, осенью в сорок четвёртом у повара взяли его память, вот и сделали базу знаний. Потом снайпера, из того же года, с начала войны воевал, опыта огромного приобрёл, все ухватки, один из лучших. Ну и две специальности которые мне не особо интересны, хотя, как посмотреть. Поясню, что тут не я их выбирал. Это вязание, всё вязать могу, от рукавиц, до свитеров. И консервирование. Имею ввиду грибы, овощи и фрукты. И всё это на ауре. Сохранилось точно, по звуку выстрела определил, что за оружие и где примерно укрылся стрелок. Однако это не всё.