Страница 17 из 21
— Я слушала! Но не верила, потому что ты слишком правдоподобно и хорошо лгал мне!
— Я душу перед тобой вывернул, раскрыл все карты. Но ты упрямее ослицы… — отвечает он приглушенно и выдыхает. — Заебался тебя любить! Так заебался любить, что ненавижу, чтоб ты знала!
— Да и пожалуйста! Я тебя тоже… Тоже от всей души ненавижу! Паршивый из тебя актер!
— Ты повелась!
— Нет! То есть да, но нет… А ты.. Ты себя выдал! Паршивый актер! И я тебя тоже ненавижу!
— Ты это уже говорила. Повторяешься… — устало закрывает глаза.
— А мне тебе больше и сказать нечего! — хватаюсь за дверной косяк, чтобы не упасть. — То, что ты сделал, это… За гранью! Мне было по-настоящему жутко, стремно и страшно…
— Извини. Я уже не знал, что мне делать. Как ты? Как… ребенок? — волнуется.
— Нет никакого ребенка, Натан. Я соврала! — говорю с отчаянием.
— Вообще-то, судя по анализам, ребенок есть, — звучит за моей спиной.
И, кажется, второе мощное потрясение за этот ужасный вечер я точно не выдержу!
Глава 34
Натан
— Ты схватил мою жену за грудь!
— Я лишь поддержал ее, чтобы не рухнула на пол.
— За грудь?! Других мест не нашлось? Я видел. Ты схватил ее за грудь! Прямиком за сиськи! Ты, Удав, бессмертным себя почувствовал, что ли?!
Я передвигаюсь с трудом, но все мои мысли горят от праведного гнева и возмущения. Меня аж трясет от увиденного! И я…
Оказывается, я невыносимо ревнив в том, что касается моей жены. Я даже сам себя приревновал, когда изображал киллера и был близок к Саре. Вот больной, да?
— Да еб вашу мать, — вздыхает Дава. — В следующий раз позволю беременной женщине упасть, не пошевелю и пальцем. Пусть падают, пусть разбиваются и теряют детей…
— Помолчи. Помоги. Ааа… Ыыы… Почему мне так больно?
Я кряхчу, как старый дед, которому вчера исполнилось сто лет. С трудом заставляю себя передвигаться. Едва дышу.
— Потому что вас расстреляли в упор. Из травмата. Всю обойму. Ладно, половина пролетела мимо, когда вас отбросило. Но в целом, будь это реальные пули, вас бы не спасли. А так легко отделались. Переломы, выбитая ключица, синяки… Царапинки!
— Я в фарш. Молчи, Дава.
— Я сразу сказал, план говно. Все равно что в фекальных водах утопиться…
Неожиданно для себя я начинаю смеяться: вспомнив, как Сара залила фекалиями мои машины. До слез смеюсь… Больно, но смеюсь.
— Кажется, говно меня преследует!
— Можно я это запишу в своих мемуарах? С пометкой, почему никогда не стоит жениться. Вы выглядите чокнутым.
— У тебя есть мемуары? — с удивлением смотрю на Удава.
— Еще нет. Но обязательно будут. Мне есть о чем рассказать. Без имен, разумеется. Заменю вымышленными.
Я перестаю смеяться.
— Надо пересмотреть наш договор и дополнить его в пункте неразглашение данных. Никогда никому и ни о чем ты не расскажешь. Ни под каким вымышленным или измененным именем. Ни намеком, ни подмигиванием!…
— Ваша жена пришла в себя. Вы к ней заглянете? Или позвать вам юриста, чтобы переписать наш договор прямо здесь и сейчас?
К черту его…
Жена важнее!
Моя очередь влететь к ней. Влететь, конечно, громко сказано, я вползаю, как трухлявая мумия. Сарочка сидит на краю кровати, зажав ладони между колен, как примерная девочка.
Глаза большие и испуганные.
— Я беременна, — говорит со слезами на глазах. — По-настоящему! — плачет.
Закрываю за собой дверь.
— То есть тогда ты соврала..
— Соврала, чтобы ты остановился! — выкрикивает Сара. — Иначе бы ты меня взял насильно, как шлюху какую-то.
— Да что за бред… Не стал бы я с тобой, как со шлюхой. Не смог бы.
