Страница 7 из 141
Стивен взял чашку чая и направился к столику у окна. Когда он проходил мимо женщины, чашка у него соскользнула с
блюдечка и упала на соседний с ней стул. Женщина вздрогнула и отшатнулась.
— Господи! — прошептал он. — Простите, пожалуйста. — Он устремился к стопке бумажных салфеток. — Надеюсь, на вас не попало?
Перси Клэй высвободилась из-под детектива, который прижимал ее к полу. В нескольких футах от нее лежала мать Эда Джоан Карни. Брита Хейли вдавили в стену, закрыв собой, двое дюжих полицейских.
— Извините, мэм, миссис Клэй, — произнес коп. — Мы...
— Что происходит? — спросил Хейли.
— Позвонили из оперативной группы, — объяснил детектив. — Там думают, что убийца мистера Карни теперь охотится за вами обоими. Мистер Райм считает, что за рулем черного фургона, который вы видели, был убийца.
— Да, но у нас уже есть охрана, — огрызнулась Перси, кивнув в сторону полицейских, которые прибыли раньше.
Хейли выглянул в окно:
— На улице еще человек двадцать.
— Отойдите, пожалуйста, от окна, — велел детектив.
Перси обняла миссис Карни.
— Мама, вы в порядке?
— Что происходит? Что все это значит? — растерянно спросила та.
— Миссис Клэй и мистеру Хейлу грозит опасность, — объяснил полицейский. — Они проходят свидетелями по делу Хансена. Нам приказано обеспечить их личную безопасность и доставить в Управление.
В дверях появился еще один полицейский:
— Улица проверена, сэр.
— Будьте добры, поедемте с нами. Вы оба.
— А мама Эда? — спросила Перси.
— Вы живете в этом районе? — поинтересовался полицейский у миссис Карни.
— Нет, у сестры в Сэдл-Ривер, — ответила та.
— Мы отвезем вас туда и поставим у дома полицейского. Вы в этом не замешаны, так что уверен — опасности нет.
Женщины обнялись.
— Все будет в порядке, мама.
— Нет, не будет, — возразила миссис Карни. — Уже никогда не будет.
Полицейский отвел ее к машине.
— Куда мы едем? — спросила полицейского Перси.
— К Линкольну Райму. Выходим вместе, с двух сторон вас будут прикрывать наши люди. Быстро доходим до фургона. Видите, где он? Тут же садимся. Пристегнитесь и не выглядывайте из окон. Поедем на большой скорости. Вопросы есть?
— Да. Кто такой, черт подери, этот Линкольн Райм?
— Это вы сшили? Сами?
— Сама, — ответила женщина, одернув расшитую джинсовую жилетку, которая, как и клетчатая юбка, была ей великовата — чтобы скрыть полноту. Строчки на жилетке напомнили Стивену кольца на теле червяка. К горлу подступила тошнота.
Но он улыбнулся и сказал:
— Потрясающе. — Затем спросил, не будет ли она против, если он к ней подсядет.
— М-м-м, присаживайтесь, — ответила она и спрятала «Вог» в сумку, словно это был порнографический журнал.
— Меня, между прочим, зовут Сэм Левин, — сказал Стивен. Когда он произнес это имя, ее глаза заблестели и она по-новому пригляделась к его типично арийской внешности. — Хотя, вообще-то, меня называют Сэмми, — добавил он. — Если мама называла меня Сэмюэлом, это значило, что я провинился. — Он хихикнул.
— Я буду называть вас другом, — заявила женщина. — А меня зовут Шейла Горовиц.
Он отвернулся к окну, чтобы не пожимать ее влажную ладонь с пятью белыми склизкими червями вместо пальцев.
— Шитье снимает напряжение, — сказала Шейла. — У меня старая швейная машинка «Зингер». Досталась в наследство от бабушки. — Она попыталась разгладить короткие сальные волосы, жалея, что как раз в этот день не вымыла голову.
— Теперь девушки почти не шьют, — заметил Стивен. — Вот та, с которой я дружил в колледже, — та шила.
