Страница 4 из 42
Крысы в нерешительности остановились — они боялись оставить жену Лисоволка без помощи. В воду торопливо опустили несколько копий и длинных пик.
Нагру появился на мосту как раз в ту минуту, когда промокшую Сильваморту вытаскивали изо рва. Нагру начал ругать ее:
— Идиотка, как ты позволила им бежать!
— Я позволила? — ядовито прошипела Сильваморта, отплевываясь. — А где был ты, кретин?
Harpy увидел исчезающих за деревьями беглецов. Он указал на них крысам, стоявшим на берегу:
— За мной! Я схвачу их!
Четыре выдры и Сирина почти бежали, Трюфэн сидел на плечах молодого сильного Рыбинга. Мута замыкала шествие. Ветки деревьев узорным шатром переплетались над головами беглецов, которые поднимались на холм.
Спустившись по горной лестнице, Нагру остановился — он следил за маленькой группкой на холме. Крысиный офицер Гэтчег воткнул меч в землю и уселся на корточки, тряся головой:
— Улетели, как парочка голубей! Теперь их уже не поймать.
Нагру мгновенно выдернул из земли меч Гэтчега и одним ударом снес ему голову. Крыс эта расправа просто потрясла — в толпе пронесся вздох ужаса. Нагру бросил меч на безжизненное тело.
— Кто еще хочет высказаться? Вставайте, слюнтяи, пока я не раскроил вам головы! Мингол, возьми двенадцать крыс — ты зайдешь справа. Щелеглаз! Ты с двенадцатью другими зайдешь слева. Остальные — за мной, вперед!
Рэб Быстробой и шесть его выдр встревоженно смотрели, как медленно беглецы взбираются на крутой холм. Подруга Рэба, Айрис, вложила камень в пращу:
— Крысы приближаются очень быстро, Рэб. Они хотят окружить наших друзей.
Рэб пустил стрелу и убил одну из крыс Мингола. Прилаживая следующую стрелу и прицеливаясь, он сказал:
— Мы должны хотя бы ненадолго задержать крыс, чтобы выиграть время.
Выдры принялись за дело — в воздухе замелькали стрелы, камни и дротики. Рэб бросился к беглецам, он миновал их, крича:
— Бегите, друзья! Нагру идет по пятам! Я задержу его!
Рэб Быстробой был воином, не знающим страха. Он выпрямился и стал осыпать врагов стрелами.
Как жалел Лисоволк, что не убил неистового Рэба с самого начала!
Задыхаясь от быстрого бега, Сирина влетела в объятия Айрис. Выдра обняла ее лишь на мгновение и вновь взялась за пращу.
— Не время болтать! Мы должны отвести вас в безопасное место.
— Но Гаэль… и Рэб? Как же они?
— Сейчас мы ничего не можем сделать! Я должна увести вас!
В бок Рэба ударило копье. Не обращая внимания на боль, он сразил еще одну крысу. Затем сосчитал оставшиеся стрелы — три.
Под прикрытием кустов и деревьев крысы Нагру окружали Рэба. Не оглядываясь, Рэб крикнул:
— Уводи их, Айрис! Быстрее!
Они побежали с холма, петляя между деревьями. Но не все.
Мута грозно зарычала, в темных глазах барсучихи сверкнули гнев и ярость. Изо всех сил она вцепилась в толстый сук огромного дерева, он с громким треском оторвался от ствола. Размахивая суком над головой, Мута бросилась на Нагру и его шайку. Толстый конец сука огрел Нагру по спине с такой силой, что Лисоволк взлетел в воздух, словно сухой лист. Перекувырнувшись несколько раз, он шмякнулся о дерево. Урган Нагру не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться.
Рэб и барсучиха стояли спина к спине и отбивались от наседавших крыс: она — суком, а он — луком. Они сражались как одержимые, несмотря на раны. Крысы окружали их…
ГЛАВА 4
Отрывок из дневника Сакстуса — настоятеля аббатства Рэдволл в Стране Цветущих Мхов. Все началось, когда я гулял по саду с отцом Мэриел — Джозефом Литейщиком. Какое прекрасное это было утро! Джозеф сказал, что в последнее время он много думает о Мэриел и беспокоится за нее. Прошло уже больше года, как она отправилась с Дандином на поиски приключений. Я знаю Дандина с детства — он из отчаянных мышей, но у него доброе сердце. Мэриел и Дандин очень похожи, оба искатели приключений.