— Но говорил! И действовал… И все выглядело по-настоящему! И я не могла допустить, чтобы со мной… вот так…
— Я понимаю. Просто понял это слишком поздно. Выходит, сейчас все реально…
— Да! — плачет. — И это ужасно. Мы столько всего натворили! Наговорили… И мама еще крутится рядом… Все плохо… Лучше бы я для себя киллера наняла!
— Ложись, тебе нужно прийти в себя и отдохнуть, — выдыхаю я, добравшись до кровати. — И в жопу твои выкрутасы, поняла?!
Сара поднимает на меня заплаканные глаза. Меня снова перекручивает от эмоций, страсти, от всего, что бурлит между нами.
Дышать нечем.
Безумие, одно на двоих, витает в воздухе.
Можно ли ему противостоять?!
Глава 35
Натан
Несколько сумасшедших, горячих мгновений просто палим друг в друга из всех орудий, сжигая взглядами, а потом действуем синхронно, как идеально слаженные механизмы.
Тянемся друг к другу и через миг жадно целуемся, захлебываясь и покусывая. Я стону от того, как мне больно, когда Сара сдавливает мои плечи. Жена жадно посасывает язык и тянет мою руку к себе между ног, под больничную рубашку.
Я без всяких слов сдвигаю трусики и ласкаю ее пальцами, уже мокрую, горячую, готовую… Она приподнимается и впускает мои пальцы… Стискивает их жадно, раскачивается, стонет. Яркая, жадная, откровенная..
Такая настоящая, острая.
Моя.
Боже, мне не нужно другой женщины, только ее хочу…
— Люблю тебя! Не смей сомневаться, Сара. Слышишь? Не смей!
— Натан…
Сара кончает быстро, замирая на толчке, и признается:
— Я все еще хочу тебя убить. За то, что ты меня напугал! За… За все! И за любовницу, в особенности!
— У тебя почти удалось. И я предлагаю закрыть этот счет с претензиями друг к другу.
— Я, может быть, согласна сделать это сейчас. Но я не могу закрыть глаза на то, как ты даже с нашей свадьбы сбежал к этой шлюхе… Я не могу тебя отпустить, не могу допустить мысли, что мы расстанемся, и остаться я тоже не в силах. Что нам делать?!
— Быть вместе! — отвечаю твердо. — Только так и никак иначе. Я идиот и гордец, который не хотел распинаться с извинениями, обидевшись на твою выходку. Но теперь с этим идиотизмом покончено. Я все готов тебе рассказать! С нашей свадьбы я, действительно, отлучился. Но не для того, чтобы трахнуть Зайку, как ты думаешь. Главное здесь не это.
— Тогда что же?
— Я тебе не изменял, Сара. С того момента, как решился просить твоей руки, я оборвал все связи со шлюхой, услугами которой пользовался. Но порвал с ней не потому, что был до смерти очарован тобой, я порвал с ней расчетливо, зная, что наследить нельзя. Я не изменял тебе, потому что было бы невыгодно попасться тогда, когда все так шатко, когда ты не давала мне, а я хотел, но не мог себе позволить трахнуть шлюху. Это могло быть чревато последствиями. И это, наверное, по-своему ужасно. Я не изменял тебе не потому, что не мог. А потому что на кону стояли большие деньги, амбиции, честолюбие и власть… Это торкает не меньше, чем секс. И только потом я по-настоящему тобой увлекся.
— Она прислала мне фото и видео. С ней точно был ты, — тихо говорит Сара, а ее пальчики царапают мою грудь, руку…
Мне больно и сладко от того, как сильно она ревнует..
— Покажи мне переписку, Сара. Я еще не говорил с Давой, но, кажется, нас специально хотят поссорить. И то, что она прислала тебе, правда. Но лишь наполовину. Правда из прошлого, искусно замешанная с моментами из нашего настоящего.
— Зайкину переписку посмотри! — все еще обижается.
Ревнует.
Невозможно вредная и сладкая женщина!
— Ее нет. Удалили подчистую. Без следа. Это и насторожило. Ты посчитала Зайку любовницей, которой неймется уколоть жену. Но это не так. Здесь играет кто-то сильный, хитрый и опытный в такого рода интригах. Я клянусь, Сара… Клянусь, что не изменял тебе с ней. Когда начал ухаживать за тобой… С того самого момента я не был с ней! И мне жаль, что я не могу поклясться, будто изначально моим мотивом была страсть. Нет, поначалу мной руководил холодный расчет. И только позднее я полюбил тебя…