Страница 22 из 26
Взгляд порою поведает нам больше, чем обширные литературные живописания. На портрете Тропинина в музее на Мойке взгляд Пушкина потрясает глубокой, сосредоточенной на себе тоскою, внутренним надломом и невольно выдаёт пограничное состояние, когда человек вроде бы ещё на земле, но уже и в небесах. Последний акт написан. Трагедия ещё не свершилась, но уже близка и неостановима. Нерукотворный памятник уже воздвигнут… Нет, это не дерзкий высокомерный вызов толпе; если памятник воздвигнут, значит, цель достигнута и нет смысла прозябать дальше, напрасно листая переду унылых дней.
Наполненный всклень, неустойчивый хрустальный сосуд, готовый разбиться в любую секунду, и "шагреневая кожа" — это не просто изящные метафоры, но в них помещена Божья назначенность человека, пришедшего из небытия исполнить туманно выраженные заветы и языческие пророчества. Кому удаётся ещё в детстве прочитать о себе в книге жизни, тот упрямо пытается их исполнить, пересиливая недоумение и враждебность окружающих; тому и тернии бывают за райские цветы. Кому же не открылись небесные послания, тот измучен бывает недоуменным безответным вопросом: зачем живу, для какой нужды я пришёл на белый свет? Это наказание за гордыню.
Астраханская гадалка ещё в 1917 году напророчила пятилетней девочке, будущей матери Юрия Кузнецова, что у неё родится необыкновенный сын. Этот семейный миф придавал уверенности поэту в его великом предназначении. Отсюда взгляд свысока, сосредоточенность на поэзии.
Любопытна встреча Рубцова и Кузнецова в литературном общежитии на кухне.
"Ты знаешь, кто я? — спросил Николай Рубцов, забубённая головушка с припотухшим взглядом на припухшем после студенческого "разгуляя" лице. Кузнецов недоумённо пожал плечами: слишком невзрачен был стоявший перед ним человек. — Я — Николай Рубцов. Я гений, но я прост с людьми". Может, это была лишь оговорка, шутка на простака? Но отчего так укоренилась в памяти? В кабачке литераторов она была в моё время в ходу.
Тогда Кузнецов усмехнулся и подумал про себя: "Два гения на одной кухне — это много". И это мнение не переменится до конца дней… Через двадцать три года Кузнецов, как бы невзначай, выронит фразу, когда при нём станут величить Николая Рубцова: "Ну какой он гений… У Рубцова был явный комплекс деревни в городе".
…Небольшого росточка, тонкокостый вологодский "вьюнош", плешеватый, востроносый, пригорблый, с пригорелым чайником в руках, пьющий из железного носик "холодянку", и Кузнецов — высокий, кудреватый, с зелёными навыкате прозрачными глазами, широкой грудью, с надменным взглядом сверху вниз. Конечно, невольно высеклась незримая искра насмешки и подозрительности. Страдающий с похмелья Рубцов навряд ли сохранил в памяти образ спесивого парня, даже не кивнувшего в приветствии головою; он был погружён в себя, его взгляд был сама горючая печаль. Два самолюбивых поэта обитали в особых мирах, и ничто не притягивало их друг к другу.
Странно, но их пути позднее так и не пересеклись. Кузнецов с дерзкой самоуверенностью замышлял воз русской поэзии повернуть с росстани, чтобы проторить новую колею, а Рубцов, наверное, с грустью думал, что всё в мире до пошлости заурядно, обыденно и скучно; деньги были, слава была, женщины были, — так зачем дальше жить?
На кухне встретились поэт, уходящий из жизни, и самонадеянный поэт, только вступающий на порог славы.
Полностью — в газете «День литературы» N6, 2008
Николай Кузин ЗАМЕТКИ «РУСОПЯТА»
И хотя я "закавычил" слово "русопят", но с гордостью признаюсь, что принадлежу к числу тех, кого окрестили этим именем отъявленные русофобы и ненавистники России. Да что там русофобы! Помню, как лет двадцать назад известный критик и литературовед Владимир Гусев в застольной беседе со мною спросил: "Николай, а почему вы, русопяты, избегаете меня, ведь я — русский мужик и очень хочу быть с вами".
