Прикосновение

Страх овладел сознанием Алана. Его преследовало искушение пойти в ближайшую комнату, схватить стул и выбить маленькое окошко в двери. Это, конечно, не помогло бы ему выбраться отсюда, но по крайней мере внесло бы успокоение в его душу. Конечно, впоследствии это могло бы сыграть отрицательную роль как доказательство того, что Алан не просто ненормальный, но и социально опасный. Зачем ему играть им на руку? Зачем облегчать им дело?

Он в последний раз безнадежно ударил в дверь носком ботинка и отправился к посту дежурного, чтобы проверить, насколько хорошо охраняется этаж. Проходя по коридору, он заметил, что все комнаты на этаже были пусты. В этом крыле здания всегда было немноголюдно, но сейчас в нем вообще не было никого.

Алан ускорил шаг. Подойдя к посту дежурного, он обнаружил, что и здесь никого нет, и это тоже не удивило его.

Алану не было нужды проводить дальнейшее расследование. По той мертвой тишине, какая царила в коридоре, было ясно, что он в данный момент единственный его обитатель.

Он поспешил обратно в свою комнату и схватил телефонную трубку - но не услышал ничего, кроме мертвого молчания. Что ж, он был готов и к этому, поэтому не испугался - скорее рассердился. Он был готов швырять лампы и сокрушать стены.

Теперь-то ему было ясно, что происходит. Его хотят задержать здесь до вечера или до завтрашнего утра под предлогом защиты от буйнопомешанного. А потом, ну, скажем, около 9.45, примерно за полчаса до высокого прилива, "сбежавший сумасшедший" будет пойман, и тогда двери откроются и Алан получит возможность свободно уйти, но перед этим сенатор пожелает перекинуться с ним парой словечек и поведает ему о заманчивых планах на его, Алана, будущее.

"А между прочим, уж коль скоро вы находитесь здесь, не могли бы вы заняться этой моей миастенией?"

По-видимому, сенатор Мак-Криди не знает, что Алан в свою очередь также стремится его разыскать. Иначе к чему эта ловушка?

Итак, Алан терпеливо ждал, скрежеща от гнева зубами и постукивая пальцами по столу, наблюдая из окна за пейзажем Манхэттена. Он дошел до такой жизни, потому что его вечно во что-то втягивали, и отчасти он утратил контроль над собственной судьбой. По правде говоря, он превратился в пешку, которую двигают взад-вперед все, кому не лень, - обстоятельства, Совет попечителей, Дат-тай-вао и, наконец, сенатор Мак-Криди.

Ну что ж, пора положить этому конец. Алан Балмер снова садится в кресло водителя. Отныне он намерен взять жизнь в свои руки и сам принимать решения, не оглядываясь ни на кого.

"А пока подождем сенатора, - подумал он, - у меня есть для него сюрприз".

Глава 45

Сильвия

- Чарльз! - Сильвия крайне удивилась, увидев его на пороге своего дома. - Алан не пришел с тобой? - Она заглянула ему за спину.

Чарльз покачал головой и прошел в комнату. На нем был белый лабораторный халат. Чарльз был явно чем-то потрясен. Его и без того красное лицо сейчас просто пылало огнем.

- Они держат его там.

- Держат его? - Ее сердце забилось быстро-быстро. - Как долго они собираются его держать?

- Я думаю, пока не спадет прилив. И то, если он согласится с ними сотрудничать.

- Чарльз, о чем ты говоришь? Почему Алан не пришел вместе с тобой?

- Они вышвырнули меня! Просто взяли и вышвырнули. - Чарльз щелкнул пальцами и затараторил со скоростью пулемета: - "Вот ваше выходное пособие, и, пожалуйста, освободите помещение, большое вам спасибо". Наверно, Мак-Криди пронюхал, что я шарил в его секретных файлах.

- Чарльз! - Сильвия была расстроена и испугана. От Чарльза нельзя было добиться никакого толку.

- Хорошо! Хорошо! Сейчас я все расскажу тебе! - успокоил он ее, направляясь в библиотеку. - Только дай мне сначала чего-нибудь выпить!

