Жертвенный лицедей

- Ладно, это ерунда, - ответил Гроуфилд. - А что должен делать я, по-вашему? Просто сидеть и наблюдать, или я тоже могу задавать вопросы?

- Ваша ставка в этом деле очень высока, - напомнил ему Данамато. - Если у вас возникнут вопросы, можете задавать.

- У меня уже есть один вопрос, - сказал Гроуфилд.

- К кому?

- К вам.

- Я полагал, мы с этим покончили, - сказал Данамато.

- Вопрос иного рода. Полицию ведь еще не вызвали? Данамато покачал головой.

- И не вызову, пока сам во всем не разберусь.

- А где сейчас ваша жена?

- В подвале есть морозильник. Гроуфилд посмотрел на него.

- И она там?

Данамато тяжелым взглядом посмотрел Гроуфилду в глаза.

- Нет, - сказал он. - Это не Белл. Белл больше не существует. Это всего лишь кусок мяса, который надо какое-то время сохранить свежим. Белл умерла. - Он неожиданно отвернулся и провел ладонью по лбу и глазам. - Белл ушла. Ее нет нигде на этой земле. А тот кусок мяса - это не она, заберите его у меня. В нем от Белл не больше, чем в том костюме, который я прошлым летом пожертвовал благотворительному фонду. - Он снова посмотрел на Гроуфилда. Вы следите за моей мыслью?

- Что ж, хорошо, - ответил тот.

Странно, но до сих пор Гроуфилду не верилось, что Данамато и впрямь испытывает какие-то чувства к жене, однако теперь, когда он услышал, что ее труп засунули в морозилку, будто баранью ляжку, услышал, почему Данамато считал возможным так обойтись с телом, он вдруг осознал, что все это всерьез, а не понарошку. Данамато, толстый, грубый, с сигарой в зубах и целым войском бандитов за спиной, искренне любил свою жену Белл. Любил даже сейчас. И собирался строго покарать того, кто навеки отнял у него Белл, подсунув вместо нее кусок мяса. Он и бодрился-то лишь потому, что хотел разделаться с виновным.

Гроуфилд понял, что, пожалуй, ему стоит помочь Данамато отыскать человека, который сменил бы его на первой позиции в списке.

Секунд тридцать они молчали, потом Данамато спросил:

- У вас есть еще вопросы, или можно начинать?

- Пока вопросов нет, - сказал Гроуфилд.

- Ну что ж. - Данамато заглянул в список. - Давайте-ка вызовем на ковер этого черномазого. Сходи за ним, Фрэнк.

10

Онум Марба сел за стол напротив Данамато, лицо его было, по обыкновению, непроницаемо. Нынче утром он оделся на западный лад - серые слаксы, серые туфли на каждый день и белая рубашка с коротким рукавом. Как оказалось, накануне вечером его свободные одежды прикрывали сильное тело с красивой мускулатурой. Торчавшие из рукавов руки казались твердыми, как чурки, и были будто вырезаны из эбенового дерева, почти черного, с легким серым налетом, приглушавшим блеск.

Все тем же тихим текучим голосом с легкими щелкающими звуками Марба сказал, нарушая молчание:

- Похоже, сегодня меня держат пленником в этом доме, а вы - человек, по приказу которого это делается.

- Вы не пленник, - ответил ему Данамато. - Просто вы хрен уедете, пока мы все не выясним. Я не уеду, Гроуфилд не уедет, вы не уедете.

Уголки губ Марбы снова дрогнули в некоем подобии улыбки. Он произнес ничего не выражающим тоном:

- Однако номинально я не пленник. Понятно. Не могли бы вы объяснить, почему говорите то хрен уедете, то не уедете? Я и не думал, что люди говорят на таком разном английском в формальной обстановке и повседневном быту.

Данамато вытаращился на него, не веря своим ушам.

- Какого черта?

- Это все радио и телевидение, мистер Марба, - объяснил Гроуфилд. Средний американец подвержен влиянию всей культурной шкалы. Это обеспечивает однородность, которая может показаться иностранцу такой причудливой.

- Спасибо, - сказал Марба, чуть склонив голову в сторону Гроуфилда.

Данамато с ненавистью смотрел на них.

- Вы закончили совещание?

- Я бы хотел задать вопрос, имеющий отношение к цели нашего собрания, сказал Гроуфилд.

