Страница 25 из 26
Танис встретил его взгляд, и его угрюмое лицо ненадолго смягчилось, хотя на улыбку Гилтанаса он так и он ответил. Потом он опустил глаза и вновь посуровел. Последовало долгое молчание.
- Ты ведь в Нераку собираешься, верно? - спросил наконец Гилтанас.
Танис молча кивнул.
- А твои друзья? Они идут с тобой?
- Не все, - ответил Танис. - То есть просятся-то все, но... Он не договорил: от воспоминания об их самоотверженной преданности перехватило горло.
Гилтанас рассеянно гладил рукой деревянный столик, покрытый замысловатой резьбой.
- Ну, мне пора, - тяжело проговорил Танис и двинулся к двери. - Дел еще невпроворот. Мы хотим выйти в полночь, когда закатится Солинари...
- Погоди. - Гилтанас удержал его за плечо. - Я... Я хочу сказать тебе... Я сожалею о том, что наговорил тебе утром. Нет, Танис, погоди, дай досказать. Мне, знаешь, нелегко это говорить... - Гилтанас помолчал. - Я многое понял, Танис... Многое понял о себе самом. Это была тяжкая наука... Я вмиг позабыл ее, услышав о Лоране. Я был в ярости... Я был испуган... Хотелось на ком-то сорвать, вот я и... Но ведь то, что совершила Лорана, она совершила из любви к тебе. А я уже понял, что любовь - это тоже наука... По крайней мере, я стараюсь учиться... - В голосе его была горечь. - Покамест я большей частью постигаю лишь боль. Но это уже никого не касается.
Теперь Танис прямо смотрел ему в глаза. Рука Гилтанаса лежала у него на плече.
- Я поразмыслил и понял, - тихо продолжал Гилтанас, - что Лорана поступила правильно. Ей необходимо было пойти туда. Иначе ее любовь потеряла бы смысл. Она так верила в тебя, что не побоялась отправиться в это страшное место, думая, что ты лежишь там при смерти... Танис опустил голову. Гилтанас положил обе ладони ему на плечи и крепко стиснул.
- Терос Железодел сказал как-то: он, мол, ни разу в жизни не видел, чтобы что-то, сделанное во имя любви, обернулось во зло. Давай же верить в это, Танис. То, что сделала Лорана, она сделала во имя любви. И то, что делаешь теперь ты, ты делаешь во имя любви. А значит, благословение Богов пребудет с тобою...
- А Стурма они благословили? - хрипло спросил полуэльф. - Он тоже любил!..
- Почем тебе знать, что они не благословили его? - сказал Гилтанас. Танис накрыл его руки своими... И покачал головой. Ему так хотелось уверовать. Слова Гилтанаса звучали прекрасной волшебной сказкой... Вроде сказок о драконах. Ребенком он так хотел верить в то, что драконы на самом деле существуют... Он вздохнул и пошел прочь. Он уже взялся за ручку двери, когда Гилтанас сказал еще:
- Прощай... Брат мой.
Спутники встретились у стены, у тайной двери, отысканной Тассельхофом, - у той самой, что выводила за стену на Соламнийское Поле. Разумеется, Гилтанас с радостью велел бы страже выпустить их и через ворота; Танис, однако, считал, что, чем меньше народу будет знать о задуманном ими путешествии к сердцу тьмы, тем и лучше.
И вот они собрались в крохотной комнатке наверху лестницы. Солинари как раз уходила за далекие горы. Стоя чуть в сторонке, Танис следил за тем, как последние лучи серебрили бастионы кошмарной цитадели, висевшей над Каламаном. В окнах летучего замка горели огоньки, виднелись мелькающие тени... Кто жил там, за темными стенами? Дракониды?.. Маги в черных одеждах и жрецы Тьмы, чья сила оторвала крепость от земли и вознесла ее в вышину, в тяжелые серые тучи?..
Танис слышал, как друзья тихо переговаривались у него за спиной. Помалкивал лишь Берем. Вечный Человек, за которым бдительно присматривал Карамон, держался особняком, и глаза у него были круглые от страха. Обернувшись, полуэльф обвел их долгим взглядом и невольно вздохнул.
Ему предстояло еще одно расставание, и он не был уверен, что наберется сил его выдержать. Меркнущий свет Солинари касался бледно-золотых волос Золотой Луны. Лицо жрицы дышало безмятежным покоем - словно бы и не лежал перед ней путь сквозь мрак, исполненный неведомых опасностей... И полуэльф понял, что сумеет перенести надвигавшуюся разлуку.
Отойдя от окошка, он присоединился к друзьям.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Тассельхоф. - Пора?
