Страница 36 из 39
Глава 32. Всё не так!
Глава 32. Всё не так!
Я бы лучше ещё десять марафонов пробежала, честно! Даже если бы умерла после этого, это не так ужасно, как оказаться перед мамой, её мужем и совершенно незнакомым человеком в красной сеточке с кружевами на все свои обнажённые сто килограмм!
И пусть Марат быстро закрыл меня своим телом, я осознаю, что уже поздно. Неожиданные гости прекрасно всё успели рассмотреть. Жаль, что я, как Ахматгариев, не догадалась надеть штаны без дырок…
Позор-то какой!
– Таня, – лепечет мама, которая превратилась в соляной столб, но теперь начинает оттаивать. – Что ты делаешь?
«Будто не понятно, что!» – кусаю губы и в панике цепляюсь за мужчину.
Дамир срывается с места, на ходу сбрасывая пальто, и закрывает меня им, а после смотрит на Марата так, что удивляюсь, как тот не задымился.
– С тобой позже поговорим. Сначала обсуди дела с тренером. – И добавляет почти рыча: – На улице!
Тренера в дверях уже нет, и я не знаю, когда он ушёл. Ахматгариев кивает и смотрит на меня. С трудом разжимаю пальцы, отмечая, что на торсе мужчины остаются следы от ногтей, но Марат даже не кривится. Стоит с каменным выражением лица, когда мама подхватывает с дивана покрывало и укутывает меня, а потом выходит из дома.
Мама и её муж ведут меня к лестнице, и я бормочу в жутком смятении:
– Простите, мы не ожидали, что вы так рано вернётесь.
– Мы это и так поняли, – невесело фыркает мама и открывает дверь в мою комнату, до того, как я успеваю её остановить. И замирает, хлопая ресницами: – Что… Что это такое?!
Зажмуриваюсь, не желая смотреть на сломанную кровать.
– Это не то, что вы подумали…
Неожиданно мне прилетает подзатыльник.
– Да как ты могла?!
– Света, это моя вина, – вступается Дамир и оттесняет мою маму к выходу. – Я плохо воспитал сына. Но он у меня получит!
– Не говори ерунды, – злится мама и тычет в меня пальцем. – Будто я свою дочь не знаю. Если бы она не захотела, ничего не было! Я же просила не влюбляться в брата!..
– Он мне не родной брат, – поспешно вставляю я.
– Ты мне ещё поговори! – в сердцах топает мама. – Ты хоть понимаешь, в каком свете ты нас всех выставила?
– Светочка, Таня не может быть единственной виновной, – не отступает Дамир, но мама не слушает.
– Я разочарована в тебе!
Вдруг начинает плакать, и у меня сердце проваливается в желудок. Руки трясутся, мысли путаются. Так хочется сказать, что мы с Маратом уже взрослые, что отношения – это нормально, но не удаётся выдавить и слова. К горлу подкатывает ком, на глаза набегают слёзы.
Только и могу, что топтаться рядом со сломанной кроватью и кутаться в покрывало, проклиная сексуальный красный наряд.
– Света, тебе надо успокоиться, – Дамир осторожно уводит жену и бросает на меня взгляд, от которого сначала хочется сжаться, но отчим и не думает меня корить. – Таня, пожалуйста, оденься и поставь чайник. Думаю, нам всем стоит поговорить.
– Хорошо, – киваю и, ощутив бессилие, медленно сажусь на кровать.
О том, что она сломана, вспоминаю уже на полу. Но боль в бедре будто отрезвляет, вырывая из ступора, и я подскакиваю. Стремительно запираю дверь и бегу к окну. Марат и его тренер стоят слишком далеко, чтобы услышать, о чём они говорят. Но сразу ясно, что беседа не из приятных.
Ахматгариев с сумрачным видом листает страницы на планшете, а его тренер зло что-то говорит, размахивает руками и кривится так, будто каждое слово доставляет ему физическую боль. Я же смотрю на плечи Марата, которые так сильно напряжены, что бугрятся мускулы, на его тело, напоминающее натянутую тетиву, и в животе закручивается тугой узел.
Кажется, неприятности от того, что нас застукали родители, лишь мелочи по сравнению с тем, что пришёл обсудить тренер. Марат даже не замечает, что стоит на холоде босиком. Он же только выздоравливать начал!
Вздрогнув, кидаюсь к шкафу и дрожащими руками вытаскиваю одежду, в которой путаюсь из-за спешки. Кое-как приведя себя в порядок, выскакиваю из комнаты и замираю, слыша со стороны маминой спальни рыдания и тихий мужской голос. Не решаюсь зайти за одеждой Марата, а беру то самое покрывало, в которое куталась сама.
Внизу нахожу тапочки Дамира и пулей вылетаю из дома.
Подбегаю к мужчинам, которые замолкают при моём появлении. Марат отводит руку с планшетом, явно не желая показывать то, что читал. Я же кидаю тапочки:
– Быстро надень! Ты же болеешь…
Накидываю на его плечи покрывало, но Марат не двигается с места, и оно соскальзывает. Мужчина поворачивается к тренеру и твёрдо говорит:
– Это моя личная жизнь.
– Тогда выбирай! – требует тренер.
– Уже выбрал, – не отступает тот.
Тренер окидывает меня таким взглядом, будто я только что с улыбкой воткнула нож в спину Ахматгариева, и презрительно цедит:
– Из-за какой-то толстухи испортишь себе карьеру?!
Мгновенный удар, и мужчина отшатывается, но тут же ответно бьёт Марата по лицу. Брызгает кровь…