Вечное дерево

А уж Куницын по опыту знал: если начальство сразу не выговаривает-хорошего не жди, все время на страже будь, как будто идешь по минному полю.

Когда в конце рабочего дня Песляк вновь вызвал его к себе, Куницын даже обрадовался: "Слава тебе! Сейчас взорвется!"

Но Песляк не взорвался, указал на кресло.

- Тут на твово друга, - он так и сказал полунасмешливо-полусерьезно*-"твово",-сигнал поступил. Говорят, деталями махнулся.

К^ницын молчал, про себя думал: "Взъелся ты на него и повода ищешь прижать Стрелкова".

- Тебе поручение,-продолжал Песляк после паузы. - Разберись принципиально, по-партийному. Начни с Клепко. Есть такой товарищ в бригаде Пепелова.

Он снова помедлил. Куницын все молчал.

- Не тяни только. Действуй.

Выйдя от Песляка, Куницын понял всю коварность возложенного на него поручения.

- Стрелять по своим заставляет,-проговорил он глухо и закрыл свой кабинет изнутри.

Нужно было посидеть одному, все взвесить. Положение резко менялось. Теперь вопрос шел о конкретном случае и о его, Куницына, человеческой совести. В то, что Стрелков сделал что-то плохое, он не верил. В то, что Песляк задумал столкнуть его с товарищем, в это Куннцын. верил.

"Так и есть... Подумаешь - преступление, деталями поменялся. Это-повод. Песляк хочет отплатить за непослушание".

Куницын видел конечный результат поручения. Оправдание Стрелкова окончательная и бесповоротная ссора с Песляком. Обвинение товарища-ссора с ним, со всеми отставными, но реабилитация себя в глазах секретаря парткома.

Если бы Куницын не столкнулся с Песляком, он поступил бы просто: отказался от поручения и подал заявление об уходе, как когда-то подавал рапорт об отставке.

Но он не мог поступить так, как должен был бы поступить. Подача заявления об уходе немедленно была бы истолкована Песляком как нарушение партийной дисциплины. Поди докажи, что ты прав.

Куницын был новым человеком на заводе, о нем, о его деятельности могли слышать лишь из уст секретаря парткома и по этим отзывам судить о его деловых качествах.

Куницын вынужден был выполнять указания' Песляка.

Кроме всего, он был военным человеком и привык выполнять распоряжения.

"Ничего не попишешь. Надо идти в цех, искать этого Клепко".

Смена кончилась. Он застал Клепко в опустевшей раздевалке.

- Я к вам, - с ходу начал Куницын.

- Чего еще? - буркнул Клепко. - Опять насчет...

- Относительно полковника Стрелкова.

- Полковника!-повторил Клепко и раздраженно передернул губами, точно муху согнал.-Я не тянул вашего полковника за язык. А ежели сам согласился, то нечего пятиться раком. Мне черт с ним, что он полковник, я тоже офицер, майор запаса.

Клепко передернулся, схватил чемоданчик и выскочил из раздевалки.

Куницын принял решение: ехать к начальнику цеха, сегодня же распутать все дело, чтобы знать завтра, как поступать.

Спросив в отделе кадров адрес Кузьмы Ильича Сидорова, он взял такси и помчался на квартиру начальника цеха.

В раскрытых дверях его встретила улыбающаяся женщина, выглядевшая совсем молодой, если бы не седая прядка в волосах.

Куницына тотчас пригласили к столу. Он отказался, сославшись на занятость и важный разговор.

- Только недолго, - попросил Кузьма Ильич. - У меня сегодня вроде как праздник, сынишке вот десять лет исполнилось.

Куницын обещал не задерживать.

Они вышли на балкон.

- Я насчет Стрелкова,-с места в карьер начал Куницын.

- А-а,-протянул Кузьма Ильич.-Своим братом отставником интересуетесь. Он заметил, что Куницыну не до шуток, перешел на серьезный тон. - Правда, нынче он нарвался, но это по неопытности.

- А что случилось?-тотчас поинтересовался Куницын.

- Да с одним рабочим - есть у нас такой комбинатор, Клепко фамилия, деталями махнулся.

- Ах, вот оно что!

