Зайти и выйти

- Ты как? – спросил майор.

Юра сел рядом, спиной к стене, толкнул Давида в плечо.

- Ничего, выберемся отсюда. Ещё на свадьбе твоей потанцуем.

Снайпер не отвечал. Юра полностью повернулся к нему – боец опустил голову вниз, положив её себе на грудь. Осколок попал ему ровно под срез шлема в затылок – за ворот бронежилета обильно текла кровь.

У входа мелькнули тени. Юра достал пистолет.

- Эй, есть, кто живой? – крикнули снаружи. – Выходите, сохраним жизнь!

Съехав спиной по стене, он полностью прижался к полу, притворившись мёртвым. Пистолет он прикрыл ногой, чтобы сразу его не было видно. Прикрыл глаза, сохранив только узкие щелочки, чтобы видеть происходящее.

В мастерскую заглянул украинский боец, быстро окинул взглядом помещение, спрятался за стену. Спустя мгновение заглянул снова, и уже уверенный в своей безопасности, шагнул вовнутрь. Следом за ним зашли ещё двое. Вначале они шагнули к телам двух бойцов, пнули их, дострелили в головы. Трофимов чувствовал, как его начинает трясти – от безысходности, от чудовищной близости смерти, и главное – от её очевидной неотвратимости.

- О, этот ещё живой, - громко сказал один из вошедших, и потешаясь, выстрелил в оторванную ногу. – Всё, готов.

И вдруг Юре Трофимову приближение смерти стало совершенно безразлично. Мысленно он уже попрощался со своей жизнью, которая, можно сказать, уже покинула бренное тело, и упорхнула куда-то далеко и высоко. Туда, где нет всего этого ужаса, а есть только сладострастие вечного покоя – откуда вот уже сейчас он будет взирать на этот чудовищный мир, где люди, наделённые самым великим чудом на земле – жизнью – целеустремлённо лишают друг друга этой главной ценности.

Он подумал о Тане – как она встретит сообщение о его гибели, как она потом сможет устроить свою жизнь – без мужа, без отца своих детей. Вспомнил детей – тот момент, когда они радостно прыгали на него при первом его возвращении с войны…

Враги приближались, осматривая помещение.

Юра вспомнил себя в детстве, когда ходил заниматься стрелковым спортом в заводской тир, открытый в бомбоубежище. Там было упражнение для отработки скоростной стрельбы: установленные ребром в специальный станок пять мишеней вдруг поворачивались к стрелку фронтом и оставались в таком положении четыре секунды – и за это время нужно было поразить их все, ведя рукой справа налево.

Сейчас «мишеней» было меньше, и стояли они ближе. Но все они были в бронежилетах и шлемах, что сильно затрудняло работу по ним из пистолета. Трофимов чётко понимал, что следующие секунды решат его судьбу.

«Прощай, Таня» - мелькнуло в голове. Он поднял руку, направляя пистолет на того, кто был правее остальных – будь, что будет. Враг заметил движение и повернулся, поднимая автомат.

В этот момент в помещение влетел FPV-дрон, и, застыв на мгновение в воздухе, словно осматриваясь, через секунду ринулся в атаку. Трофимов интуитивно сжался и прикрыл рукой лицо, представляя, что сейчас произойдёт.

Взрыв полыхнул огнём и ударом воздушной волны – одного солдата разорвало в клочья, второй упал. На такой дистанции Трофимову не потребовалось прицеливаться – он «чувствовал» пистолет ещё с детства. Третий, выживший при взрыве дрона, через несколько секунд с простреленной шеей свалился в пяти метрах от майора и забился в агонии.

Отдышавшись, и осознав, что ему ещё предстоит некоторое время пожить в этом мире, Юра приподнялся на колени, затем встал на ноги. Нашарил радиостанцию.

- «Чемпион», спасибо тебе, выручил…

- Прости, командир, что позволил им войти, - отозвался Назаров. – Долго выбирал – танк бить, или этих… всё же последний дрон был, как-никак.

