Страница 10 из 175
Отказываясь от покровительства и защиты своего курфюрста, Лютер пишет ему: «Так как я вашей милости покровительство отклонил, то вы и не понесете на себе никакой ответственности, в случае, если бы я был заточен или даже убит».
В четверг, 6 марта, он вернулся в Виттенберг, а в воскресенье взошел на проповедническую кафедру и проповедовал с нее ежедневно, в течение 8 дней. Целью проповедей его было желание внушить всем верующим истинное понятие о свободе, воле и совести. Он очень хорошо понимал, что эти насильственно вводимые новшества и произошли главным образом от того чисто внешнего и обрядового понимания религии, которое преобладало в католицизме, и он очень верно настаивал на том, что действительное и притом прочное улучшение нравственное может быть достигнуто только внутренним переворотом, который должен быть произведен словом и верой. И вот, что он говорит своим слушателям: «Проповедовать – желаю, и высказываться – желаю, и писать – также желаю; но принуждать, насильно что-либо навязывать – никому и ничего не хочу. Берите же с меня пример. Я был против индульгенций и против всех папистов, но не прибегал к насилию. Я действовал только словом Божьим, от него проповедовал и писал, и кроме того ничего не делал. И вот во время сна и покоя моего, в то время когда я виттенбергское пиво пил со своими друзьями, вот что слово наделало. Оно всемогуще, оно овладевает сердцами, а если они в его власти, то дело затем уже должно совершиться само собою». Едва ли когда-нибудь до этого или после этого приходилось кому бы то ни было на немецком языке выражать свои мысли сильнее и выразительнее, нежели Лютер говорил в течение своей восьмидневной проповеди. Действие его слов было изумительно: волны смуты улеглись, мрачные туманы рассеялись, фантасты и фанатики спешили удалиться, пугаясь силы этой проповеди. Однако нельзя не заметить, что это «иконоборство» (как стали впоследствии называть все эти смуты) все же имело своим последствием внесение в жизнь первых зачатков нового, евангелического культа. Частные мессы были отменены, литургия стала совершаться на немецком языке, Святые Дары предлагались в двух видах. Явилась необходимость создать новый церковный строй, и новые задачи потребовали разумных решений со стороны правительства. В высшей степени важным было то, что Лютер в том же году уже мог выпустить в свет перевод Нового Завета (в сентябре 1522 г.) – это истинное знамение новой веры.
Со времени Вормсского сейма религиозный вопрос стал государственным вопросом, но нисколько не подвинулся к разрешению своему.
В декабре 1521 г. Лев X скончался и в январе 1522 года замещен был Адрианом VI. Новый папа был родом из Утрехт, занимал профессорскую кафедру в Лёвене, был учителем Карла V и некоторое время даже наместником его в Кастилии. Это был человек в высшей степени достойный и почтенный, принявший на себя весьма неохотно тяготу папской власти, но вместе с тем относившийся весьма серьезно к своему духовному призванию и пастырской обязанности Он был весьма расположен к реформам в Церкви, и даже готов был начать их с реформ в самой папской курии, ибо, по его воззрениям, испорченность шла «от главы к членам» и новейшая ересь была лишь карой за прегрешения прелатов. Но в то же время он был правоверным доминиканцем и желал реформы только на древнецерковной основе, и потому настаивал на выполнении положений Вормсского эдикта.
