Мама

9

Выехали поздно вечером, когда вечерние сумерки сгустились в непроглядную ночную тьму, а легкая прохлада сменилась откровенным холодом. Вячеслав пошел зачем-то в сторону, прямо противоположную той, с которой они пришли. Эл удивилась, но спрашивать не решилась. И правильно. Вскоре все встало на свои места. Пройдя пару домов, Слава завернул за угол. Она неторопливо шла следом, но как только свернула, ее резко дернули за руку.

— Быстрее, — тихо скомандовал голос Вячеслава из темноты.

Эл не видела толком, куда бежит, только работала ногами. Направление задавал тот, кто тянул за руку. Через дом они снова свернули, и Слава перешел на бег. Теперь Эл болталась словно коза на поводке, которую привязали к едущей на приличной скорости машине. Ее спутник задал такую скорость, что ей оставалось только перебирать ногами и держать равновесие.

Они свернули еще пару раз, пробежав значительное расстояние, прежде чем Эл поняла, что, сделав петлю, вернулись к знакомым местам. Причем таким образом, что кабак остался за поворотом, а машина должна была быть чуть впереди.

«Фольксваген» стоял там, где его и оставили. Никто не покусился на чужую собственность, машина была в полном порядке.

— Садись. Быстро!

Слава отпустил ее руку, и Эл только сейчас почувствовала что у нее вспотела ладонь. Ждать себя девушка не заставила. Распахнула переднюю дверцу и плюхнулась на сиденье.

Вячеслав уже завел мотор.

— Дверь закрой.

Эл послушно хлопнула дверцей.

— Ремень пристегни, — продолжил он инструктаж.

— Зачем?

— Пристегнись, потом спрашивай.

Не дожидаясь ее реакции, Слава сам подтянул ремень безопасности. Щелкнуло крепление. «Фольксваген» взял такую скорость, что вопросы о необходимости пристегнуться буквально выдуло из головы Эл. Зато их место заняли сожаления о столь обильном ужине.

10

Они ехали всю ночь. Вячеслав выжимал из машины все соки, но скорость держал безумную. Когда небо на востоке просветлело, он наконец сбросил газ. «Фольксваген» проехал до ближайших деревьев и легко скатился на обочину.

Эл взглянула на спутника вопросительно, но смолчала.

— Приехали, — снизошел до ответа тот. — Думаю, что можно поспать немного.

— Я подремала по дороге, — рискнула подать голос девушка.

— Замечательно, значит, я сплю, а ты следишь за дорогой, — невозмутимо отозвался Слава. Скинул куртку, снял кобуру с пистолетом, пихнул в бардачок. — Если кто-то поедет мимо, сразу буди.

— А… — начала было Эл.

— Я тоже не двужильный, — оборвал он, откидывая спинку сиденья. — Спокойной ночи.

Он свернул куртку, положил ее под голову и закрыл глаза. Девушка не решилась спорить. Странный он все-таки. Интересно, зачем ему президент на самом деле? Маньяк сумасшедший. Рядом красивая девка, услуги предлагает, а он… Может, у него проблемы с потенцией?

Мысли скакали, как блохи и ни одна не задерживалась в голове дольше чем на секунду. Сказывалась усталость. За последние сутки слишком много всего успело произойти.

Хотя сама дура, напоролась на приключения. Могла бы вчера отоспаться после работы, ночью отработать и сейчас снова спать.

Солнце уже поднялось выше деревьев, начинало припекать, еще час — и будет жарить нещадно. Эл отметила, что машина оказалась в тени. Случайность или расчет? Значит, Вячеслав об этом подумал, а ей и в голову не пришло. Подул легкий ветерок, поиграл дорожной пылью и затих. Солнце медленно, но верно ползло к зениту…

11

…Солнце медленно, но верно ползло к зениту. Пальмы отбрасывали разлохмаченные к верху тени. Он неторопливо шел по берегу. Босые ноги зачерпывали песок, оставляя длинные глубокие следы. Впрочем, ненадолго, море тут же слизывало их волной.

— Ты идешь?

Он остановился, обернулся. Грустная улыбка усталого человека. Почему она всегда видит эту улыбку и это бунгало на маленьком островке в тихом океане? Быть может, потому, что именно там видела его в последний раз?

— Иду…

Она догнала его. Пошли уже вместе. Молча. Что-то хотелось сказать, но при одном взгляде на него желание пропадало.

— Знаешь… — все же начала она.

— Тс-с-с-с, — он повернулся и прижал указательный палец к губам. — Молчи, ничего не надо говорить. Слушай море, слушай ветер, слушай солнце. Слушай молча.

— Но ты не понимаешь… — она почувствовала вдруг, что если не скажет сейчас, то случится что-то страшное, непоправимое. Она должна сказать. Сказать прямо теперь. Но он не станет слушать, а она не знает, что сказать.

Волной накатило бессилие. Надо сказать и быть услышанной, а это физически невозможно. В горле зародился отчаянный крик. Она открыла было рот, но он резко развернулся, схватил ее, зажал рот ладонью…

12

Чужая ладонь плотно зажала рот. Эл выпучила глаза, успела увидеть черный джип, перегородивший дорогу «фольксвагену». Ее резко дернуло в сторону. Солнце, тени деревьев, оседающая на дорогу пыль, черные колеса, чьи-то ноги… все это пронеслось перед глазами в бешенном темпе.

Эл грубо выволокли из машины, развернули. Сзади крепко держали, зажав рот рукой. В стороне, на дороге, не съезжая на обочину, стояло еще два джипа. От одного из них к «фольксвагену» легко сбежал изящный темноволосый мужчина с испанской бородкой. «Анри», — с замиранием сердца узнала Эл.

Сутенер улыбался, но в улыбке не было ни грамма позитива.

— Сучка. — Голос был сладким и липким. — Бегать от меня решила? Не стоит.

Тот, кто держал ее сзади убрал ладонь ото рта и тут же резко завернул руки за спину. Эл вскрикнула. Перед ней и Анри на землю упал Вячеслав. Один из сопровождающих сутенера отвесил лежащему на земле хорошего пинка под дых ногой. Второй схватил за куртку и резко поднял на ноги.

— Говнюка не убивать, он еще не расплатился. С девкой полегче. Синяков на ней быть не должно, ей на меня теперь долго работать. Можете ее по кругу пропустить для ума.

Позади Эл весело гыгыкнули:

— Тогда я первый, — пропыхтело прямо в ухо.

Хватка ослабла, зато чужая ладонь оказалась под блузкой, ощутимо смяла грудь.

— Ну, только не здесь, — поморщился Анри. — Вон в машину тащи, там и развлекайтесь.

Снова замелькали, как стекла в калейдоскопе, осколки пейзажа. Потом ее вжало в сиденье «фольксвагена» с откинутой спинкой и сверху навалился здоровенный бритоголовый мужик в черных очках.

Мужские руки рванули блузку, с треском поотлетали пуговицы. Грудь бритоголовый мял с таким остервенением, словно лет десять женщины не видел. Эл не сопротивлялась, план возник моментально. Сам собой.

Постепенно она стала отвечать на грубоватые ласки. А когда он полез под юбку, попыталась вывернутся.

— Куда?

— За резинкой.

— Я люблю без резинки, — недовольно пробасил мужик, прижимая ее всем весом.

— Хорошо, — легко согласилась Эл. — Только если я залечу, отрабатывать мой долг Анри будешь ты. Своей задницей.

Бритоголовый засопел недовольно, но отпустил. Сердце забилось часто-часто. Еще не веря в свое счастье, Эл неторопливо потянулась к бардачку.