Страница 86 из 114
- Боги благословляют мой путь, - пробормотал Карамон, не заметив того, что произнес эту фразу вслух.
Подойдя к краю постели, он прислушался к спокойному дыханию своей жертвы, ловя настороженным ухом любое изменение в размеренном ритме вдохов и выдохов, которое могло бы предупредить воина о том, что его присутствие обнаружено.
Вдох... Выдох... Дыхание было ровным, спокойным и глубоким. Так дышат молодые" здоровые люди. Карамон вздрогнул, подумав о том, сколько должно быть лет этому магу, и припоминая те мрачные слухи, где описывались способы, какими Фистандантилус продлевал жизнь своей души в новом теле. Карамон не слышал ни храпа, ни старческого горлового хрипа, ни одышки. Определенно, эти легкие и это горло принадлежали молодому человеку или, по крайней мере, молодому телу.
Лунный свет продолжал литься в окно, холодный и равнодушный.
Карамон поднял кинжал. Один удар в сердце - быстрый и точный, - и все будет кончено. Но он колебался. Нет, прежде, чем нанести удар, он должен взглянуть в лицо человека, который мучил и преследовал его брата.
- Не надо! Дурак, не делай этого! - закричал внутри Карамона какой-то голос. - Ударь его, ударь сейчас!
Но рука гиганта дрожала. Он должен был видеть лицо! Двумя пальцами Карамон взялся за край капюшона и быстрым движением отвел его в сторону... Серебристый свет Солинари скользнул по руке Карамона и упал на лицо спящего мага. Перед ним был вовсе не высохший древний старец, с лицом, отмеченным печатью бесчисленных преступлений и грехов. Это лицо не могло также принадлежать ни одной замученной жертве, чью душу злобный старик изгнал из тела с тем, чтобы завладеть новым, крепким и молодым вместилищем для своей собственной души.
Карамон увидел лицо молодого мага, усталое и изможденное после бессонных ночей, проведенных за работой над книгами, однако сейчас оно было расслаблено и спокойно, Это было лицо человека, чья упорная схватка с постоянной и почти невыносимой болью нашла свое отражение в суровых, упрямых морщинках вокруг рта. Это лицо было знакомо Карамону едва ли не лучше, чем его собственное...
Рука с кинжалом судорожно опустилась, и клинок с сухим шорохом пронзил матрас. Карамон вскрикнул и, рухнув на колени возле кровати, вцепился скрюченными пальцами в одеяло. Его огромное тело содрогнулось от рыданий.
Рейстлин открыл глаза и, сев, заморгал на яркий лунный свет. Затем он снова надвинул на глаза капюшон рубашки, недовольно вздохнул и вынул кинжал из безвольной ладони брата.
Глава 9
- Это было на редкость глупо, братец, - без интереса разглядывая кинжал, сказал Рейстлин. - Мне трудно в это поверить, такого я не ожидал даже от тебя.
Карамон, по-прежнему стоявший возле кровати на коленях, поднял голову и посмотрел на брата. Лицо гладиатора вытянулось, осунулось и казалось смертельно бледным. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Рейстлин не дал ему вымолвить слова.
- "Я не понимаю, Рейст!" - хнычущим голосом передразнил он Карамона.
Карамон безмолвно закрыл рот и уставился на Рейстлина. Его лицо мрачно застыло, обратившись в суровую неподвижную маску. Только в глазах Карамона оставалась жизнь, но и они не в силах были оторваться от испачканного высохшей кровью лезвия.
- Пожалуй, - пробормотал он наконец, - лучше было бы не убирать капюшон с твоего лица.
Рейстлин улыбнулся, хотя брат не мог этого видеть.
- У тебя не было выбора. - Он вздохнул и покачал головой. - Брат мой, неужели ты собирался просто войти в комнату и зарезать меня во сне? Ты же знаешь, я с самого детства сплю чутко.
- Нет, не тебя! - горестно воскликнул Карамон, поднимая глаза на брата. Я думал...
Говорить дальше он не мог. Рейстлин некоторое время недоуменно смотрел на Карамона и вдруг рассмеялся. Это был страшный смех, хриплый, язвительный, и Тассельхоф, все еще стоящий в коридоре в тени сухого дерева, зажал уши руками. Потом, желая разобраться, что все же происходит, он покинул свое убежище и тихонько двинулся вдоль коридора.
