Вторая молодость

- У нас была нормальная семья, мама, папа, я, кроме меня ещё трое старших братьев. Жили неплохо, пока папа не уехал в Израиль, посмотреть, как там, и что. Обещал вызвать нас потом к себе, но так и не вызвал. Не знаю, куда пропал, но ни письма, ни вызова от него не было. Мама очень переживала, делала запрос, но так ничего мы не узнали. Потом она заболела онкологией, и её парализовало, - голос мальчика дрогнул, - мои старшие братья работали, некогда им было, и все заботы о маме легли на мои плечи, я ухаживал за мамой, ходил в школу, потом в музыкальную школу, потом опять к маме… Братья дежурили возле мамы вечером и ночью, делали для меня всё, а потом, когда мама умерла, заплатили за меня в хорошей школе, с музыкальным уклоном, и я стал учиться только там. Как вы поняли, Жанна Марковна стала моей учительницей. И вот, однажды она рассказала мне, на индивидуальных занятиях, что её попросили стать руководительницей хора в вашей школе, а потом показала ваши фотографии. Не смейтесь, но я сразу влюбился в вас, настолько вы мне понравились. Правда, влюбился в двух Сашек сразу, сильно захотел подружиться с вами, упросил преподавателей отправить меня дублёром к вам, с одноклассниками у меня отношения почему-то не сложились, почти все считали себя вундеркиндами, задирали носы.

- Саша! – обратился Лёвка ко мне. – Я правда любил вас обоих! Но ты же понимаешь, что Саша девочка, ей особое внимание! И ты поэтому невзлюбил меня, потому что думал, что я хочу отнять у тебя Сашеньку!

- Дальше случилось ужасное, - Лёвка помолчал, - я рассказал и показал братьям ваши фотки, они, смеясь, начали подкалывать меня, не влюбился ли я в Сашеньку, я подтвердил, что да, люблю её.

«А это твой соперник?», - спросили меня, и я подтвердил, что моя мечта быть только с Сашенькой, петь с ней на концертах, дружить. Тогда братья сказали, что никаких проблем не видят. Я тоже не видел никаких проблем, потому что вы нравились мне оба, если бы мы подружились, поделили бы песни, да и всё, а Сашеньке самой решать, кого она предпочитает, может, вообще, третьего. Откуда я знал, что братья решат вывести тебя из строя? Причём, они потом сказали, когда уже всё случилось, и я закатил скандал, что хотели просто спровоцировать драку с тобой, один на один, с твоим ровесником, немного разбить губы и поставить синяк! После этого ты долго не смог бы петь. Ведь правда же? – умоляюще посмотрел он на меня.

- Только исполнителей они выбрали не тех. Думали, их слушаются, а оказалось… Сашка, прости меня, а? Теперь братьев посадили, если бы не такое нападение на тебя, этого бы не случилось. Ну, может, случилось бы, но не скоро раскопали бы их аферы. Я теперь живу здесь, потому что тётя Соня забрала себе нашу квартиру, я оказался лишним, брат бандитов, значит, сам бандит, для её девчонок неподходящий член семьи. Наверное, я заслужил это. Не жалуюсь, меня здесь не обижают, я теперь состою в местной группе, играю на синтезаторе и пою, ребята в интернате нас уважают, мы же устраиваем для них концерты и танцы, без нас ничего не получится.

- Сашка, я так рад, что ты приехал! – с радостной улыбкой сказал Лёвка. Удивительно, как улыбка красила его некрасивое лицо. Он сразу становился симпатичным мальчиком, и глаза не врали, сияли, ему на самом деле было приятно, что я приехал, не злился на него. – Если иногда будете меня навещать, буду рад.

Мы с Сашенькой переглянулись, пообещали иногда приезжать к нему в гости.

- Желаю вам счастья, - от всей души пожелал нам Лёвка, и ушёл, потому что за ним пришёл воспитатель. Свидание закончилось.

Мы с Сашенькой вышли в смешанных чувствах. Глядя в открытое лицо Лёвки, хотелось верить, что он рассказал чистую правду, а выйдя, засомневался. Нет, вполне возможно, что он попросил просто побить меня, а пацаны просто озверели, пьяные, но то, что его братья сами заказали меня, почему-то не верилось. Спрашивать Сашеньку, верит ли она Лёвке, не хотелось, она стала какая-то задумчивая.