- Два наряда вне очереди, - сказал Трофимов. – Надо было танк. С этими я бы и сам справился…

- Есть два наряда вне очереди, - ответила рация.

- «Чемпион», выйди на «Стрельца», скажи ему, чтобы сюда людей прислали. Я один не смогу держать оборону.

- Пять сек, командир, - бодро отозвался Руслан.

***

- От «Горца» сообщение, - сказал начальник разведки.

- Читай, - предложил Савельев.

- Координаты… икс… игрек… полевой пункт управления второго батальона семьдесят второй бригады, прошла команда на сбор в восемнадцать ноль-ноль командиров рот и взводов, обороняющих Петровку.

- Отлично, - Андрей засветился радостью. – Попались, голубчики. Сейчас мы из вас голубцы делать будем. Корректировщика в воздух! – он взглянул на часы, - в работу через двадцать три минуты!

- Ещё сообщение, - Кобзев, почувствовав, что пришло время нормальной боевой работы, тоже светился радостью. – Икс… игрек… огневая позиция «три топора»…

- Отлично! Этого отдаём на расправу «Малке»! – Савельев потирал руки.

Где-то далеко в тылу всё пришло в движение – вначале заработало дежурное орудие, затем добавили остальные.

- Сообщение от «Горца», - чуть не вскрикнул Кобзев. – Перехват: поражён командный пункт второго батальона семьдесят второй бригады! Тринадцать двухсотых, девять трёхсотых, второй батальон лишился управления!

Савельев вышел по связи на Гусева и сообщил о результатах огневого поражения.

- Что думаешь, Женя?

- Думаю, почему мы так раньше не делали? Нужно немедленно воспользоваться ситуацией, пока они не восстановили управление батальоном!

- А мы им сейчас ещё резерв «Градами» накроем, который они скопили на ферме за Бесовкой! Вот прямо сейчас! Слышишь?

Спустя несколько секунд Гусев ответил:

- Слышу, «Скала»! Хорошо гремит!

- Работай, Женя! Но людей береги! Снаряды я нашёл, обращайся!

- Есть, принял!

***

- Два осколочных ранения у вас, товарищ майор, - сказал Данил, осмотрев Трофимова, вышедшего с передовой. – Я их обработал, заклеил, вам надо в МОСН. Идти сможете?

- Смогу, - кивнул Юра. – Дайте чего-нибудь от головной боли!

- От боли есть только нефопам, - медик показал шприц-тюбик.

- Колите, - разрешил Трофимов.

На командном пункте в Петровке царило оживление – реальный успех снял с людей печать безысходности и вселил надежду на победное завершение штурмовой эпопеи.

- Тебя Савельев срочно требует, - сказал Васильев, как только Трофимов спустился в «командный» подвал.

- Это я уже слышал, - ответил Юра. – Мне мои дроноводы передали.

- Миша Хвостов погиб, - сообщил Витя. – Он на танке из боя вышел и пошёл спать в дом, где жили офицеры танкового батальона. Под утро прилетел «Хаймерс» - прямо в ту часть дома, где находился Хвостов.

- Просто так «Хаймерс» они бы не пустили.

- Да, - кивнул Васильев. – У него в плен сдались танкисты, которых он в штурмы отправил за то, что они сожгли свои танки, испугавшись идти в бой…

- Неприглядная история, - вздохнул Юра. – Война – мерзкая сущность.

- Одно большое кровавое преступление, - согласился Васильев. – Особенно с такими командирами, как наш Коля. Хорошо, что его сняли…

- «Скифа» сняли? – удивился Юра. – Вот это поворот! Есть подробности?

- Приехал Каренин со следаками и потребовал документы боевого планирования на эту операцию.

- Какие документы? – усмехнулся Юра. – Михайлов комбатом-то не тянул и презирал штабную работу, а как комбригом стал, так вообще…

- Ну, вот и я о чём. Штаб, по приказу Михайлова, всю ночь эти документы рожал – чтобы к утру показать их чекистам. Но какой в том смысл, если на них ни одной утверждающей подписи нет.