Страница 120 из 120
– Ее сожгли? – тихо спросил генерал.
– Нет, ей повезло. Судили Элизабет еще летом, само собой, приговорили к костру, но надо было ждать родов. Поэтому решили казнить тайно, и король заменил костер на отсечение головы. Но судьба распорядилась по-своему – Бетти умерла при родах. Тюремная камера, знаете ли, не лучшее место для роженицы, особенно знатной и изнеженной. А малышка мне нравится, славная куколка… Пойдемте, посмотрите, что у вас получилось…
Эстер толкнула дверь, и они вошли в маленькую комнатку. При слабом свете свечи Теодор разглядел лишь стол, разобранную постель у дальней стены да колыбель под кисейным пологом, возле которой стояла женщина в наспех накинутом капоте.
– Аманда, как малышка?
– Спит! – меланхолично ответила кормилица. – Ей-то что? Есть да спать, вот и вся ее работа…
– А ну-ка, покажи ее гостю…
Кормилица подняла свечу и откинула полог. Ребенок был весь в белом, на белой простынке, и при тусклом свете ночника выделялось лишь круглое личико и сжатые кулачки.
– Мы ее туго не пеленаем, она и так хорошо спит, – сказала кормилица и, уловив мгновенный порыв Теодора, с мягкой усмешкой добавила: – Да вы потрогайте ее, сударь, не бойтесь, она не сломается.
– Аманда… – угрожающе произнесла герцогиня.
– А что? – пожала плечами кормилица. – Ясно ведь, кого ведут к младенцу в комнату среди ночи, да прямо с дороги. Не чужого дядю, небось…
– Какая маленькая… – тихо сказал Теодор, осторожно касаясь крохотной ручки. – Никогда не думал, что они такие маленькие…
Малышка, не просыпаясь, ухватила его за палец и зачмокала губами. Гален, кажется, так и стоял бы возле колыбели, если бы Эстер не тронула его за плечо.
– Ну, посмотрели? Тогда пойдемте, Теодор, вы сейчас упадете, а на руках мне вас не донести…
На следующий день за поздним завтраком – по правде сказать, очень поздним, ибо Гален спал до полудня – они продолжили этот разговор.
– Можете оставить ее здесь, – сказала Эстер. – Когда еще мои сыновья меня внуками наградят! А то куда вы денетесь с младенцем – ее ведь не только кормить, ее воспитывать надо, такое слугам не доверишь…
– Да я бы и сам остался, – быстро посмотрел на нее Теодор. – Не знаете, трудно ли купить дом в Трогартейне?
– Если есть деньги, ничто не трудно, – улыбнулась герцогиня. – А что, Ориньян вам надоел? Там климат лучше.
– Не то чтобы надоел… Но друзья-то у меня здесь. Там как-то не складывалось, да, по правде сказать, и нигде не складывалось…
Только вы меня и терпите, и то с легкой руки Тони. Так что климат в Ориньяне и вправду лучше, но здесь как-то теплее…
Он искоса настороженно взглянул на герцогиню и улыбнулся в ответ на ее улыбку
– Знаете, Теодор… Никогда не могла понять, кто и когда придумал, что у вас ужасный характер. По-моему, вы очень милый человек. Я жалела, что Бейсингем далеко отсюда – мне так хотелось посмотреть, как он впервые увидит своего ребенка. Вы меня утешили. Тем более девочка. Отец и дочь – особенно трогательно, а у этого победителя драконов наверняка будет сын, которого он станет пороть розгами с шести лет. Дом я вам подыщу, обещаю. Я даже имею один на примете, он как раз соответствует титулу и заслугам… Не смотрите на меня так свирепо, сами виноваты – так быстро уехали, и не сказали, куда. Вы ведь сыграли не последнюю роль в судьбе Трогармарка, не так ли? Но когда наши лорды задумались о достойной награде, им пришлось нелегко. Не деньги же вам платить, как наемнику, в самом деле… Ордена у вас давно на груди не помещаются, чин тоже не дашь, поскольку вы не на трогарской службе. Так что надевайте на своего пса баронскую корону. Земли вам король пожаловал на границе с Ориньяном, можете управлять ими из долины Рондо.
Теодор молчал добрых полминуты, положив руку на горло.
– Тони постарался? – наконец, сдавленно спросил он.
– Я полагаю, он знает, что для вас важно? – словно не замечая его волнения, поинтересовалась герцогиня. – Вы ведь друзья, не так ли? Хоть вы поступили и не по-дружески, отправившись в одиночку разбираться с общим врагом. Ладно, что вы, Теодор, я пошутила… Мы же не в рыцарском романсе живем, чтобы на следующий день после свадьбы отправляться на войну – хотя, вы, мне кажется, как раз из романса. Кстати, насколько я знаю привычки Этель, сейчас она должна проснуться. Не желаете ли ее навестить?
Гален, кажется, хотел что-то сказать – но промолчал. Вместо этого он поднялся и, опустившись на одно колено, как королеве, поцеловал руку Эстер Норридж…