- Так ты пришел, чтобы убить Фистандантилуса! - сказал Рейстлин. Мысль эта настолько ему понравилась, что он повторил ее вслух еще раз и расхохотался. Дорогой брат, - сказал он сквозь смех, - я уже и забыл, каким ты можешь быть забавным!
Карамон вспыхнул и поднялся на ноги.
- Я хотел сделать это... ради тебя.
Гигант подошел к окну и, отдернув занавески, мрачно посмотрел наружу, где раскинулся, словно залитый серебром и перламутром, внутренний двор Храма.
- Ну конечно, - желчно сказал Рейстлин. - Разве ты что-нибудь делаешь не ради меня?
Маг отдал какую-то резкую команду, и комната озарилась ярким светом, идущим от хрустального шара его магического посоха, что стояла углу. Отбросив одеяло, Рейстлин поднялся с постели и подошел к очагу. Еще одно слово сорвалось с его губ, и в камине, где минуту назад даже не было дров, заплясало пламя. Оранжевый отблеск огня упал на бледное, тонкое лицо мага и заблестел в его чистых карих глазах.
- Ну что ж, ты опоздал, брат мой. - Рейсшин сжимал и разжимал над огнем тонкие ладони. - Фистандантилус мертв, я сам убил его.
Карамон стремительно обернулся, но не произнес ни слова: в голосе брата ему послышались какие-то странные интонации. Рейстлин тем временем по-прежнему стоял у камина и смотрел в огонь.
- Ты хотел зарезать его спящим, - тихо сказал Рейстлин, и на губах его появилась мрачная улыбка. - Величайшего из магов, когда-либо живших на свете. До настоящего момента...
Карамон увидел, как Рейстлин оперся вдруг на каминную полку, словно почувствовал внезапную слабость.
- Он был удивлен, увидев меня, - продолжал маг. - Он смеялся надо мной, как некогда смеялся надо мной в Башне. Но он боялся меня, я видел это по его глазам. "Ну что, начинающий маг? - смеялся он. - Как ты сюда попал? Может быть, тебя отправил в прошлое великий
Пар-Салиан?". "Нет, - сказал я ему, - я прибыл сюда сам, и теперь я хозяин Башни, ее Магистр". Этого он не ожидал. "Невероятно, - сказал он со смехом. - Я - тот, чей приход был предсказан пророчеством. Это я - властелин настоящего и будущего. Когда я управлюсь с делами, я вернусь к своей собственности". Он говорил, а страх в его глазах разгорался все сильнее и сильнее. В его взгляде я прочел невысказанный вопрос, и я ответил на него. "Да, - кивнул я ему, - пророчество оказалось не совсем точным или же было неверно истолковано. Ты собирался перенестись из прошлого в настоящее, используя жизненную силу, которую украл у меня и которая поддерживает теперь твое существование. Но ты забыл - а может быть, просто не интересовался этим, - что я могу пользоваться твоей духовной энергией. Ты вынужден был поддерживать мою жизнь, чтобы по-прежнему сосать соки моего тела. А тем временем я научился у тебя пользоваться Глазом Дракона, научился нужным словам. Когда я, умирающий, лежал в ногах у Астинуса, ты вдохнул жизнь в мое искалеченное тело, чтобы продолжить терзать его, ты привел меня пред очи Владычицы Тьмы и упросил ее дать мне ключ к тайнам древних магических текстов, которые я не мог прочитать. А когда ты наконец почувствовал себя готовым, то вознамерился войти в мое тело и завладеть им".
Рейстлин повернулся к брату, и Карамон невольно отступил, пораженный ненавистью, которая пылала в глазах мага ярче, чем волшебный огонь в камине.
- Так он намеревался поступить со мной - ему нужно было, чтобы я оставался немощен и слаб. Но я стал сражаться! Сражаться с ним! - Взгляд Рейстлина устремился в пространство, мимо Карамона. - Я использовал его! Я использовал его дух, я жил с болью и одолел ее. "Ты - владыка своего настоящего, - сказал я ему, - но тебе не хватает сил, чтобы проникнуть в будущее. Владыка будущего я, и я вот-вот завладею твоим настоящим!"
Рейстлин вздохнул, его руки опустились, а огонь в глазах погас. Взгляд его стал горестным и пустым.
- Я убил его, - сказал он. - Но это была страшная битва.
- Так ты убил его? - растерянно спросил Карамон. - Они... мне сказали, что ты вернулся в прошлое, чтобы учиться у него.