Время борьбы

Было больше справедливости.

Ну как донести это до сознания, всецело поглощенного только лимузинами и колбасой?

Октябрьскую революцию клянут за лозунг «Грабь награбленное!», которого, кстати, у нее не было. Но если даже и в такой анархической форме происходила где-то «экспроприация экспроприаторов», всё равно хочется спросить: неужели это нравственно хуже, чем «Грабь заработанное!», что реализовали после своей так называемой августовской революции 1991 года пришедшие к власти руководители России?

Вот вернулись господа вместо товарищей. Хорошо? После Октября к господам в их роскошные и безразмерно большие хоромы подселяли людей из лачуг и подвалов. Нынче тех, кто оказался в нищете и не в силах платить за безумно подскочившее в цене жилье, вышвыривают из предоставленных Советской властью квартир.

Говорят, по Конституции у всех нас есть все гражданские права. Но главного права – на жизнь – у многих, оказывается, нет. Настоящее право на жизнь только у того, кто, как минимум, может теперь оплатить и квартиру, и нормальное питание, и дорогую операцию, и лекарства, не доступные для большинства.

В народе всегда считалось безнравственным, аморальным, совершенно недопустимым положение, когда у одного человека было всё, а у другого – ничего. И Советская власть такое не допускала.

Теперь это – норма, и эксплуатация человека человеком, искоренить которую ставил как главную задачу Великий Октябрь, вновь стала нормой. А фантастические богатства кучки нынешних олигархов, ограбивших народ, и нищета миллионов – пока лишь вынужденный повод власти время от времени поговорить «о сокращении слишком большого разрыва в доходах», глухо замалчивая коренную несправедливость жизнеустройства, в которую страна отброшена после ликвидации достижений социалистической революции.

Постоянные размышления обо всём этом побуждают меня сегодня к моей журналистской работе. Они же продиктовали необходимость подготовить эту книгу, которая, надеюсь, в чем-то вызовет актуальные размышления моих современников.

В книгу вошли очерки, статьи и беседы последнего пятнадцатилетия – конечно, только небольшая часть написанного за это время. Но изначально возникла у меня мысль обязательно включить сюда и страницы, принадлежащие не мне, а моему отцу. Сперва я хотел дать их в конце, в приложении, как некое дополнение к теперешнему своему взгляду на жизнь и людей. А затем, после раздумий и совета с редактором, принял иное решение: не завершить, а, наоборот, открыть ими книгу.

Отец, ушедший из жизни без малого двадцать лет назад, я уверен, не возразил бы. Что же касается читателей, думаю, они поймут, чем такое мое решение вызвано и согласятся с его правомерностью.

Говорят, всё познается в сравнении. Отцовские воспоминания о предреволюционной деревне такую возможность дают. Конечно, это воспоминания всего лишь одного человека, и претендовать на какую-то всесторонне полную картину хотя бы той же деревенской, крестьянской жизни во всей России перед Октябрем они не могут. Но – это, несомненно, честная память, за что я, зная своего отца, могу твердо ручаться. Стало быть, для меня (и для читателей) это такой жизненный документ, от которого вполне можно идти в размышлениях о революции. Помогает многое увидеть и понять.

Так, через эти оставленные отцом воспоминания понятнее становятся мне чаяния крестьян, изложенные ими в коллективных обращениях к Государственной думе периода первой русской революции. Анализ того огромного потока наказов, «приговоров» и петицией приводит в своей книге «Советская цивилизация» Сергей Георгиевич Кара-Мурза. И вот что в них самое главное.

Требование отмены частной собственности на землю содержалось в 100 процентах обращений. Более половины – 59 процентов – требовали закона, запрещающего наемный труд в сельском хозяйстве, а 84 процента – введения прогрессивного подоходного налога. Среди неэкономических требований выделяется всеобщее бесплатное образование – в 100 процентах крестьянских обращений.

Сопоставьте это с тем, что вы прочтете у отца, – о его страстной мечте учиться. Реальностью для него, как и для миллионов других крестьянских и рабочих детей, она станет только после Октября 1917-го.

Основные требования крестьян Октябрь осуществит. Начиная с ключевого: продажу земли запретить, а частную собственность на землю – отменить. Но вот 90 лет спустя мы видим, что Государственная дума, с гордостью провозглашающая себя правопреемницей Думы дореволюционной, голосами «партии власти» и ее приспешников всё вернула на круги своя. Наплевав на петиции, «приговоры» и наказы крестьян нынешних, на все их возмущения и протесты.

И разве не то же самое происходит с образованием, которое опять стремятся разделить на «элитарное» – для избранных и второсортное – для массы? Отец как величайшее потрясение пережил коварную хитрость, заложенную в программе «народной» начальной школы: оказывается, дальше пойти учиться с этими знаниями он не может. И, оказывается, специально всё было так устроено!

В упомянутой книге С. Кара-Мурзы я читаю, что сам царь Николай II лично был одержим идеей школы «двух коридоров», «селекцией» детей по сословным и материальным признакам. Октябрьская революция, создавшая родную для нас единую советскую школу, всё это решительно отмела. Но теперь (под разными соусами и в разнообразных видах!) опять нам это возвращают. Чтобы хорошее образование было только для богатых.

Например, из более 500 государственных вузов России может остаться лишь 90 или даже 60. В новосозданных же частных при плате, доступной лишь «избранным», понятно, кому по карману будет учиться...

Да, время, в которое мы живем, стало временем отмены великих октябрьских завоеваний. Кому-то это уже абсолютно ясно, а кто-то от понимания еще очень далек. Что ж, надо таким помогать, если только они категорически не затыкают себе глаза и уши.

Для моего поколения время жизни резко разделилось надвое – советская эпоха и постсоветский, антисоветский развал. Развал не только экономики, но, что еще важнее, корневых наших духовных и нравственных ценностей. А это не могло не отразиться на людях.

Я хочу рассказать о времени – советском и антисоветском – через людей. Есть знаковые личности, такие как писатель Николай Островский или шахтер Алексей Стаханов – выходец из орловских крестьян, как прославленная героиня Зоя Космодемьянская или народный артист Евгений Самойлов. Есть люди не столь знаменитые, но тоже несущие в себе черты советской эпохи, и их я воспринимаю нынче как лики света.

А вот падение нравов в обществе, снижение уровня жизни у большинства граждан России в результате так называемой перестройки и катастрофических «реформ», когда уничтожение советского образа жизни стало главной, первоочередной задачей пришедших к власти мне представляется погружением во тьму. Не верю, что это будет продолжаться долго.

У большинства народа раскроются глаза, и люди вступят в борьбу за лучшую жизнь, пойдут за надёжными лидерами. Здесь, в книге, я представляю некоторых из них. Это лица борющейся моей партии – КПРФ.

За что она борется? За справедливость. За то, во имя чего 90 лет назад был совершен Великий Октябрь и ради чего почти семь с половиной героических десятилетий ярким светом сияла миру самая справедливая на Земле Советская социалистическая держава.

Ее свет не погас. Он будет (непременно будет!) обозначать человечеству верный путь в будущее, дабы жестоким капиталистическим самоистреблением не кончилась вся жизнь на прекрасной и хрупкой нашей планете.