Танис улыбнулся ему. Рука сама потянулась ласково потрепать задорный хохолок, торчавший на макушке у Непоседы. Поистине, все на свете менялось - но только не кендеры.
- Да, - сказал Танис. - Пора. - И посмотрел на Речного Ветра: - Но кое-кто должен будет остаться.
Почувствовав его взгляд, варвар вскинул глаза, и все его думы читались на лице так же ясно, как тени облаков, скользящих в ночной вышине. Сперва он не понял сказанного полуэльфом - а может, попросту пропустил его слова мимо ушей. Потом до него дошел смысл этих слов. Суровое лицо залилось краской, карие глаза вспыхнули... Танис ничего ему не ответил - просто перевел взгляд на Золотую Луну.
Речной Ветер тоже покосился на жену. Она стояла в потоке серебряного света, и думы ее блуждали где-то далеко-далеко. Мечтательная улыбка приподняла уголки губ... Улыбка, которой Танис раньше не замечал за ней. Разве только в последнее время. Быть может, она уже видела свое дитя играющим на залитой солнцем лужайке... Танис вновь посмотрел на Речного Ветра. Он видел, какую внутреннюю борьбу переживал варвар, и знал - воин кве-шу нипочем не пожелает бросить друзей. Хотя бы ему и пришлось оставить Золотую Луну здесь, в Каламане. Подойдя к нему, Танис взял рослого варвара за плечи и пристально вгляделся ему в глаза.
- Ты выполнил свой долг, друг мой, - сказал он ему. - Ты довольно уже прошагал угрюмым зимним путем. Теперь наши дороги расходятся. Наша тропа сворачивает в безжизненную пустыню, твоя же - в зеленый, расцветающий сад. Теперь твой долг - это долг перед сыном или дочерью, перед тем ребенком, которого ты введешь в этот мир... - Золотая Луна хотела что-то возразить, но он притянул ее к себе и тихо сказал: - Твое дитя родится осенью, когда валлины станут алыми и золотыми. Не плачь, девочка... - И он ласково обнял Золотую Луну. - Наши валлины вновь покроет листва. И ты приведешь юного воина - или молодую девушку - в Утеху и расскажешь им о мужчине и женщине, которые так любили друг друга, что их любовь дала надежду целому миру... И он поцеловал ее прекрасные волосы. Тика, негромко всхлипывая, в свою очередь обняла Золотую Луну и пожелала ей счастья. Танис же повернулся к Речному Ветру и увидел, что ледяная маска в кои веки раз пропала с лица жителя Равнин: варвар не мог скрыть своего горя. Танис и сам мало что видел сквозь слезы.
- Гилтанасу потребуется помощь в подготовке города к обороне, -прокашлявшись, сказал полуэльф. - Видят Боги, я очень хотел бы, чтобы твой путь сквозь зиму и впрямь подошел к концу. Похоже, однако, я несколько поторопился...
- Боги всегда с нами, друг мой и брат, - неверным голосом выговорил Речной Ветер и крепко обнял его. - Да пребудут они и с тобою. Мы станем ждать вашего возвращения... И вот Солинари окончательно скрылась за гребнями гор. В темном ночном небе остались лишь холодно посверкивавшие звезды - и жуткие отсветы из окон летучей цитадели: ни дать ни взять злобные желтые глаза смотрели с небес на Каламан. Один за другим распрощались спутники с Золотой Луной и Речным Ветром.... А потом, предводительствуемые Тассельхофом, неслышно пересекли стену, вошли в противоположную дверку и спустились по лестнице. Тас распахнул наружную дверь. Осторожно ступая и держа руки поближе к оружию, друзья выбрались на равнину... Несколько мгновений они стояли неподвижно, прижимаясь друг к другу и глядя вдаль, на равнину. Было очень темно, но все-таки невольно казалось -стоит отойти от стены, и из цитадели их тотчас разглядят сотни злобных вражеских глаз... Стоя подле Берема, Танис ощутил дрожь, колотившую Вечного Человека, и порадовался про себя, что приставил к нему не кого-нибудь, а Карамона. С тех самых пор, как он объявил, что они идут в Нераку, в голубых глазах Берема стояло отчаянное, затравленное выражение - ну точно у зверя, угодившего в ловушку. Танис ощутил непрошеную жалость, но не позволил себе поддаться ей. Слишком велика была ставка. Берем - это ключ, сказал он себе. В нем - ответы на все вопросы. В нем - и в Нераке. Вот только как подобраться к этим ответам, Танис еще не решил. Хотя в голове у него начинало уже складываться какое-то подобие плана...