Жемчуг Лутры

Итак, нас осталось двое — Аума и я, береговая землеройка Ролло, — только двое из тех, кто жил здесь в те давние сезоны. Остальные отправились на, давно заслуженный покой. Ушли и Маттимео, и Тесс Церковная Мышь, чей сын Мартин сейчас главный воин аббатства. Они ушли с миром в душе, уверенные в том, что мудрость и опыт, переданные ими аббатству, будут с толком использованы теми, кто сейчас живет за. его крепкими стенами, кто хранит древние традиции… Великие сезоны! Как же далеко меня занесло. Меня следовало бы прозвать Ролло Вольное… нет, Безудержное Перо. Так на, чем это я остановился? Ах да, Кротоначальник аббатства убедил-таки аббата перенести пиршество на более позднее время. Эта нечаянная отсрочка даст возможность кротовьей команде приготовить большой-большой турнепсово-картофельно-свекольный пирог — весьма вкусное и чрезвычайно домашнее блюдо.

Эх, ревматизм дает о себе знать: болят, болят лапы. Пора, заканчивать и прямым ходом на кухню, где я смогу в полной мере насладиться видом и ароматом по-настоящему хорошей еды. Нет, только не подумайте: я вовсе не жадная зверюшка. Просто я способен по достоинству оценить качественно приготовленное блюдо, и к тому же, должен признать, я несколько проголодался. Мой верный теплый плащ защитит меня от буйства, стихий. Да, с годами прогулка от надвратной башни до аббатства не становится короче и требует от меня, постаревшего, все больших усилий…

Накинув плащ, Ролло-летописец потряс за плечо свернувшуюся калачиком у камина старую толстую выдру:

— Эй, Вальджер, старина, вставай-просыпайся. Самое время проверить, как идут дела на кухне.

Вальджер зевнул, потянулся и сонно поморгал глазами. Затем, почесав похожий на корабельный руль хвост, он встал и заявил:

— Сам вставай-просыпайся, Ролло. Я вовсе и не спал; так, прикрыл глаза — уж больно надоел мне скрип твоего пера. Эй, да вы посмотрите на него: вот вырядился-то, сто одежек, и все без застежек! Летописец недовольно фыркнул:

— Эх, молодо-зелено. Вот подожди, доживешь до моих лет, тогда поймешь, что одежка не бывает лишней. Когда холодно — тут уж не до красоты и не до моды. А мне приходится так кутаться аж до самого лета. Ничего не поделаешь — возраст.

Продолжая беззлобно переругиваться и подшучивать, старые друзья вышли из башни.

Кухня представляла собой царство пара, шума и веселья. Ежиха Тизель, супруга Хиггли Стампа, защипывала края сливово-яблочного пирога, перед тем как поставить его в печь. Она как раз собиралась открыть дверцу духовки, когда Копуша, маленькая кротиха, врезалась в нее сзади, толкая мучную тележку. Тизель как подкошенная повалилась назад и плюхнулась в тележку. Копуша же, ничего не заметив, продолжала толкать тележку изо всех сил. Кротоначальник, заметив неладное, тотчас же сунул под колесо тележки клин из-под бочки и пошире распахнул духовку, где пропекался знаменитый кротовый турнепсово-картофельный-неизвестно-с-чем-еще пирог. Тележка остановилась как вкопанная. Кротоначальник схватил Тизель сзади за завязки передника, и ее пирог, вырвавшись из лап, перелетел прямо в печь и упал рядом с творением кротовой команды. Улыбнувшись, крот пробубнил:

— Ну вот и поставили пир-рожок. Хур-хур!

Брат Хиггли Стамп тем временем украшал разноцветный трюфель желтым кремом, не забывая отдавать распоряжения всем присутствующим:

— Эй, Пинким, смотри, чтобы грибной суп не пригорел! Помешивай, помешивай его почаще.

— Да уж не забуду. Морковку туда добавлять?

— Пора, пора, наверное. Эй, Котелок, будь хорошим кротиком: сходи в погреб и посмотри, не откупорил ли мой братец Фарло новую бочку доброго октябрьского эля. Скажи ему, что я вряд ли смогу обойтись без хорошей кружечки эля, готовя сироп для пропитки торта.

— Уже бегу, хур-хур. Впрррочем, может быть, вы хотите сами сходить, отдохнете чуть-чуть?

— Иди-иди, лентяй! Кстати, Мартина случайно никто не видел?

Аббат Дьюррал задумчиво почесал подбородок:

— По крайней мере, мне он на глаза не попадался. Может быть, он в лазарете, вместе с сестрой Цецилией? Пойду посмотрю.