Мы так и вернулись в свой посёлок, молча. Сашенька позволила держать себя за руку, ничего мне не сказала, когда выходили из автобуса, и я провожал её до дома. А когда хотел поцеловать в щёчку, отшатнулась, и сказала:

- Это ты во всём виноват! Из-за тебя выгнали из школы Генку! Из-за тебя посадили Лёвку! – я слушал упрёки, распахнув глаза и открыв рот. Ответить было нечего, я и сам так иногда думал.

Сашенька высказалась, подождала, когда я соображу, что сказать в ответ, не дождалась и ушла домой, а я поспешил к себе, на свою квартиру, по пути забежав в магазин, чтобы купить какую-нибудь кашу быстрого приготовления, голод уже терзал внутренности.

Купил кашу «Царь», из пяти злаков и сливочное масло, поспешил домой. К счастью, никого знакомого не встретил, да и что им делать на улице, в такой холод? Это я, как дурак, потащился провожать девочку, которая меня потом послала нафиг! А я надеялся, что она пригласит меня домой, накормит! Знала же, что я голодный! Ладно, давно ясно было, что она меня променяла на Лёвку, вот пусть его и кормит.

Квартира встретила меня пустотой и духотой. Окна оказались закрыты, а батареи грели, как перепуганные. Открыв створки, я поставил кастрюльку с водой греться на плиту, сам поспешил в ванную.

Электричество, как и вода, были отключены, горячей воды в нагревателе не было, так что, только удалось помыть руки и умыться. Оглядевшись в поисках полотенца, слегка пожалел о прежних временах, когда был хозяином самому себе и своей жене. Конечно, вернуться в старость не было желания, только хотел, чтобы жена вернулась и так же меня любила, как мужа.

Нашёл полотенце в ящике одёжного шкафа, вытер лицо и собрался было заплакать, уткнувшись в мягкое полотенце, но подумал, что плакал бы так, если бы жена умерла, а если она просто ушла к другому, к тому же, не бросила меня, выхаживала в больнице, забыв о всём, да и Ленка, тоже о сводном братике заботилась самоотверженно, плакать передумал, только вздохнул.

За что я им плачу чёрной неблагодарностью?

За то, что хотят жить по-своему, а не по-моему? А кто я такой, чтобы им указывать?

Ладно, скажу, зашёл проверить, всё ли ладно в моей квартире, если спросят, зачем сюда пришёл., всё же близко был.

А если махнут на меня рукой? Сколько можно возиться с маленьким неблагодарным наглецом? Пусть живёт, как хочет.

Мне даже страшновато стало. Только к Пашке проситься, одному жутко жить, привык, что тебе сопли вытирают.

Закипела вода, я опустил в неё два пакетика каши, стал ждать, когда распарятся.

Я успел достать готовую кашу, заправить маслом и даже съесть половину, когда пришла мама.

- Ты что здесь делаешь? – спросила она.

- Кашу ем, - ответил я, набирая ещё ложку вкусной каши.

- Зачем поссорился с Леной? – упрекнула мама. – Она плачет.

Я молча уплетал кашу, здорово за день проголодался, и то, что поссорился с двумя хорошими девочками, услышал исповедь Лёвки, в которую влюблена моя любовь, не перебило аппетит.

В общем, я не знал, что ответить своей бывшей жене, а теперь маме, да и не хотел ничего говорить.

- Доедай свою кашу, вымой посуду, и поехали домой, - уже в приказном тоне сказала мама. Как я понял, им с Иваном нужна моя квартира, для уединения. Неужели она тоже отказывала Ивану, пока мы жили в одном доме? Слабо в это верится, но сейчас ещё только около шести, а ждать до десяти долго! Не удивлюсь, что они давно используют мою квартиру для любовных утех.

Позавидовал молодым чёрной завистью и пошёл мыть посуду.

- Скоро переедем во Владивосток, - обрадовала меня мама, - там у вас с Леной будут разные комнаты, не будете ссориться по поводу тесноты.