Больше всего Джозефа беспокоило, что он ничего не знает о дочери, — он не получил от нее никакой весточки. Ни путешественники, ни гости Рэдволла, ни пролетающие птицы — никто не знал, где они, никто даже не слышал о Мэриел и Дандине.
Должен заметить, что как раз в то время Джозефу и приснился Мартин Воитель: он часто снится тем, кто тревожится. Мартин — основатель и защитник аббатства, великий воин, он жил давным-давно, и его почитали как самого мудрого правителя. Его слова, часто непонятные и таинственные, всегда вселяли надежду, так что неудивительно, что дух Рэдволла явился Литейщику. Сознаюсь, ужасно хотелось бы узнать, что же Мартин сообщил Джозефу, пока тот блуждал в царстве снов. Но мой друг ничего не мог сказать — он еще не понял значения слов Мартина.
Резкий стук в дверь заставил Сакстуса оторваться от летописи. Не спрашивая, кто стучит, он крикнул:
— Узнаю стук! Только у Джозефа Литейщика такие дубовые кулаки!
Из-за двери послышался довольный смешок, и Джозеф ответил:
— Сакстус, заснул, что ли? Пора обедать! Аббат поправил свою сутану и поспешил открыть дверь:
— Добрый день, Джозеф. Я, пожалуй, и впрямь сменю перо на ложку.
Джозеф, сильный и жизнерадостный, с аккуратной седой бородкой, шутливо хлопнул аббата по животу.
Они шли вдоль окаймленных цветами газонов, направляясь к главному зданию аббатства. Оно четко вырисовывалось на фоне светлого вечернего неба — огромное старое здание из красного песчаника украшали вьющиеся розы, многоцветье витражей сверкало в лучах заходящего солнца. Джозеф ускорил шаг, оставив Сакстуса пыхтеть позади.
— И что это сегодня все так спешат? — задыхаясь, произнес Сакстус и ухватился за рукав друга. — Вон, смотри-ка, Кротоначальник — так торопится, будто у него хвост горит! Приветствую тебя!
Вожак рэдволльских кротов дотронулся лапой до носа в знак уважения:
— Доброго, как это… вечера! А мы сопровождали, это самое… гостей на обед, — задумчиво сказал Кротоначальник, наморщив нос. — Том и Роза пришли из леса.
Сакстус широко раскрыл глаза:
— Вот так сюрприз! Том с женой — нечастые гости, эти белки подолгу живут в лесу, и частенько никто не знает точно, где же они. А другие гости?
— Хур! — Живот Кротоначальника затрясся от смеха. — Полагаю, вам лучше поспешить. Рози и Тарквин принесли своих малюток в аббатство…
Сакстус всплеснул лапами в притворном отчаянии:
— Мы умрем с голоду — Тарквин и Рози с двенадцатью зайчатами! Четырнадцать ртов!
— Ну, я могу и не есть, — сказал Джозеф, похлопывая аббата по спине. — Мне надо подумать о планах на будущее.
Сакстус остановился перед отцветающей сиренью:
— О чем это ты?
— Я расскажу тебе, — сказал колокольный мастер, задумчиво поглаживая бородку. — Наш Мартин много чего сообщил мне прошлой ночью. Я об этом пока не могу говорить, но его первые слова я повторю:
Кротоначальник покачал бархатистой головой:
— И что же это все значит?
Джозеф пожал плечами, а Сакстус промолвил:
— Это значит, что Мартин все объяснит в свое время.
Джозеф направился к аббатству.
— Хорошо, что ты сказал, Сакстус, — ответил он, — потому что я помню только несколько строчек, все остальное — как в тумане.
Аббат осторожно увел разговор в сторону — он-то знал, что, если Мартин сказал, все выяснится в нужное время. Он поднял лапу:
— Джозеф, я так люблю слушать твой колокол!