Страница 114 из 121
Его нет рядом.
Я пытаюсь заставить себя заснуть в течение двух полных дней. Я почти не ем. Я хочу ускользнуть в мир снов и воспоминаний. Я пытаюсь вызвать Рувана, как я вызвала Лоретту. И вот, когда я уже потеряла надежду, он приходит ко мне. Я снова и снова переживаю нашу ночь страсти. Я так хорошо научилась вызывать его из глубин своего сознания, что воспоминания приходят, как только я закрываю глаза.
Однажды вечером меня прерывает особенно громкий стук в дверь. Ругаясь, я поднимаюсь с кровати. Там все четверо. Винни держит тарелку с едой.
— Я знаю, что тебе не нужно есть так много, как раньше, но тебе все равно нужно что-нибудь съесть.
— Спасибо. — Я беру ее и иду закрывать дверь.
Каллос останавливает меня.
— Я читал записи Лоретты, и есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с тобой. У нее есть несколько интересных применений магии крови — ритуал, ну, скорее, теория для извлечения присущих человеку способностей. Руван упоминал, что тебе это интересно, вот я и подумал, что тебе это может быть интересно...
— Меня больше не интересует ни Лоретта, ни кровавое предание. — Я покачала головой. — Спасибо за еду. — И я закрываю за ними дверь. Я ставлю тарелку в главной комнате, рядом с флаконом крови, который мы взяли у Терсиуса.
И тут меня осенило.
Эти сны... видения прошлого... они начались после того, как я выпила эликсир в ночь Кровавой Луны. Сны были вызваны не Руваном, не поклявшимися на крови, не Мидскейпом и не этим замком — они были вызваны эликсиром.
— Кровь — это холст... — шепчу я. — В ней записан весь наш опыт...
Существуют базовые магии кровавого предания, доносится до меня откуда-то издалека голос Рувана. Каждый может вызывать разные способности, делать с их помощью разные вещи, но некоторые по-настоящему талантливы. Некоторые обладают врожденным даром.
Я уже начала думать, что мой — кузнечный. Но что, если мой врожденный дар - это что-то другое? Что, если мои сны не являются каким-то странным побочным действием деятельности поклявшейся на крови? Я использовала кровь, чтобы увидеть полотно чужой жизни... но это была не жизнь Рувана.
Я подхватываю флакон и выбегаю из комнаты.
— Флориан? — Лавензия окликает меня. Игра Винни на скрипке прекращается.
— Я в порядке, не беспокойтесь обо мне. — Я закрываю за собой дверь достаточно громко, чтобы они услышали. Они решат, что я снова собираюсь оплакивать Рувана. Они дадут мне место.
Только я не останавливаюсь в часовне, а продолжаю подниматься по лестнице и пересекать балку. Я прохожу через комнаты и коридоры, которые соединяются со старыми покоями Лоретты, и спускаюсь в ее потайной ход. Я знаю, что идти одной опасно, но у меня с собой кинжал, и это стоит того, чтобы рискнуть.
Это может не получиться. Я не совсем понимаю, что именно я пытаюсь сделать. Но именно сейчас я чувствую себя ближе всего к надежде за последние несколько дней. Я не хочу от нее отказываться. Я должна попытаться. Каллос сказал, что часть кровавого предания — это инстинкт. Магия всегда в нас. Поэтому я доверяю своей интуиции и пытаюсь заявить о своей силе.
По крайней мере, я увижу правду о том, что случилось с Лореттой, Солосом и Терсиусом... их собственными глазами.
Я открываю кран на одном из древних бочонков, и из него выливается эликсир. Я подставляю голову под струйку и набираю в рот три капли. Задерживая их там, я бегу обратно по лестнице в комнату Лоретты. Закрываю потайной ход и встаю на край кровати.
Ну, вот и все. За ваше здоровье. Я поднимаю обсидиановую склянку, которую принесла из комнаты Рувана, в тосте за прошлое и пью.
Кровь Лоретты была основой для Эликсира Охотника. Склянка, которую мы взяли в крепости, скорее всего, была смешана с кровью Терсиуса, когда он продолжал экспериментировать. Я предполагаю, что первоначальный эликсир в старом замке был смешан с кровью Солоса, поскольку она работала с ним. И, даже если это не так, они были поклявшимися на крови.
Если я права, если любая комбинация моих теорий верна, то во мне сейчас должна быть кровь всех троих. Эти метки — эти воспоминания, — я должна быть в состоянии получить к ним доступ во сне, пусть даже фрагментарно.
Взяв кинжал, я легонько провела им по коже между ключицами — как раз над меткой Рувана. Как и прежде, боль, пробирающаяся по шее при одной только мысли о попытке вспомнить свои сны, стихает. Внутри меня открылась дверь, и я прохожу через нее, лежа на кровати.
Как только я закрываю глаза, я переношусь в другое место и время.
Лоретта мчится сквозь ночь, мокрая по колено в Фэйдских Болотах. Я чувствую, как колотится ее сердце, так же остро, как я чувствую гнев, пылающий в ушах Терсиуса. Его глаза, унизанные золотыми кольцами, блестят в слабом свете.
— Не убегай от меня!
— Ты забрал мою работу! — кричит она в ответ.
— Это была моя работа, — прорычал Терсиус.
— Наша работа.
— Ты украла и исказила ее
Она прижимает к груди три книги — три дневника, которые пропали с ее книжной полки в моем предыдущем сне.
— Это было мое! — рычит он. — А теперь вернись сюда. Лоретта! Послушай меня. Я твой брат!
— Ты чудовище. — Лоретта оглядывается через плечо, ее глаза становятся все шире.
— Я будущее в а мпиров, человечества, всего Мидскейпа. Люди вернутся через Фэйд. Мы больше не будем слабым видом, на который охотятся другие. Я делаю это для нас, для всех нас, Лоретта.
— Мы никогда не были жертвами. — Лоретта качает головой; слезы текут по ее щекам. Она опускает подбородок и смотрит в ночь. — Ты мог бы работать с ними — со мной, — но ты зашел слишком далеко.
— Не притворяйся, будто я все еще занимаю место в твоем сердце! Ты хоть плакала обо мне, сестра, когда твой драгоценный Король Солос изгнал меня?
Лоретта спотыкается, оглядывается. Эта рана еще свежа для нее. Я вижу тоску в ее глазах, чувствую ее в сердце. Она скучает по своему брату. Скучает по брату, по тому, каким он был.
— Иди, беги к нему, сделай его грязную работу по поиску моих украденных открытий. — Его слова смелы, но я чувствую глубокую панику Терсиуса. Он боится Солоса. Интересно, может, он только что обратился, может, его силы не так велики, как он думал? — Что бы ты ни делала, ты знаешь, что он никогда не будет тебя уважать. Джонтун никогда не напишет о тебе, а Солос никогда не прикажет. Ты будешь его тайной шлюхой!
Впереди показался вход в тайный туннель. В это время он защищен стеной и воротами. Я чувствую панику Лоретты. Ее вера в то, что если она сможет добраться туда, то будет в безопасности. Она крепче сжимает книги.
Но она замедляет шаг, чтобы в последний раз взглянуть на брата.
— Когда я стану королевой, я буду просить о справедливости, когда тебя будут судить за твои преступления против людей и в а мпиров. Но я не буду просить о снисхождении.