Страница 23 из 66
Если бы мама знала, что именно входило в планы Джулса…
Внезапно пришла мысль, что он, Сидни, должен с этим решительно покончить. Он не станет думать о Джулсе. Не станет. Это все неправильно. Планы этого мужчины просто невыполнимы. Жить за пределами Англии, занимаясь… Нет, он так не может.
К тому же каково будет маме одной? Да и про Кит нельзя забывать — Сидни никогда не оставит ее Айверсли. Этот наглец испортит Кит жизнь. Он никогда не сможет сделать ее счастливой.
«А ты-то сможешь?»
Сидни хотел сделать Кэтрин счастливой. Искренне хотел. Кит вдруг незаметно выросла.Неожиданно школьная подруга, которая вместе сним каталась на лодке, превратилась в очаровательную женщину. Ему до сих пор были интересны их разговоры, он восхищался ее острым умом. Но при мысли о том, что он должен делить с Кит ложе, Сидни бросало в холодный пот.
«Это лишь потому, что ты никогда не был с женщиной. Джулс смутил твою душу, вот и все. Ты поцелуй Кэтрин, как она просила, — и все сразу образуется».
А что, если не образуется?
Сидни встал и прошелся по залу. Нет, Джулс ошибался в отношении его. Он докажет это. Он разыщет Кит и потребует, чтобы она перестала проводить время с Айверсли, а затем заключит ее в объятия и…
До Сидни донесся какой-то приглушенный шум из соседней комнаты. Заинтересовавшись, он подошел к закрытой двери и заглянул в маленькое оконце в ней. То, что он увидел, заставило его похолодеть.
Айверсли целовал Кит! Сидни вдруг охватил гнев. Как смел этот негодяй прикасаться к его Кит? Он положит конец его наглым домогательствам. И тут Сидни увидел, как Кит обвила руками за шею Айверсли и поцеловала его. В ответ Айверсли стал осыпать ее поцелуями, и на лице Кит отразилось настоящее блаженство: глаза закрылись, губы призывно приоткрылись, — казалось, она пребывает на седьмом небе от счастья.
А Сидни… не почувствовал ничего: ни ревности, ни злости… ничего.
Хотя… Зрелище торжествующей страсти породило в нем желание стать ее объектом. Он испытал зависть. И завидовал он вовсе не Айверсли.
— Убери руки от леди, негодяй!
Услышав эти слова, Кэтрин в ужасе оттолкнула от себя Алека и резко повернулась к двери.
О Господи! На пороге стоял Сидни! Сколько времени он наблюдал за ними? Был ли он здесь в тот момент, когда Алек ласкал ее грудь? Если судить по разъяренному взгляду Сидни, то да.
Алек тоже обернулся.
— Добрый день, Ловелас, — произнес он, сохраняя невозмутимое выражение лица. Он не сказал «Это не то, что вы думаете» или «Простите, Ловелас, я вовсе не собираюсь украсть вашу женщину». Алек, как всегда, остался честным в отношении своих желаний.
Что же делать ей? Сидни никогда не простит Кэтрин за это. Никогда.
Словно ангел возмездия, он приблизился к Алеку и Кэтрин.
— Проклятие, Айверсли, ты не имеешь права целовать ее!
Кэтрин почувствовала облегчение: к счастью, Сидни видел только их поцелуй.
— У меня столько же прав, сколько и у тебя, — спокойным тоном возразил Алек. — Поскольку леди не возражает против моих поцелуев, наши дела тебя не касаются.
— Поцелуев? — Сидни сверкнул глазами на Кэтрин. — Ты позволила этому негодяю поцеловать себя не один раз?
Кэтрин могла бы сказать, что ее принудили, однако не стала этого сделать. Подобная ложь могла спасти ее достоинство, но вынудила бы Сидни защищать ее честь на поединке. Допустить это Кэтрин не могла. Алек наверняка стрелял лучше Сидни.
— Лорд Айверсли, — шепотом произнесла Кэтрин, — позвольте мне объясниться с Сидни наедине.
Алек удивленно посмотрел ей в лицо, а затем отрывисто сказал:
— Я пойду к лошадям.
Сидни проводил его взглядом до двери, а затем, когда шаги Алека затихли, приблизился к Кэтрин:
— Проклятие! Ты, похоже, лишилась разума! О чем ты думала, позволяя мужчине себя целовать?