— М-м-м, в Нью-Йорке, пожалуй, никто... нет, точно никто уже не шьет. — Она многозначительно усмехнулась.
— Моя мама шила все время, часами напролет, — сказал Стивен. — И чтоб каждый стежок — совершенство.
Так оно и было. У Стивена до сих пор стоял в ушах прерывистый стрекот зингеровской машинки, днем и ночью доносившийся из душной маминой комнаты. Клади стежки ровно! Почему? Потому что это важно! Здесь заложи, здесь прострочи...
— Большинству мужчин, — интонация, с которой она произнесла эти два слова, многое проясняла в жизни Шейлы Горовиц, — шитье на фиг не интересно. Им надо, чтобы девушка занималась спортом или разбиралась в кино. — Она тут же поспешила добавить: — Хотя я тоже занимаюсь. Вернее, катаюсь на лыжах. Но готова поспорить, что катаюсь я хуже вас.
— Я не катаюсь на лыжах, — возразил Стивен. — Я вообще не очень люблю спорт. — Он посмотрел на улицу: копы были повсюду, кишели, как синие черви...
Сэр, я не понимаю, почему они перешли в наступление, сэр.
Солдат, тебе не положено понимать. Тебе положено проникнуть, оценить, выбрать, изолировать и уничтожить. Другого от тебя не требуется.
— Что-что? — переспросил он, прослушав ее слова.
— Я сказала, так я и поверила. То есть мне, страшно подумать, придется надрываться не один месяц, чтобы быть в такой же физической форме, как вы. Я давно собираюсь пойти в клуб здоровья. Только вот спина у меня болит. Но я обязательно пойду.
— Я по горло сыт всеми этими девицами, что на вид как больные, — рассмеялся Стивен. — Понимаете, о чем я? Тощие такие и бледные. Взять бы такую и отправить во времена короля Артура. Не успеет она оглянуться, как к ней вызовут придворного медика: «Да она, верно, при смерти, милорд».
Шейла озадаченно поморгала, но затем залилась хохотом:
— Мой отец служил в армии, поездил по свету. Он говорил, что во многих странах американок считают костлявыми.
— Он был солдатом? — спросил с улыбкой Сэм Левин.
— Он полковник в отставке.
— Что ж... Я тоже служу. Сержантом.
— Да что вы говорите! — Она кивком указала на футляр для гитары. — А в придачу еще и играете?
— Не совсем. Вызвался заниматься с ребятишками. По линии нашей базы.
За в окном мелькнули огни. Пронеслась полицейская машина.
Она подвинула стул поближе, и он ощутил отвратительный запах. Мурашки снова забегали по телу. Он извинился и отлучился в туалет, где три минуты оттирал руки. Вернувшись, он заметил две вещи: верхняя пуговица на блузке Шейлы расстегнута, а жилетка сзади усеяна кошачьей шерстью. Для Стивена кошки были всего-навсего четвероногими червями.
Он бросил взгляд на часы:
— Знаете, мне пора забирать кота из лечебницы.
— Так у вас есть кот? И как его звать?
— Малыш.
— Бедняжка Малыш заболел?
— Нет, обычный осмотр.
— Вот что, — выпалила она, — раз вы мне друг, я бы с удовольствием представила вас трем моим кошкам. Я живу всего в трех кварталах отсюда, на 81-й улице.
— Послушайте, у меня идея, — радостно подхватил он. — Может, я заброшу гитару к вам и познакомлюсь с вашими крошками. А потом мы вместе съездим за Малышом.
— Отлично, — согласилась Шейла. — Идем.
На улице она взяла его под руку. Они миновали группу полицейских, но тем было не до парочки влюбленных, весело болтавших о каких-то дурацких кошках.
В дверях комнаты Линкольна Райма возник Том и жестом пригласил кого-то войти. Гостем оказался капитан Бо Хауман — мужчина лет пятидесяти с небольшим, аккуратно подстриженный «под ежик». В Полицейском управлении Нью-Йорка он возглавлял спецназ.