Доля вероятности

— Значит, мы случайно оказались в одном месте в одно время на двенадцать часов. — Я не мог перестать смотреть на нее и старался запомнить каждую черточку ее красивого лица. Оно немного изменилось, ведь прошло два с половиной года, но в целом — все та же Иззи, что в моей памяти. — А еще говорят, совпадений не бывает.

— Происки судьбы, — сказала она с улыбкой, от которой у меня внутри все перевернулось. В любом другом месте в любое другое время я бы пригласил ее на свидание.

Но она жила в восьмистах километрах, а я уезжал в Афганистан.

— Я не хотел тебя бросать. — Слова будто сами сорвались с языка.

Ее глаза округлились.

— Там, в больнице, — пояснил я. — Думал дождаться, пока ты придешь в себя после операции, узнать, все ли с тобой в порядке. Но за мной пришли из части.

— Серена рассказала. — Иззи вздохнула. — Я не помнила твоего имени. Из-за сотрясения мозга все перепуталось. По подписи в карточке удалось разобрать только «Натаниэль»: почерк у тебя, прямо скажем, не самый понятный. А потом мне прислали твой рюкзак, и там на бирке было написано «Н. Фелан». Но в авиакомпании отказались давать твой адрес, а через интернет тебя найти нельзя. Тебя как будто не существует. Ни соцсетей, ничего. Я искала.

— Не хочу, чтобы незнакомые люди наблюдали за моей жизнью.

Значит, она меня искала. Меня. Парня, чьи родители даже не пришли на мой выпускной в военной и рейнджерской[17] школе. Впрочем, маму я за это не винил.

— А телефон у тебя есть? — Она изогнула бровь.

Я достал телефон из заднего кармана брюк и положил на стол.

Она взяла телефон, улыбнулась, нажала на кнопку включения экрана. Продолжая улыбаться, застучала по клавиатуре.

— Вот, держи. Я сама себе написала сообщение — хотя бы пришли мне свой адрес, чтобы я отправила тебе рюкзак. А еще, мы можем обсудить твои музыкальные вкусы?

— Оставь рюкзак себе. Со всем содержимым. А насчет музыкальных вкусов… тебе что, не нравится Panic! at the Disco? — Я убрал телефон в карман.

— Вообще-то, нравится. За эту группу спасибо, но Radiohead? Pearl Jam? Что за «назад в девяностые»? — поддразнила она.

— Да ладно, половина песен там этого века. Наверное. — Я нахмурился. — Черт, я уже и не помню.

— Зато я помню. Я весь твой плейлист наизусть знаю. — Иззи сделала глоток из стакана.

— Серьезно? Можешь перечислить?

Как же здорово было улыбаться, и не фальшивой улыбкой, а искренней. Я и забыл, как легко было с ней общаться в те несколько минут, что мы ждали очереди на взлет.

Иззи стала загибать пальцы.

— «Northern Downpour» Panic! at the Disco, «Creep» Radiohead…

Я обалдел: она действительно перечислила все песни до единой.

— И какая твоя любимая? — спросил я.

— «Northern Downpour». — Она улыбнулась. — А я помню, как ты то же самое делал в самолете. Отвлекал меня вопросами.

— Может, мне просто хотелось лучше тебя узнать.

— Ладно. Тогда я тоже вправе спросить. А у тебя какая любимая песня?

— Как ни странно, та же. «Northern Downpour».

Мы провели там несколько часов. Болтали о музыке и книгах. Она рассказала, как ей училось в колледже, а я поделился впечатлениями о занятиях, которые посетил в год, свободный от службы в Афганистане.

От всех вопросов, касающихся войны, я деликатно уклонялся, но не потому, что считал, будто Иззи не заслуживала подробного рассказа о моей жизни, а потому, что не хотел, чтобы события того дерьмового года омрачили наши недолгие совместные часы.

Время пролетело, как один вздох, и, когда наши друзья собрались уходить, мы каким-то образом сумели попрощаться, хотя были совсем не готовы к расставанию.

Я крепко обнял девушку, с которой мы пережили невозможное, — девушку, ради свидания с которой отдал бы правую руку.

— Желаю тебе завтра благополучно долететь. Меня не будет рядом, значит некому будет вытащить тебя через аварийный выход.

— Постараюсь. — Иззи вздохнула и прижалась ко мне; это объятие было таким идеальным — даже не верилось, что все это происходит на самом деле. — А ты смотри не умри.

— Постараюсь. — Я опустил подбородок ей на макушку и закрыл глаза, вдохнув аромат соленого воздуха, лимонов и незнакомых духов, которые запомнил на всю жизнь.

Мне казалось, будто сегодня я нашел пропавшую часть головоломки, а теперь Иззи снова забирала ее с собой, уходя с подружками в дом, который они вместе арендовали.

Она почти скрылась из виду, когда из бара вышли Торрес и Роуэлл — они задержались оплатить счет.

— Ребята! — воскликнул Фитц. — Вы все пропустили! Тут была девчонка из самолета!

— Что? — Торрес посмотрел на меня и проследил за моим взглядом.

— Я встретил Иззи, — сказал я, глядя ей вслед. Она скрылась за углом.

— Серьезно? — Глаза Торреса округлились. — Неужели я так и не увижу единственную и неповторимую Изабо? Я видел тебя в патио, но не стал мешать, думал, ты закрутил с одной из подружек неве… — Он покачал головой. — Так это была она?

— Ага, — кивнул я.

— Что за девчонка из самолета? — спросил Роуэлл. Мы направились к машинам.

Я сел за руль первой машины, Фитц — второй трезвый водитель — повез остальных, и мы вернулись в часть. По пути я им все рассказал.

В ту ночь я несколько часов ворочался и не мог уснуть, а когда уснул, мне приснилась она. Только в этот раз во сне не было ни самолета, ни реки, ни машин скорой помощи — только Изабо.

Наутро я вышел на пробежку, а как только вернулся, зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый код региона, но я все равно ответил. Грудь вздымалась: я пробежал пятнадцать километров.

— Алло?

— Нейт?

Улыбка осветила мое лицо.

— Иззи?

— Да. — Она нервно рассмеялась. — Ты же не сегодня уезжаешь?

— Нет. — Я покосился на стопку коробок в казарме: я уже приготовил вещи к отправке на склад. — А что? Все нормально? — Удерживая телефон, я снял футболку и кинул ее к грязным вещам, которые планировал постирать перед отъездом.

— Я не улетела.

Глава одиннадцатая Натаниэль

Кабул, Афганистан

Август 2021 года

Я как раз застегивал липучки на кевларовом жилете, когда в дверь трижды громко постучали. Я открыл и обнаружил на пороге очень разгневанную женщину.

— Что значит — я с тобой не еду? — прокричала Иззи, сжав кулаки и уперев их в бока. Она была одета по-офисному, в черные брюки и блузку с вырезом-лодочкой, но при виде туфель на шпильках я не выдержал и улыбнулся. А духи? Только Иззи могла надушиться «Шанелью» в зоне военных действий и не выглядеть при этом глупо.

— А кто тебе сказал, что я куда-то еду? — спросил я, упершись одной рукой в дверной косяк, а другой взявшись за ручку.

Ее глаза гневно полыхнули. Она смерила меня взглядом — я был в полном боевом обмундировании — и подняла бровь.

— Ваш мистер Орандж, или Блу, или как его там, сказал, что сегодня он будет охранять переговорную, пока мы работаем, и я догадалась, что ты ни за что не отправил бы ко мне другую няньку, — сверля меня взглядом, выпалила Иззи.