И он действительно рассказал ей все. Сильвия сидела на валике кожаной кушетки, а Чарльз ходил взад-вперед по библиотеке, держа в руке стакан шотландского виски, и, время от времени отпивая из него, рассказывал ей невероятные вещи о человеке с раковыми метастазами в мозгу, у которого внезапно рассосался рак, о синусоидах в энцефалограмме, на которых экстремальные точки совпадали с амплитудами прилива, о "Часе целительной силы", которая посещала Алана, и о симптомах болезни Альцгеймера, которые, по-видимому, вызывала у Алана Дат-тай-вао.

- Ты говоришь, что она разрушает его мозг? - Сильвия пришла в ужас.

Алан... маразматик в сорок лет - это известие было слишком страшным, чтобы сразу поверить в него.

- Боюсь, что так.

- Но тогда это совпадает с тем, что говорится о Дат-тай-вао в этой легенде, которую показывал мне Ба. Что-то о "сохранении равновесия". Если бы я сразу догадалась, что именно имеется в виду!

Она позвонила по внутреннему телефону в гараж, вызвала Ба и попросила его принести поэму о Дат-тай-вао. Затем принялась ходить по комнате, нервно потирая руки.

Последние события пугали и беспокоили Сильвию, вдобавок ко всему она еще не получила ответ на свой вопрос.

- Почему он все еще остается там?

- Потому что наш больной друг сенатор Джеймс Мак-Криди, который так ловко манипулировал нами, хочет использовать также и Алана, чтобы затем выбросить его на съедение волкам.

Последовал еще один рассказ - на этот раз о том, как Мак-Криди заманил Алана в Фонд, а затем уничтожил все материалы обследований.

- Так, значит, все это правда? - спросила Сильвия, наконец обретя способность говорить. - Он... действительно способен исцелять прикосновением? И это я слышу от тебя?

Она следила за выражением лица Чарльза и заметила, как у того дрожат губы.

- Да, - прошептал он еле слышно.

- Что же заставило тебя поверить в это?

- Джули... - Его голос сорвался. Он отвернулся к стене.

У Сильвии заколотилось сердце. Она подошла к Чарльзу и положила ему на плечо руку.

- Джули излечилась?

Он кивнул, не поворачиваясь.

- О, Чарльз! - вскричала Сильвия, обвив его руками. От радости на глазах у нее выступили слезы. - Это замечательно! Это прекрасно!

Сильвия видела Джули всего один раз и была глубоко тронута спокойным мужеством этой девочки. Но у нее имелась и другая, более личная причина для радости - если оказалось возможным вылечить Джули, то есть реальная надежда вылечить Джеффи.

Чарльз как будто читал ее мысли. Он повернулся к ней лицом и обнял ее за плечи.

- Он сказал, что следующим его пациентом будет Джеффи.

- Но ты же сказал, что Дат-тай-вао разрушает его мозг.

Эта мысль была подобна темной туче, закрывающей солнце. Согласится ли Алан променять часть своего разума на то, чтобы пробиться сквозь стену аутизма Джеффи? Она не знала, вправе ли она согласиться на это.

И в то же время не знала, вправе ли она отказаться.

Оттеснив эти вопросы в глубь своего сознания, она решила вернуться к ним позже. Сейчас же она должна сосредоточиться на том, как вернуть Алана домой, в Тоад-Холл.

От ее внимания не ускользнуло то, что в Чарльзе произошла какая-то перемена. Теперь это был совсем другой человек. Он сильно смягчился за последние несколько дней. Его жесткий, блестящий фасад местами обрушился, и в нем обнаружились хрупкие, уязвимые зоны.

- Похоже, он прикоснулся и к тебе? - сказала Сильвия, понаблюдав за ним некоторое время.

- Чепуха! Я не нуждался в лечении.

- Да нет, я имею в виду другое - он прикоснулся к тебе своим обаянием, своей внутренней силой.

- Он и правда обладает обаянием, - согласился Чарльз. - Сначала я думал, что это лишь поза, заранее продуманная роль семейного врача, которую он сознательно играет. Знаешь, как говорят про таких: боец на передовой линии фронта в битве против смерти и болезней, и всякая такая чепуха. Но у него все это, оказывается, было искренне. Я всегда думал, что люди такого типа, как он, - страдальцы, влачащие как крест, приверженность профессии. Однако он оказался настоящим мужчиной. - Чарльз прикусил нижнюю губу. Страшно подумать, но чего я только не думал и не говорил о нем!