Говоря так, Владимир Гусев под "русопятами", видимо, имел в виду русских патриотов — по крайней мере, я именно так расценил его филиппику и ответил: "Дорогой Владимир Иванович, посмотри окрест, с кем ты общаешься и тогда поймёшь, почему мы "избегаем" тебя".
А общался тогда Владимир Гусев преимущественно с людьми, безразличными к тревогам и болям нашей Родины (имею в виду прежде всего евреев-космополитов и прочих "интернационалистов"). Нынче, слава Богу, Гусев — в рядах активных патриотов России, а я, повторяю, горжусь услышанным от него два десятилетия назад обвинением в "русопятстве".
После такого воспоминательного лирического вступления перехожу к тому, что подтолкнуло меня к этим заметкам.
Девяносто лет назад в нашей стране произошло событие, которое действительно (прав Джон Рид) потрясло весь мир — имею в виду Октябрьскую революцию 1917 года. Нынче стало модным скептически оценивать революцию или переворот 25 октября, хотя, кажется, ещё никто не сумел опровергнуть того, что в истории нашей Отчизны она, Октябрьская революция, сыграла исключительную роль, и игнорировать сей факт — махровая глупость.
Но современные российские средства массовой информации, видимо, не опасаются прослыть, мягко говоря, не очень здравомыслящими, потому и "угостили" миллионы телезрителей такими "полотнами", посвящёнными Октябрю, как мелодрама "Жена Сталина", показанная по телеканалу "Россия" 5 ноября сего года, и так называемый документальный фильм "Кто заплатил Ленину. Тайна века" — опять же по каналу "Россия" 6 ноября…
Задача, которую поставили перед собой создатели этой мелодрамы, предельно примитивна: показать, какие муки приходилось испытывать такой замечательной женщине, как Надежда Аллилуева, живя с таким извергом и сексуальным маньяком, как Сталин. Для вящей убедительности в фильме изобилуют "эротические" а тошнее, порнографические сцены, долженствующие вызвать у зрителей презрение к Сталину с его животными сексуальными притязаниями к своей жене и другим женщинам на протяжении 15 лет (с 1917 по 1932 годы). И они, создатели мелодрамы, по части "развенчания" Сталина, пожалуй, ничуть не уступают всем другим ненавистникам Сталина, использующим в своей аргументации ложь, сплетни и клевету…
По версии авторов фильма, 24 октября, когда все члены ЦК заседают и решают вопрос о вооружённом восстании, Сталин, оказывается… проводит в постели с женой. Вот так! Хотя хорошо известно, и это подтверждается всеми документами, что 24 октября Сталин выступал с докладом о политическом положении на заседании большевистской фракции II Всероссийского съезда Советов и принимал непосредственное участие в руководстве восстанием (этого не отрицал даже Троцкий).
О первых годах совместной жизни Сталина и Аллилуевой в фильме "озвучивается" только сексуальная сторона с грубыми животными инстинктами со стороны Сталина. Затем муссируется эпизод исключения Надежды Аллилуевой из партии, сталинская чёрствость (не заступился за жену), а далее — до самой кончины Надежды (самоубийство с 8 на 9 ноября 1932 года) — тягомотные сексуально-эротические сцены то в Москве, то на черноморских дачах, опять же изобличающие Сталина как сексуального маньяка, и сцены, изображающие "диалектику" политического прозрения супруги "тирана" Сталина, понявшей наконец-то, что её муж вовсе не тот, за кого она его принимала и любила (в связи с арестом М.Истина, выступившего с известной платформой "Союз марксистов-ленинцев", в которой обвинил Сталина в измене ленинизму и требовал незамедлительного отстранения Сталина и его окружения от руководства партией и страной). Все эти "прозрения" Надежды Аллилуевой, к сожалению, абсолютно не соответствуют фактическому положению вещей, ибо… жена Сталина страдала психическим расстройством и причиной её самоубийства стало отнюдь не "политическое прозрение", а элементарный психошизофренический срыв.
Но создателям фильма "Жена Сталина", видимо, тоже страдающим какой-то неизлечимой душевной болезнью, важно внушить зрителям: "сатрап" Сталин довёл свою жену до самоубийства…