Странные слова для мужчины, который должен испытывать ревность. Сидни говорил скорее как заботящийся о ее репутации брат, а не как будущий муж.
— Я вообще ни о чем не думала, Сидни. Просто так случилось.
Кэтрин вовсе не собиралась рассказывать об их с Алеком сделке — Сидни наверняка сочтет это ужасным.
— Единственный мужчина, который может тебя целовать, — это я, — проговорил Сидни с неожиданной жесткостью в голосе.
Кэтрин удивленно посмотрела на него. Так, стало быть, план Алека срабатывает?
— Ты абсолютно прав, — согласилась Кэтрин. — И я бы предпочла, чтобы целовал меня ты.
«Лгунья», — сказала совесть. «Спокойно», — ответила ей Кэтрин. Ведь она хотела Сидни. В самом деле хотела. Даже несмотря на то что вела себя с Алеком как бесстыжая шлюха.
Кэтрин покраснела.
— Мои поцелуи с А… лордом Айверсли ошибка. Обещаю, что этого никогда впредь не случится.
Во всяком случае, она молила Бога о том, чтобы этого не случилось.
— Рад это слышать, — проговорил Сидни и решительно шагнул к Кэтрин с совершенно определенным намерением.
— Если ты можешь простить меня…
— Я могу простить тебя. Я прощаю тебя. — Сидни некоторое время неуверенно смотрел на Кэтрин, затем протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. — И ты прости меня за то, что я был невнимателен к тебе последние несколько недель.
Месяцев, уточнила про себя Кэтрин.
— Ты уже прощен, — произнесла она вслух и вся напряглась в ожидании того, что собирался сделать Сидни. Она ждала этого момента почти полжизни.
Сидни стиснул челюсти, словно готовился совершить нечто чрезвычайно трудное, затем нагнулся и прижал губы к губам Кэтрин. Его поцелуй был осторожным, уважительным… и совершенно лишенным страсти.
Но могла ли Кэтрин ожидать иного от столь образцового джентльмена, каким был Сидни? Его поцелуи никогда не будут столь неприличными и волнующими, как поцелуи Алека, и он уж точно не будет ласкать ее столь откровенно. Должно быть, именно по этой причине пульс у нее не участился и сердце не затрепетало.
А почему она хотела этого? Когда Сидни отпрянул назад, Кэтрин нахмурилась. Стало быть, именно так представлял себе Сидни поцелуй? Неужели он не мог хотя бы обнять ее и прижать к себе?
Очевидно, не мог. Он уже пятился назад, испытав явное облегчение от того, что все закончилось. О нет, она так его не отпустит.
Схватив Сидни за руки, Кэтрин притянула его к себе, положила его руки себе на талию и обвила руками его шею.
— Давай попробуем снова, — шепотом проговорила она прямо ему в лицо, на котором отразилось явное смятение.
И прежде чем Сидни успел отреагировать, Кэтрин поцеловала его. Крепко и жарко. Она приоткрыла губы и проделала движения, которым ее научил Алек. Однако когда она проникла языком в его рот, Сидни отпрянул, словно укушенный.
Все его лицо залилось краской, и он не столько прошептал, сколько прошипел:
— С такими штучками следует подождать до того времени, когда мы поженимся, моя дорогая.
Теперь настала очередь Кэтрин покраснеть. И поделом ей за то, что брала уроки поцелуев у такого прожженного негодяя, как Айверсли.
— Прошу прощения, Сидни…
— Не надо сожалений, — торопливо проговорил он. — Ты была великолепна. Дело во мне… Я не… — Он провел руками по своим волосам, явно испытывая смятение. — Я… думаю, что я не слишком на высоте в подобных вещах.
И это определенно было так.
Нет, она, Кэтрин, не будет так думать, хотя Сидни мог бы проявить больше страсти.
— Нам нужна практика, только и всего, — смело заявила Кэтрин.
— Наверно. — Краска на лице Сидни стала еще гуще. — Дело в том, что я не уверен, что нам следует торопиться… То есть…
— Мой на удивление косноязычный друг пытается сказать вам, — послышался голос с порога, — что мы планируем поездку в Грецию этим летом и свадьба не вписывается в его планы.
Перемена, произошедшая на лице Сидни, способна была привести в ужас любого.
— Проклятие, Нейпир, уходи отсюда! — гневно произнес он, обернувшись к двери.
Кэтрин попыталась понять, насколько справедливы слова лорда Нейпира. Сидни действительно говорил на удивление косноязычно.