Книга 1

* * *

Мне судьба — до последней черты, до крестаСпорить до хрипоты, а за ней — немота,Убеждать и доказывать с пеной у рта,Что не то это вовсе, Не тот и не та…Что лабазники врут про ошибки Христа,Что пока еще в грунт не влежалась плита,Что под властью татар жил Иван КалитаИ что был не один против ста.Триста лет под татарами — жизнь еще та,Маета трехсотлетняя и нищета.И намерений добрых, и бунтов тщета,Пугачевщина, кровь и опять — нищета.Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта,Повторю, даже в образе злого шута…Но не стоит предмет, да и тема не та:„Суета всех сует — все равно суета“.Только чашу испить — не успеть на бегу,Даже если разлить — все равно не смогу.Или выплеснуть в наглую рожу врагу?Не ломаюсь, не лгу — не могу. Не могу!На вертящемся гладком и скользком кругуРавновесье держу, изгибаюсь в дугу!Что же с ношею делать — разбить? Не могу!Потерплю и достойного подстерегу.Передам, и не надо держаться в кругу,И в кромешную тьму, и в неясную згу,Другу передоверивши чашу, сбегу…Смог ли он ее выпить — узнать не смогу.Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,Я о чаше невыпитой здесь ни гугу,Никому не скажу, при себе сберегу.А сказать — и затопчут меня на лугу.Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу.Может, кто-то когда-то поставит свечу,Мне за голый мой нерв, на котором кричу,За весёлый манер, на котором шучу.Даже если сулят золотую парчуИли порчу грозят напустить — не хочу!На ослабленном нерве я не зазвучу,Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!Лучше я загуляю, запью, заторчу!Все, что за ночь кропаю, — в чаду растопчу!Лучше голову песне своей откручу,Чем скользить и вихлять, словно пыль по лучу.Если все-таки чашу испить мне судьба,Если музыка с песней не слишком груба,Если вдруг докажу, даже с пеной у рта,Я уйду и скажу, что не все суета!

Я НЕ ЛЮБЛЮ

Я не люблю фатального исхода.От жизни никогда не устаю.Я не люблю любое время года,Когда веселых песен не пою.Я не люблю открытого цинизма,В восторженность не верю, и еще,Когда чужой мои читает письма,Заглядывая мне через плечо.Я не люблю, когда наполовинуИли когда прервали разговор.Я не люблю, когда стреляют в спину,Я также против выстрелов в упор.Я ненавижу сплетни в виде версий,Червей сомненья, почестей иглу,Или, когда все время против шерсти,Или, когда железом по стеклу.Я не люблю уверенности сытой,Уж лучше пусть откажут тормоза!Досадно мне, что слово „честь“ забыто,И что в чести наветы за глаза.Когда я вижу сломанные крылья,Нет жалости во мне и неспростаЯ не люблю насилье и бессилье,Вот только жаль распятого Христа.Я не люблю себя, когда я трушу,Обидно мне, когда невинных бьют,Я не люблю, когда мне лезут в душу,Тем более, когда в нее плюют.Я не люблю манежи и арены,На них мильон меняют по рублю,Пусть впереди большие перемены, яЭто никогда не полюблю.

БУДУТ И СТИХИ, И МАТЕМАТИКА…

Будут и стихи, и математика,Почести, долги, неравный бой…Нынче ж оловянные солдатикиЗдесь на старой карте встали в строй.Лучше бы уж он держал в казарме их,Только на войне, как на войнеПадают бойцы в обеих армияхПоровну на каждой стороне.И какая, к дьяволу, стратегия,И какая тактика, к чертям!Вот сдалась нейтральная НорвегияОрдам оловянных египтян;Левою рукою СкандинавияЛишена престижа своего,Но рука решительная праваяВмиг восстановила статус-кво!Может быть — пробелы в воспитанииИ в образованьи слабина,Но не может выиграть кампанииТа или другая сторона.Совести проблеммы окаянныеКак перед собой не согрешить:Тут и там солдаты оловянные,Как решить, кто должен победить?И какая, к дьяволу, стратегия,И какая тактика, к чертям.Вот сдалась нейтральная НорвегияОрдам оловянных египтян.Левою рукою Скандинавия,Лишена престижа своего:Но рука решительная праваяВмиг восстановила статус-кво.Сколько б ни предпринимали армииКонтратак, прорывов и бросков, все равно,На каждом полушарииПоровну игрушечных бойцов.Где вы, легкомысленные гении?Или вам явиться недосуг?Где вы, проигравшие сражениеПросто, не испытывая мук?Или вы, несущие в венце зарюБитв, побед, триумфов и могил,Где вы, уподобленные Цезарю,Что пришел, увидел, победил?Мучается полководец маленький,Ношей непосильной отягчен,Вышедший в громадные начальники,Шестилетний мой Наполеон.Чтобы прекратить его мучения,Ровно половину тех солдат,Я покрасил синим, — шутка гения,Утром вижу — синие лежат.Я горжусь успехами такими, ноМысль одна с тех пор меня гнетет:Как решил он, чтоб погибли именноСиние, а не наоборот?