Куницын пригладил усы, раздумывая, как быть дальше. И без вопросов было ясно, на чьей стороне начальник цеха и что он приблизительно скажет. Но спросить всетаки надо было, и Куницын спросил:

- А хорошо ли это? Нехорошо говорят об этом, об обмене.

- Говорят? - переспросил Кузьма Ильич, будто не понял вопроса.

- Так точно. Поручение выполняю.

- Понятно. - Кузьма Ильич потер лицо, будто проверил, побрит он или нет.-Догадываюсь. Нам этот стиль известен.

- Уж не посетуйте. Поручение выполняю, - повторил Куницын.

Кузьма Ильич неожиданно помрачнел, выпрямился, словно собрался уйти.

- Так вот, передайте этим говорунам: я разрешил обмен. И полковник тут ни при чем.

- Ясно,-пробасил Куницын.-Прошу извинить за беспокойство.

Ему было приятно, что начальник цеха заступился за Стрелкова, где-то в глубине души, вроде бы втайне от самого себя, он ожидал именно этих слов и обрадовался, услышав их.

"А как же я-то?" - возник вопрос.

"Подумаешь, легенда", - отмахнулся Куницын и пошел к выходу.

Детишки высыпали провожать его. Их было четверо.

Все они были приодеты, чистенькие и праздничные. Он не удержался, наклонился и подхватил самую младшую на руки. Она моментально освоилась и, дотронувшись пальчиками до усов, спросила:

- Это меховое?

Куницын засмеялся и, еще раз извинившись, поспешил уйти.

* * *

Клепко рассердился на Стрелкова и испугался за себя. Под горячую руку он не обратил внимания на вмешательство этого молокососа Сеньки Огаркоаа, а потом у него возникло опасение: "А вдруг шум поднимет? Он ведь такой!"

Клепко заметил, что в обеденный перерыв Сенька утянул своего бригадира куда-то, а к нему, Клепко, по* дошли девчонки-соплюхи из бригады Цыбулько и начали стыдить его, как нашкодившего мальчишку.

Клепко огрызнулся и кинулся упреждать события, прямо к Песляку.

С Песляком у него установились добрые отношения.

Возникли они давно, как только Песляк появился на заводе. Как-то в цехе проходило собрание. Песляк присутствовал. И выступил. Клепко уж запамятовал, к чему тогда тот призывал, но был этот призыв их цеху, что называется, не в жилу. Рабочие ответили на призыв секретаря парткома неодобрительным шумом. Клепко посочувствовал Песляку, взял слово: "Что ж вы, мол, шумите? Если товарищ секретарь не знает всех наших тонкостей, так это еще не значит..."

После собрания Песляк поблагодарил Клепко за поддержку, попросил заходить в партком. На этот раз Песляк внимательно выслушал рассказ Клепко о Стрелкове.

- Значит, махнул и глазом не моргнул?

- Точно... Он будь здоров.

- А ты?-строго спросил Песляк.-Он по неопытности... А ты?

Клепко не ожидал такого поворота, смутился.

- Он же не этот... не ребенок... И потом у него пенсия. А нам заработать надо, Прокопий Васильевич.

- Заработать,-повторил Песляк неодобрительным тоном. - Самовольство это. Нарушение дисциплины...

И у молодежи на виду было?

- Точно, - поспешил подтвердить Клепко и, вспомнив Сеньку Огаркова, добавил;-Этот факт на них отрицательно подействовал.

Песляк все записал.

- Проверим... Стрелкова поправим... А тебя предупреждаю,

- Так я же объяснил...

- Не дело это... Заходи...

"В порядке. Будь здоров", -думал Клепко, возвращаясь в цех.

И вдруг этот усач с расспросами. "Видать, за своего брата полковника вступаться решил". Клепко вновь испугался. Бросился искать своего бригадира, Пепелова.

Он знал, где его искать.

Иван Гаврилович имел одну страстишку: шахматишками баловался. Частенько после работы он встречался с дружками-приятелями и проводил час-другой за любимой игрой, зимой или в плохую погоду - в красном уголке, в ясные дни в заводском скверике.

Клепко туда и направился. И вскоре разыскал в тенистом уголке сквера своего бригадира. Пепелов играл С рыжим парнем из третьего цеха. Вокруг них стояло и сидело не менее десятка болельщиков.

Едва Клепко приблизился к играющим, они заспорили. Рыжий сделал ход и тотчас взял его обратно,