Ветер и дождь сотрясали верхушки деревьев в Стране Цветущих Мхов. Могучие стволы гнулись и трещали под жутко воющими порывами: природа исполняла дикую песнь бушующей стихии.

Взявшись за лапы, с трудом переводя дыхание, Арвин и Пижма пытались выбраться на опушку леса. Усталые, испуганные, в непогоду они чуть не заблудились. Наконец Пижма заметила мелькнувший в просвете между деревьями шпиль над башней Рэдволла. Спотыкаясь, измученные зверьки побежали по направлению к дому. Лапы их разъезжались на раскисшей глине, ямы и канавы словно специально оказывались на дороге, а больше всего им мешал плотный колючий кустарник, так и норовивший преградить путь. Стараясь обойти особенно густые заросли крапивы, они обогнули могучий старый дуб, угодив прямо в лапы какому-то зверю в темном плаще.

— Ой-ой-ой!

Маленький бельчонок и молодая ежиха взвыли во весь голос, почувствовав, что вырваться из этих лап невозможно.

— Ну-ну, малыши мои, вот вы где.

На них сверху, ободряюще улыбаясь, смотрел Мартин, воин Рэдволла. Со вздохом облегчения Арвин и Пижма ткнулись мордочками в его плащ. Положив ладонь на плечо Арвину и взяв Пижму за лапу, Мартин повел их к аббатству.

— Сестра Цецилия очень беспокоится о вас, — сказал Мартин. — Она сказала, что вы должны были вернуться уже несколько часов назад, когда буря только-только начиналась. И где, позвольте узнать, вы были все это время, да еще так вымазались, исцарапались и изодрали свою одежду?

Арвин, который теперь, бок о бок с Мартином, не боялся ничего на свете, поспешил сообщить своему спасителю:

— Я нашел скелет с черепом! Там, среди скал. Мартин аж присвистнул:

— Что? Скелет?!

— Между слоями песчаника, — пояснила Пижма. — Там, в узкой расщелине между камнями, лежит скелет неизвестно какого зверя.

Мартин понял, что юная ежиха едва держится на ногах от усталости, и позволил ей опереться на его плечо. Заодно он прикрыл ее от дождя полой плаща.

— Теперь все будет хорошо и ничего бояться не надо — приободрил Мартин своих младших спутников.

Когда вернемся в аббатство, вы все подробно расскажете. Да, чуть не забыл: сегодня, пока вас не было, мы решили устроить Весенний Пир, но из-за погоды перенесли его под крышу, в Большой Зал. Ну, малыши, как вам нравится эта новость?

Но бельчонок и ежиха настолько устали, что даже такое известие не могло их взбодрить.

Как только Мартин доставил Арвина и Пижму домой, сестра Цецилия немедленно отправила их в постель, в лазарет. Мартин не успел еще дойти до дверей, как оба зверька уже крепко уснули, намаявшись и напереживавшись за этот день. Повесив плащ сушиться, Мартин прошел вслед за Цецилией вниз по лестнице, объясняя ей на ходу:

— Их что-то очень сильно напугало в лесу. Расскажу, когда соберемся вместе с остальными старшими.

Никто из обитателей Рэдволла не смог бы сказать наверняка, почему первый Весенний Пир этого сезона так удался. То ли повара постарались на славу, то ли просто все беззаботно веселились — неизвестно. Мартин и Цецилия сидели за столом рядом с аббатом, Кротоначальником, ежом Хиггли, барсучихой Аумой и другими старшими. Они с удовольствием наблюдали за молодежью. Даже самые младшие жители аббатства были допущены к общему столу и радовались вместе со всеми.

— Эй, Гаффи, пер-редай мне это, значит, того пир-рога. А теперрь дерржи, значит, сливовый пудинг. Объедение, хур-хур.

— Спасибо, кротище. Я тебя и не узнал: думаю, кто бы это мог быть за грудой крема на усах? Господин аббат, а не желаете ли попробовать этого пудинга, клубничного?

Аббат, улыбаясь, покачал головой:

— Нет-нет, спасибо, Дюргель. Я его сам испек, специально для тебя и для Гаффи. Для меня же нет ничего лучше весеннего салата. Весенний салат после долгой зимы — это самое милое дело. Что скажешь, Аума? Барсучиха отвечала, держа в лапе большой ломоть сыра:

— Согласна, Дьюррал, но если добавить к салату мягкого сырку, да с горячим хлебцем, — будет еще лучше.