- Тогда задавайте, - разрешил Данамато.

- Мистер Марба, не вы ли просили генерала Позоса порекомендовать Белл Данамато какого-нибудь работника?

На сей раз Марба улыбнулся милой задумчивой улыбкой.

- Да, я. Я был рад помочь хозяйке всем, чем могу.

- Вы из Африки, так ведь?

- Из Ундурвы, да.

- Сроду не слыхал, - вставил Данамато.

- Мне кажется, - вкрадчиво проговорил Марба, - что вы не слыхали о доброй половине народов мира. О нас мало кто слышал. Вы удивитесь, узнав, что шестьдесят шесть стран, членов ООН, уступают численностью населения городу Нью-Йорку.

Данамато наставил на него палец.

- Марба, - сказал он, - стоит вам открыть рот, и мы начинаем обсуждать не пойми что. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать невесть что. Мы собрались для того, чтобы поговорить об убийстве моей жены.

- В связи с которым я выражаю вам свои соболезнования, - ответил Марба.

Почувствовав, что Данамато вот-вот выйдет из себя, Гроуфилд сказал:

- Я думаю, Би Джи, все объясняется тем, что Марба - политический деятель. В наши дни политики любят щегольнуть статистикой. Они переняли это у американских политиканов, дающих пресс-конференции. - Он повернулся к Марбе. - У себя на родине вы занимаетесь политикой, не так ли, мистер Марба?

Ослепительная, здоровая, бодрая улыбка Марбы вспыхнула снова.

- Я занимаюсь политикой везде, мистер Гроуфилд, - ответил он.

- А откуда вы знаете генерала Позоса? - спросил Гроуфилд.

- В основном, по работе в ООН. Мы встретились в Нью- Йорке, но я бывал и в его стране, а также сопровождал генерала во время морской прогулки на яхте.

- Как вы думаете, у вас с ним много общего?

- О чем это вы? - спросил Данамато.

- Это имеет определенное значение, - ответил Гроуфилд.

Марба снова убавил мощность улыбки, теперь она говорила о приятных воспоминаниях.

- В политическом смысле, я бы сказал, у нас с генералом много общего. Мы оба служим народам, стоящим в начале пути и добивающимся места под солнцем.

- А в личном плане? - спросил его Гроуфилд. Улыбка Марбы сделалась немного грустной.

- Генерал Позос слишком потворствует своей ненасытной плоти, - заявил он.

Гроуфилд улыбнулся в ответ, услышав это едва ли не самое сдержанное высказывание, когда-либо произнесенное за пределами Британских островов. Генерал Позос был донельзя толст, прожорлив как свинья и развратен.

- Что же касается меня, - продолжал Марба, - боюсь, мои потребности гораздо скромнее. По сравнению с добрым генералом я, пожалуй, вполне могу сойти за аскета.

- Но вы находили общий язык.

- В политике, - подчеркнул Марба.

- Этого хватило, чтобы вы вспомнили о нем, когда Белл Данамато понадобился кавалер, сопровождающий ее в свете, - заметил Гроуфилд.

Марба пожал плечами.

- В здешних местах он оказался единственным знакомым мне видным политиком. Кроме того, мне казалось, он, вероятно, может располагать связями в тех кругах, где можно найти нужного нам человека. - Он улыбнулся, указал на Гроуфилда и добавил: - Как видите, я был прав.

- Да уж, - кисло отозвался Гроуфилд, глубоко сожалея о том, что Марбе пришел на ум генерал Позос, а не кто-нибудь еще. Тогда и в переделку попал бы не он, а другой человек.

- Довольно об этом, - сказал Данамато. - Мне надо знать, что случилось вчера вечером.

- У меня все, - сообщил Гроуфилд.

- А может, и для вас тоже все, - буркнул Данамато и спросил Марбу: Что вы знаете о событиях вчерашней ночи?

Марба слегка передернул плечами.

- Ничего, - ответил он.

- Ничего? Так-таки и ничего? Вы ведь знаете, что моя жена мертва, не так ли?

- Разумеется. Я полагал, вас интересуют сведения об убийце. Не видел ли я, как кто-то крадется по коридору с проволокой в руках, и тому подобное. Я ничего не видел.

- Вы спали, когда это произошло? - спросил Гроуфилд.

- Да, конечно. Было четыре часа утра.

- В самом деле? А я даже не знал, который час. Что вас разбудило?