Папа Адриан VI. Гравюра работы Даниила Гопфера
Соответственно тому и даны были им надлежащие указания его легату Кьерегати, отправленному на сейм, созванный в Нюренберге в 1522 году. Однако легат нашел положение дел неблагоприятным для выполнения данных ему инструкций. Правительство Германской империи не нашло возможности привести Вормсский эдикт в исполнение и вынесло на сейм жалобу, в которой было 100 пунктов различных обвинений от лица германской нации против римской курии; разбор всего религиозного вопроса был передан комиссии, в которой влиятельнейшим членом был Иоганн Шварценберг, гофмейстер епископа Богемского, решительный сторонник нового евангелического учения. Таким образом проект ответа легату, который предстояло выработать комиссии, составлен был в совершенно оппозиционном смысле. Обещания преобразований в строе церковном, последовавшие со стороны папы, были приняты к сведению, но в то же время положительно было указано на невыполнимость Вормсского эдикта, при этом папе напоминали о конкордатах его с германской нацией, требовали созыва собора, как с его стороны, так и со стороны императора, и притом по возможности в скором времени, в удобном месте и с тем, чтобы на нем могли присутствовать и миряне, которые пользовались бы правом голоса. А тем временем, и это требование было важнейшим, проповедь должна была основываться только на Евангелии и общепризнанных книгах Святого Писания. Горячие споры поднялись на сейме из-за этого последнего пункта, ибо все прочее вполне соответствовало общему настроению и встречало возражение только со стороны духовных лиц. Приверженцы церковной старины находили, что такое указание для проповедников слишком неопределенно, и предполагали дальнейшею нормою для них творения четырех великих учителей Церкви: Иеронима, Августина, Амвросия и Григория. Но и у противной стороны были свои доводы наготове: разве, мол, Святой Павел менее определенен и менее назидателен, чем Григорий? Река не может быть в течении своем светлее, нежели у источника... И в конце концов, пришли к результату, который более склонялся на сторону заключения комиссии: «Одно только Евангелие, в изложении утвержденном и признанном Церковью», впредь до разрешения вопроса на соборе, должно было служить богословам-проповедникам нормой.
В сущности, это решение, принятое рейхстагом и опубликованное во всеобщее сведение в качестве императорского эдикта, узаконило то новое учение, которое было осуждено Вормсским эдиктом, и потому оно стало распространяться с поразительной быстротой. В особенности быстро распространялось оно во владениях августинского ордена[4], так как виновником движения был августинец. Точно так же на сторону нового учения перешли многие из францисканцев, которые еще исстари (как было о том упомянуто) имели некоторую наклонность к оппозиции.
Из других орденов монашеских также произошли многие знаменитые вожди Реформации. Многие монахи из «нищенствующих» орденов покинули монашескую рясу, иные из бывших монахов и переженились, и Лютера склоняли к тому же. Хотя он и отвергал безбрачие, как весьма вредное и неестественное состояние человека, однако же еще несколько лет сряду вел прежний монашеский образ жизни. Новое учение проповедовалось повсеместно, в церквях и под открытым небом, и на Севере Германии – в Шлезвиге, и на Юге – в Цюрихе, где тамошний священник Гульдрих Цвингли стал реформатором на том же основании, на каком и Лютер. Где не было духовенства или оно отказывалось стать во главе движения, там миряне заступали их места; но и из числа высших представителей духовенства некоторые склонились на сторону нового учения (напр., епископы: Базельский, Мерзебургский, Аугсбургский), и один из них, Поленц фон Замланд, открыто объявил себя сторонником Лютера. Наряду с религиозным чувством сильно возбуждено было и национальное, и, с этой стороны, уже в течение нескольких лет подряд хорошим дополнением деятельности Лютера служили сочинения Ульриха фон Гуттена, горячего патриота, весьма далекого от всяких политических соображений.
Ульрих фон Гуттен.
Рисунок, приписываемый к работам Альбрехта Дюрера.
Ульрих фон Гуттен родился в 1488 году в старом рыцарском замке Штекельберг, был с детства предназначен отцом к духовному званию и передан на воспитание в школу Фульдской обители. Оттуда он бежал несколько лет спустя и долгое время вел жизнь скитальческую, вращаясь в кружке гуманистов и поэтов. Мы видим его то в Кёльне, то в Эрфурте, то в Грейфсвальде, то в Вене и других местах; потом даже в Италии, где нужда заставила его поступить и в военную службу. Одно время был он на службе у юного курфюрста архиепископа Альбрехта Майнцского; затем проявил себя необычайно энергичным и деятельным в борьбе против герцога Ульриха Виртембергского, который самым бессовестным и предательским образом убил в лесу во время пути своего конюшего, Ганса фон Гуттена, который приходился Ульриху фон Гуттену родственником. Ульрих явился красноречивым защитником чести своего дома и в целом ряде брошюр выступил горячим обвинителем высокопоставленного убийцы. Он принимал выдающееся участие и в Рейхлиновском споре, который был общим делом для всех гуманистов и поэтов, а также и в «Письма темных людей» внес свою сатирическую лепту. Затем его сатира стала все более проявлять направление оппозиционное по отношению к римской курии.
4
Августинцы, члены нищенствующего ордена, основанного в середине XIII в. в Италии. Устав приписан Августину (отсюда название). Орден августинцев действовал во многих странах Западной и Центральной Европы.